Домашний чай у них всегда получался необычайно насыщенным. Не то чтобы Арсений умел его заваривать — скорее, он считал, что пакетик нужно вымачивать до состояния густой смолы, а потом ещё дополнительно прокипятить, «чтобы вкус стал ярче». Алина обычно добавляла немного лимона, чтобы хоть как-то смягчить этот «чернильный настой». Но в этот вечер лимон был бессилен — не против вкуса чая, а против предстоящего разговора.
Алина стояла у мойки, спиной к столу, аккуратно протирая чашку.
«Вода ледяная… как раз под моё настроение», — подумала она.
Позади слышался равномерный звон ложки о стекло — Арсений размешивал сахар, хотя обычно пил без него. Это означало, что сейчас будет разговор, к которому он явно заранее подготовился.
— Ты сегодня с работы позже обычного, — произнёс он спокойным тоном, но с таким скрытым смыслом, что Алина невольно обернулась.
Арсений сидел, подперев подбородок рукой, и смотрел на неё тем самым оценивающим взглядом, каким продавцы обычно оценивают покупателя: готов он платить или просто так рассматривает товар.
— Совещание затянулось, — ответила она, снова поворачиваясь к чашке. — Что-то случилось?
— Случилось? — он усмехнулся. — Ну, можно сказать, давно назрело.
Алина тяжело вздохнула.
— Давай без предисловий. Что на этот раз?
Арсений сделал вид, что не слышит её раздражения.
— Я вот тут подумал… сколько мы уже вместе, восемь лет?
— Девять, — машинально поправила она.
— Тем более, — кивнул он. — И за это время мы как-то… слишком уж раздельно существуем. В финансовом плане.
Алина поставила чашку на сушилку, неторопливо вытерла руки полотенцем.
— Ты о чём?
— О том, что в семье не должно быть никаких секретов. У нас общий дом, общий быт, но у каждого свои счета, свои сбережения. Ты же понимаешь, что это неправильно.
— Неправильно — это когда муж начинает интересоваться чужими деньгами, — сказала она тихо, но твёрдо.
— Алина, — Арсений выпрямился, и в его голосе прозвенел металл. — Мы семья. И я имею полное право знать, сколько у нас есть в общей сложности. Не теоретически, а на деле.
— «У нас» или «ты хочешь узнать, сколько у меня»? — она повернулась к нему, скрестив руки на груди.
— Не перегибай, — он сделал вид, что обиделся, хотя на самом деле только ждал этой реплики. — Просто… ну, ты зарабатываешь больше. Нам нужно совместно планировать наше будущее. Может, купить машину получше, мебель обновить…
Алина усмехнулась, и усмешка вышла холодной.
— Ага. «Совместно планировать будущее» — это значит, я даю тебе доступ к своим деньгам, а ты покупаешь себе новый внедорожник.
— Ну а что? Мы же вместе! — Арсений развёл руками, но его глаза блестели, как у кота, который уже прикинул, где будет спать на новом диване.
— Мы вместе, — повторила она. — Но это не означает, что я обязана оплачивать твои «хотелки».
— Хотелки?! — он даже встал. — Алина, это называется развитие семьи! Ты же сама говорила, что мечтаешь о квартире побольше!
— Я мечтаю, — кивнула она. — И коплю на неё.
— Вот! — он ткнул пальцем в воздух, словно уличил её в преступлении. — Копишь! Сколько?
— Не твоё дело, — ответила она спокойно, но руки уже сжались в кулаки.
— То есть, — Арсений оперся на стол, наклонившись вперёд, — ты думаешь, что в браке можно что-то скрывать?
— Я считаю, что в браке нужно уважать личные границы, — сказала она, чувствуя, как внутри всё закипает.
— Личные?! Мы муж и жена, какие могут быть «личные» деньги?! — он уже почти кричал. — Половина того, что ты накопила, по закону — моя!
— А по-человечески — твоё что? — резко спросила она. — Моё доверие, моя жизнь, мои годы? Или только деньги?
Он замолчал, но всего на секунду.
— Не меняй тему, — процедил он. — Я просто хочу прозрачности.
— Арсений, — она прищурилась. — Когда ты в последний раз показывал мне свой банковский счёт? Или рассказывал, сколько тратишь на свои «рыбалки» и «поездки с друзьями»?
Он фыркнул:
— Это другое.
— Конечно, другое, — кивнула она. — Когда тратишь ты — это личное. Когда трачу я — это общее.
Между ними повисла тишина. Чай остыл. Вода в мойке уже утекла, но Алина стояла, уперевшись руками в край раковины, и смотрела в одну точку. Арсений откинулся на спинку стула, делая вид, что размышляет. На самом деле он уже готовил следующий ход.
