Галина отмеряла крупу для каши, когда зазвонил телефон. Звонила соседка Лидия – главный источник новостей в их старом районе.
— Галь, ты сидишь? – голос Лидии звенел от возбуждения.
— Стою у плиты, а что случилось? – Галина поставила чашку с крупой на стол.
— Твоего Виктора вчера в «Метрополе» видели! С девицей! На ней платье – как на куклу налепили, всё обтягивает. И туфли – шпильки сантиметров десять! Ей лет тридцать, не больше.
Галина почувствовала, как желудок сжимается в комок. С развода прошло почти два года, а такие новости все равно били под дых.
— И что? Он взрослый человек, – она старалась, чтобы голос звучал ровно. – Ему шестьдесят шесть, пусть делает что хочет.
— Да ты не поняла! – Лидия чуть не задыхалась от нетерпения. – Они там шампанское пили! Бутылку за пять тысяч! Он ей кольцо подарил – с таким камнем, что издалека видно. А сам знаешь какой? В том же пиджаке, что на дочкином выпускном был! Двадцать лет назад!
Галина молчала. Перед глазами всплыла картина: Виктор – с залысинами, с животом, который он пытался скрыть, втягивая его на людях – тратит деньги на девицу, пока ей уже третий месяц не перечисляет положенную часть от пенсии за их общую квартиру.
— Лид, у меня каша сбежит, – соврала Галина. – Потом поговорим.
Она положила трубку и тяжело опустилась на стул. Кашу она так и не поставила.
Вечером позвонила дочь Наташа.
— Мам, ты алименты от отца получаешь? – спросила она без предисловий.
— Какие алименты, Наташ? Мы развелись, когда тебе было тридцать, – Галина горько усмехнулась. – Но вообще, он должен мне перечислять часть за квартиру. Мы же договорились – квартира моя, но я ему плачу компенсацию частями. А последние месяцы – тишина.
— Потому что он эти деньги спускает на молодую девку! – в голосе Наташи звучала ярость. – Представляешь, эта Алина выложила их фотки в сеть! Папа там с таким лицом… как будто Казанову из себя строит! А она в комментариях пишет: «Мой щедрый папик». Мерзость какая!
Галина почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота.
— Наташенька, не расстраивайся, – привычно начала она успокаивать дочь, хотя самой хотелось плакать.
— Нет, мама, это ты не расстраивайся! А лучше пойди к юристу! Потому что когда я позвонила отцу насчет денег, знаешь, что он сказал? «Сейчас нет возможности, но скоро я продам долю в квартире, и всем хватит». Он что, совсем с ума сошел?
Галина застыла с телефоном в руке.
— Продаст долю? Какую долю? У него нет доли.
— Вот и я о том же! Квартира на тебе, ты ему выплачиваешь компенсацию. А он там уже размечтался продать ее и купить что-то с этой… кошмар.
После разговора с дочерью Галина долго сидела на кухне. За окном стемнело, но она не включала свет. В темноте думалось лучше.
Тридцать пять лет брака. Двое детей. Трое внуков. И вот так – в шестьдесят шесть решил, что он молодой жеребец, которому все можно. Забыл про обязательства, про совесть, про элементарную порядочность.
Телефон снова зазвонил. На экране высветилось: «Виктор».
— Да, – ответила она сухо.
— Галь, привет, – голос бывшего мужа звучал непривычно бодро. – Слушай, тут такое дело… Можешь в этом месяце обойтись без моего перевода? Тут расходы навалились.
Галина сжала телефон так, что побелели костяшки пальцев.
— Расходы? – она выдержала паузу. – Какие расходы, Витя?
— Ну, всякое… – он замялся. – Лекарства, коммуналка… Сама понимаешь, на пенсию сейчас не разгуляешься.
Галина почувствовала, как внутри закипает что-то горячее и злое. Не разгуляешься? А на шампанское по пять тысяч хватает? На кольца с камнями?
— Понимаю, – произнесла она удивительно спокойным голосом. – Третий месяц понимаю. И пятый тоже пойму. И десятый. Ты же знаешь – я терпеливая.
— Вот за это тебя и ценил всегда, – обрадовался Виктор. – Знал, что войдешь в положение.
— Войду, – согласилась Галина. – Только и ты войди в мое. Квартплата растет, продукты дорожают. Может, мне долю в квартире продать? Ты же собирался свою продавать, я слышала?
В трубке повисла тишина.
— Кто тебе такую чушь сказал? – наконец отозвался Виктор, и голос его звучал уже не так уверенно.
— Птичка на хвосте принесла, – Галина усмехнулась. – Только вот незадача, Витя. Нет у тебя никакой доли. Квартира полностью моя. Ты сам так захотел при разводе – чтобы я тебе деньгами компенсировала. Забыл?
— Я не… – он осекся. – Галь, ты чего? Мы же договорились…
— Договорились, – подтвердила она. – И я свою часть выполняю. А ты – нет. Три месяца – ни копейки. Так что завтра я иду к юристу. Будем оформлять задолженность.
— Какую задолженность? Галь, ты что? У нас же устный договор был!