— Ладно, — сказал он наконец. — Я не хочу ссориться. Но ты же понимаешь, что скрытность в семье — это первый шаг к разводу?
Алина обернулась, и в её взгляде не было ни страха, ни сожаления.
— Иногда — это первый шаг к свободе.
Его брови дёрнулись. Он хотел что-то ответить, но в этот момент зазвонил телефон на столе. Арсений схватил его, бросил короткое «потом договорим» и вышел в комнату.
Алина осталась на кухне. Она понимала, что «потом» не будет легче. Этот разговор — не о деньгах. Это разговор о том, кто будет управлять их жизнью. И Арсений, очевидно, решил, что это будет он.
Она достала из шкафчика лимон, но руки дрожали.
«Ну что ж… посмотрим, кто кого», — подумала она, и впервые за долгое время её холодный чай показался не таким уж противным.
Арсений позвонил ей на следующий день, его голос был подозрительно нежным.
— Алин, привет. Сегодня давай поужинаем в ресторане. Как раньше… помнишь, когда ещё без кредитов, ремонтов и вечных обсуждений коммунальных платежей?
Она сразу насторожилась. Арсений не был человеком, который без повода зовёт ужинать вне дома. Обычно он говорил, что «дома дешевле и вкуснее».
— А повод? — спросила она.
— Да какой повод? — в его голосе было столько наигранного удивления, что она почти услышала, как он закатывает глаза. — Просто захотел провести вечер со своей женой.
«Ага, просто захотел…», — подумала Алина, но согласилась. Любопытство — штука опасная: оно часто сильнее здравого смысла.
Ресторан был новый, с модными лампами в виде перевёрнутых банок и официантами в рубашках без галстуков, что, видимо, должно было означать «стильно». Арсений выбрал столик у окна, галантно отодвинул ей стул. «Как мило. И как-то даже приторно», — отметила она.
— Ну что, закажем что-нибудь вкусненькое? — он улыбнулся, раскладывая меню так, словно собирался читать ей стихи.
— Давай, — коротко кивнула она, открыв карту блюд.
Официант ушёл с заказом, и началась главная часть вечера. Арсений облокотился на стол, наклонившись вперёд:
— Алин, я тут подумал… Мы уже не дети. Нам нужно серьёзно поговорить.
— О чём на этот раз? — она отхлебнула воды, хотя подозревала, что сейчас всё застрянет в горле.
— О нас. О будущем. — он выдержал паузу, как актёр перед кульминацией. — Я хочу, чтобы у нас был общий счёт.
— Опять? — она подняла брови. — Мы это уже обсуждали.
— Нет, тогда ты всё свела к шутке, — он сжал ладонь в кулак на столе. — А сейчас я говорю серьёзно. Нам нужен общий счёт. Это нормально для семьи.
— Арсений, нормальное для семьи — это уважение. А не тотальный контроль, — её голос оставался спокойным, но глаза уже прищурились.
— Алина, ты прячешь от меня деньги! — он почти не шептал, хотя вокруг сидели люди. — Я не понимаю, зачем. Разве я просил всё себе? Я же не предлагаю тратить только на себя.
— На машину, на мебель, на «развитие семьи» — давай, скажи это вслух, — она улыбнулась уголком губ. — И не делай вид, что тебе не важна сумма.
— Хорошо, — он кивнул, подавшись вперёд. — Мне важна сумма. Потому что это наши деньги. Мы же вместе их зарабатываем.
— Ты ошибаешься, — тихо ответила она. — Их зарабатываю я.
Он резко откинулся на спинку стула, как будто она его ударила.
— Значит, я пустое место? Я зря работаю? Ты считаешь, что мои деньги меньше твоих?
— Я считаю, что твои деньги — твои, а мои — мои, — она спокойно взяла салфетку. — И не нужно подменять понятия.
— Да ты… — он запнулся, заметив, что соседний столик уже откровенно прислушивается. Сделал паузу, потом вдруг вытащил телефон, включил экран. — Ладно. Раз так, давай прямо сейчас. Открой своё банковское приложение и покажи баланс.
Алина замерла, глядя на него так, как смотрят на человека, который публично потерял остатки гордости.
— Ты серьёзно? Здесь? При всех?
— А что такого? Боишься, что кто-то узнает, что у нас в семье есть деньги?
Она медленно положила руки на стол.
— Арсений… ты понимаешь, что сейчас выглядишь как человек, который пришёл в ресторан не с женой, а с кассиром?
— А что, бухгалтеры плохие люди? — он скривил усмешку.
— Для тебя, похоже, идеальная жена — это бухгалтер без зарплаты, — её голос стал ледяным.
В этот момент официант принёс еду. Молчание, повисшее между ними, можно было резать ножом. Арсений потыкал вилкой в стейк, но есть не стал.
— Ладно, по-хорошему не хочешь… — он сказал это тихо, но с угрозой. — По закону половина твоих накоплений — моя. Могу в суд подать.
— Подавай, — она откинулась на спинку стула и впервые за вечер улыбнулась искренне. — Но тебе придётся доказать, что это совместно нажитое.
Он прищурился.
— А что, не совместно? Ты что, их до брака заработала?
— Почти, — ответила она, взяла вилку и спокойно начала есть. — Но об этом я тебе расскажу позже.
Арсений замолчал, но не потому что успокоился. Он явно перестраивал свой план наступления. В его глазах мелькало раздражение, смешанное с растерянностью: он был уверен, что прижмёт её к стенке, а в итоге сам оказался в тупике.
Алина ела медленно, наслаждаясь каждым кусочком, и впервые за долгое время почувствовала, что еда действительно вкусная — потому что теперь она точно знала: решение уйти — уже принято.
Когда они вышли из ресторана, Арсений был подчёркнуто молчалив. Алина не пыталась заговорить. Она знала, что впереди будет новая атака, и, скорее всего, уже дома.
Но теперь она была готова.
«Ты хотел прозрачности, Арсений?» — подумала она. — «Будет тебе прозрачность. Только такая, что сам себе завидовать перестанешь.»
Квартира встретила их привычной тишиной. Только часы на стене тиканьем отсчитывали секунды до взрыва. Арсений первым прошёл на кухню, налил себе минеральной воды в высокий стакан и выпил залпом, как водку. Поставил стакан на стол так, что стекло глухо стукнулось о поверхность.
— Значит, ты решила со мной воевать в открытую? — его голос был тихим, но в нём уже пряталось то самое холодное бешенство, которое Алина знала наизусть.
— Я решила защищать то, что моё, — она поставила сумку на стул, не снимая пальто. — И давай без лишних слов.
— Без лишних слов?! — он шагнул ближе. — Ты понимаешь, что я могу забрать половину твоих накоплений? Это совместно нажитое имущество. Закон на моей стороне!
— Ты закон читал, или только заголовки статей в интернете? — её голос был спокоен, но в глазах уже плясали искры.
— Я знаю, что всё, что мы заработали в браке, — делится пополам! — он ткнул пальцем в пол, будто здесь, под их паркетом, был сейф с её деньгами.
Алина медленно сняла пальто, повесила на спинку стула и подошла к нему вплотную.
— Арсений. Давай я тебе сейчас объясню, как всё устроено. Чтобы потом не было сюрпризов.
— Давай, — он ухмыльнулся, уверенный, что сейчас услышит жалкое оправдание.
— Мой бизнес оформлен на мою мать. Ещё до брака. И все доходы, которые ты так хочешь считать «нашими», юридически — её. А я всего лишь получаю зарплату. Небольшую, кстати. Хочешь посмотреть трудовой договор? — она подняла бровь.
Он заморгал, будто получил удар в лицо.
— Что?
— То, что слышал, — она пожала плечами. — Ты не имеешь права на эти деньги. Ни по закону, ни по совести.
— Это… это подло! — он уже не злился, а почти кричал от обиды. — Ты специально всё так сделала, чтобы я ни копейки не получил!
— Нет, я сделала это, чтобы если в моей жизни появится человек вроде тебя, он не смог меня обобрать, — её голос был мягким, почти ласковым, но в нём звенела сталь.
— Человек вроде меня?! — он шагнул ближе, схватил её за локоть. — Ты думаешь, я из-за денег с тобой жил?
— Думаю, что деньги для тебя всегда были важнее меня, — она выдернула руку, — и этот вечер только подтвердил.
Он отступил на шаг, но не потому, что испугался. Скорее — потому что почувствовал, что любая его фраза сейчас будет выглядеть жалко.
— Так значит, ты просто… уходишь?
— Нет, Арсений. Я уже ушла, — она взяла сумку со стула. — Сегодня ты просто узнаёшь об этом.
Она прошла в прихожую, накинула пальто. Арсений стоял в дверях кухни, растерянный, сжимая кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
— Алина! — его голос сорвался. — Ты ещё пожалеешь!
— Я уже пожалела, — она повернулась к нему, — девять лет назад.
Хлопок двери был таким громким, что даже часы на стене будто замерли на секунду.
В квартире остался только он — с минералкой, обидами и пустыми руками.
А она шла по ночной улице и чувствовала, как с каждым шагом с её плеч сваливается груз. Денег у неё было столько же, сколько утром. Но теперь у неё было главное — свобода.
Эта история — о том, как деньги могут разрушить даже, казалось бы, крепкие отношения. О том, как важно не терять себя, даже если вы в браке. А что вы думаете по этому поводу? Кто, по-вашему, прав в этой ситуации?