— Был, – согласилась она. – А теперь будет письменный. Через суд. И пени за просрочку.
Она отключилась, не дослушав возмущенных возгласов бывшего мужа. Руки дрожали, но на душе стало легче. Впервые за долгое время она не стала подстраиваться под Виктора. Не стала жертвовать своими интересами ради его «я потом отдам».
На следующее утро Галина позвонила в юридическую консультацию и записалась на прием.
Юрист выслушал ее историю.
— Значит, квартира полностью ваша, но вы добровольно выплачиваете бывшему мужу компенсацию за его долю?
— Да, мы так договорились при разводе. Я выплачиваю ему часть стоимости квартиры частями, а он должен перечислять мне деньги за проживание.
— А документы какие-нибудь есть? Расписки, договор?
Галина покачала головой.
— Только выписка с банковского счета – я ему регулярно переводила. А он мне – наличными отдавал, когда приходил к детям.
Юрист задумался.
— Ситуация непростая, но решаемая. Во-первых, нужно прекратить выплаты с вашей стороны. Раз он не выполняет обязательства, вы тоже можете приостановить свои. Во-вторых, давайте проверим, не осталось ли у него прописки в вашей квартире.
— Нет, он выписался сразу после развода.
— Отлично, – кивнул юрист. – Тогда у него нет никаких прав на эту жилплощадь. А теперь самое интересное: вы знаете, где он сейчас живет?
— У какой-то женщины снимает комнату, – Галина пожала плечами. – Точного адреса не знаю.
— Выясните, – посоветовал юрист. – И узнайте, официально ли он там зарегистрирован. Если нет, у нас появляется еще один рычаг давления.
Галина вышла из офиса с четким планом действий. Впервые за долгое время она чувствовала себя не жертвой обстоятельств.
Дома она позвонила сыну – Андрею.
— Андрюш, ты не знаешь, где отец живет?
— У какой-то тетки в Южном районе, – неохотно ответил сын. – А что?
— Адрес нужен. И желательно узнать, прописан он там или нет.
— Ма, ты чего затеяла? – в голосе Андрея звучала тревога.
— Справедливость, – просто ответила Галина. – Он мне третий месяц денег не переводит, зато молодой пассии подарки дарит.
Андрей присвистнул.
— Вот старый… В общем, я узнаю, – пообещал он. – Только без самодеятельности, ладно? Если что – скажи, я сам с ним поговорю.
— Нет, сынок, – твердо ответила Галина. – Я сама разберусь. Хватит за меня заступаться. Мне не восемнадцать лет, я сама могу постоять за себя.
Через два дня Андрей скинул сообщение с адресом: «Отец живет у этой своей Алины. Прописки нет, они снимают квартиру. Кажется, он ей еще и за аренду платит. Будь осторожна, мам».
Галина улыбнулась. Все складывалось именно так, как она предполагала. Виктор, этот «великий стратег», оказался без своего угла, без прописки, зато с молодой пассией, которой нужны его деньги. Интересно, на что он рассчитывал? Что будет вечно молодым? Или что Алина полюбит его за красивые глаза, а не за щедрые подарки?
В тот же день она отправилась в банк. Перевела остаток суммы за его долю квартиры на депозитный счет. Теперь у нее были документы.
Потом пенсионный фонд. За 30 с лишним лет брака у Галины было право на часть его пенсионных накоплений. И сумма могла получиться весьма внушительной.
— Это стандартная процедура, – объяснил ей специалист. – Подаете заявление, прикладываете документы о браке и разводе, и мы делаем перерасчет.
— А он узнает об этом? – поинтересовалась Галина.
— Конечно. Ему придет уведомление о перерасчете пенсии.
Она представила лицо Виктора, когда он получит это уведомление, и впервые за долгое время искренне рассмеялась.
Вечером позвонила Наташа.
— Мам, ты что творишь? – в голосе дочери звучало беспокойство. – Отец звонил, орал как сумасшедший, что ты хочешь отнять у него последнее!
— Последнее? – Галина фыркнула. – Он задолжал мне за три месяца, не платит за квартиру, зато выгуливает молодую девицу по ресторанам. И я отнимаю у него последнее?
— Он говорит, ты подала на раздел пенсии!
— Верно. По закону я имею на это право.
— Но мам… – Наташа замялась. – Он же старый уже. Куда ты его денешь?
— Никуда я его не дену, – спокойно ответила Галина. – Пусть живет где хочет и с кем хочет. Но по закону. И по справедливости.
Наташа помолчала.
— Знаешь, – наконец сказала она, – я тебя такой решительной даже не помню. Ты всегда была… ну, тише воды, ниже травы.
— Была, – согласилась Галина. – А теперь хватит. Шестьдесят три года – самое время начать жить для себя.
Через неделю раздался звонок в дверь. На пороге стоял Виктор – похудевший, с мешками под глазами, в той самой куртке, которую носил еще до развода.
— Поговорить надо, – буркнул он вместо приветствия.
Галина молча отступила, пропуская его в квартиру. Виктор прошел на кухню и тяжело опустился на стул – тот самый, на котором всегда сидел, когда они были семьей.
— Ты что творишь, Галь? – спросил он устало. – Зачем тебе моя пенсия? У тебя своя есть.
— А зачем тебе молодая любовница? – парировала она. – У тебя своя жена была.
— Была – и нет, – огрызнулся он. – Сама на развод подала.
— После того, как застала тебя с той продавщицей! – Галина почувствовала, как внутри снова поднимается волна гнева. – Не переворачивай все с ног на голову, Витя. Ты предал нашу семью. А теперь недоволен, что я требую то, что мне положено по закону?
Виктор сгорбился, избегая ее взгляда.
— Да нет у меня ничего, – признался он тихо. – Все деньги уходят… сама понимаешь.
— На рестораны? На подарки? – Галина покачала головой. – А как же твои слова про то, что «на пенсию не разгуляешься»? Для бывшей жены денег нет, а для молодой любовницы – находятся?
— Алина особенная, – пробормотал он. – Она… она заставляет меня чувствовать себя молодым.
— А я, значит, заставляла чувствовать себя стариком? – Галина усмехнулась. – Тридцать пять лет брака, Витя. Тридцать пять лет я стирала твои носки, готовила обеды, воспитывала твоих детей. И что я получила взамен?
Он молчал, опустив голову.
— Ладно, – Галина вздохнула. – Говори, зачем пришел.
— Мне нужны деньги, – выдавил Виктор. – Алина… она хочет новый телефон. И еще мы задолжали за квартиру.
Галина смотрела на бывшего мужа и не верила ушам. Пришел просить денег для молодой любовницы?
— Ты с ума сошел? Правда думаешь, что я дам тебе денег на подарки для девицы?
Виктор поднял на нее измученный взгляд.
— Галь, я в безвыходном положении. Алина грозится выгнать меня, если я не куплю ей новый айфон. А мне некуда идти.
— А родная дочь? Сын? – Галина скрестила руки на груди. – Или ты настолько увлекся своей «особенной» Алиной, что забыл о собственных детях?
— Они не поймут, – пробормотал он. – Наташка уже высказала мне все, что думает. А Андрей даже трубку не берет.
— И правильно делают, – кивнула Галина. – Ты разрушил семью. Врал, изворачивался. А теперь жалуешься?
Она прошлась по кухне. К бывшему теперь была только жалость. К этому пожилому мужчине, который гонялся за призрачной молодостью и потерял все настоящее.
— Знаешь, Витя, – сказала она, останавливаясь напротив него. – Я не дам тебе денег. Ни копейки. Если Алина любит тебя по-настоящему, ей не нужны будут дорогие подарки. А если нужны – значит, не любит. И никогда не любила.
— Но мне некуда идти! – в его голосе звучало отчаяние.
— А это уже твои проблемы, – твердо ответила Галина. – Я больше не твоя жена, не твоя мамочка и не твой банкомат. Хватит. Решай свои проблемы сам.
Через три дня Наташа сообщила, что отец переехал к ней – временно, пока не найдет жилье.
Алина выставила его, как только поняла, что денег больше не будет.
— Он как побитая собака, – рассказывала дочь по телефону. – Сидит в углу, вздрагивает от каждого звука. Представляешь, эта Алина даже часы у него отобрала – те самые, что мы с Андреем ему на шестидесятилетие дарили!
— Жалко его? – спросила Галина.
— Немного, – призналась Наташа. – Все-таки отец. Но ты была права, мам. Он должен был получить этот урок.
Галина положила трубку и подошла к окну. На улице расцветали первые весенние цветы, и впервые за долгое время она подумала, что пора обновить гардероб. Купить что-нибудь яркое, весеннее. И, может быть, записаться на те курсы итальянского, о которых давно мечтала.
Пенсионный фонд удовлетворил ее заявление, и теперь ежемесячно на счет поступала дополнительная сумма – небольшая, но приятная. Галина решила откладывать эти деньги на путешествие в Италию. В конце концов, шестьдесят три – не приговор, а лишь начало новой главы.
Через полгода, собираясь на свой первый урок итальянского, она случайно встретила Виктора в супермаркете. Он выглядел постаревшим, но опрятным – видимо, Наташа следила за этим.
— Привет, – сказал он неуверенно. – Хорошо выглядишь.
— Спасибо, – кивнула она. – Как ты?
— Потихоньку, – он пожал плечами. – Комнату снимаю. Работаю консультантом в магазине инструментов. На жизнь хватает.
Они помолчали, не зная, что еще сказать друг другу.
— Знаешь, – наконец произнес Виктор, – я тогда не понимал, что теряю. Думал, что заслуживаю чего-то… большего, ярче. А оказалось – потерял самое ценное.
— Жизнь такая штука, Витя, – Галина улыбнулась. – Иногда нужно что-то потерять, чтобы понять его ценность.
— Ты… не думала… может, попробуем снова? – он посмотрел на нее с надеждой.
Галина покачала головой.
— Нет, Витя. Я начала новую жизнь. И она мне нравится.
Она попрощалась и пошла к выходу из магазина. На душе было легко. Впереди ждал класс итальянского, новые знакомства, а летом – долгожданное путешествие в Рим. Жизнь продолжалась – и она была прекрасна.
