Светлана вытерла руки о полотенце и поправила локон, выбившийся из аккуратной прически. На кухне пахло свежеиспеченным пирогом — ее коронным блюдом с яблоками и корицей. Через полчаса должны были прийти родственники мужа. Опять.
— Олег, ты скоро? — крикнула она в коридор, где муж возился с ботинками.
— Да-да, уже иду! Мам звонила, они выходят.
Светлана глубоко вздохнула. Третий раз за неделю. Третий! И это только середина месяца. После свадьбы она переехала к Олегу с мыслью о тихой семейной жизни, а не о постоянном присутствии его многочисленной родни.
Звонок в дверь раздался раньше, чем она успела мысленно подготовиться.
— Светочка! — свекровь Валентина Петровна ворвалась в квартиру с пакетами. — Я тут капусты квашеной принесла. Ты ж не умеешь, я знаю.
— Спасибо, но я…
— И не спорь, — перебила свекровь. — Олежка мой с детства только мою капусту ест.
За ней вошла Нина, сестра Олега, с мужем и дочкой-подростком.
— Свет, а чего ты обои в спальне такие выбрала? Я вчера заходила, пока тебя не было, смотрю — ужас какой-то. Надо переклеить.
Светлана замерла с чашками в руках. Заходила, пока ее не было?
— Нин, у нас ключи только у мамы, — попытался вмешаться Олег.
— Так я у нее взяла, — отмахнулась Нина. — Че такого-то? Мы ж семья.
Вечер тянулся как резина. Валентина Петровна открыла все кухонные шкафы и переставила посуду «по уму». Нина критиковала все: от занавесок до расстановки мебели. Тетя Лида, двоюродная сестра Олега, вещала о правилах семейной жизни.
— Светочка, женщина должна уметь уступать. Вот мой Вася…
Светлана машинально кивала, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Это ее дом. Ее и Олега. Почему все указывают, что делать?
— А борщ ты неправильно варишь, — продолжала свекровь, помешивая суп в кастрюле. — Сначала свеклу отдельно тушить надо.
— Я двадцать лет так готовлю, — тихо сказала Светлана.
— Ну вот и неправильно двадцать лет готовишь! — засмеялась Валентина Петровна. — Олег, скажи ей!
Муж беспомощно улыбнулся.
— Мам, Светин борщ вкусный.
— Да какой вкусный! Ты просто забыл, какой борщ должен быть!
Вечером, когда все наконец ушли, Светлана молча убирала посуду.
— Ты чего такая? — спросил Олег, включая телевизор.
— Ничего.
— Обиделась, что ли? Они ж хотят как лучше.
Светлана посмотрела на мужа и промолчала. Как объяснить, что она задыхается от такой «заботы»?
На следующий день позвонила подруга Марина.
— Ну как семейная жизнь? — спросила она.
— Отлично, — соврала Светлана. — Просто чудесно.
— Врешь ведь, — хмыкнула Марина. — Голос какой-то убитый.
Светлана не выдержала и рассказала все.
— Слушай, а ты чего молчишь? — удивилась подруга. — Так и будешь терпеть?
— А что делать? Олег их любит. Это его семья.
— А ты теперь тоже его семья. И точка! Света, если сейчас не остановишь, потом хуже будет.
Вечером Светлана попробовала поговорить с мужем.
— Олег, мне неприятно, когда твоя мама переставляет вещи.
— Господи, Свет, ну что ты как маленькая? Мама хозяйственная, ей виднее.
— Но это наш дом…
— Вот именно, наш! А мама — часть семьи.
Спорить было бесполезно. Через неделю ситуация повторилась — родственники пришли без предупреждения. Свекровь тут же начала командовать на кухне, Нина критиковала прическу Светланы, а тетя Лида интересовалась, почему у них до сих пор нет совместных детей.
— Тебе уже за сорок, а от Олега ты так и не родила, — качала головой тетя.
Светлана чувствовала, как ее терпение трещит по швам.
— Сынок твой уже большой, а вот общий ребенок сблизил бы вас, — не унималась тетя Лида. — Вон у Нины с Витей трое, и ничего.
Светлана сжала в руке чайную ложку. Ее взрослый сын от первого брака жил отдельно, и эти разговоры о новых детях казались абсурдными.
— Лид, не начинай, — буркнул Олег и включил телевизор громче.
На следующий день Нина заявилась с какими-то шторами.
— Я в распродаже нашла! Твои надо срочно менять, они выгорели.
— Нин, я сама выберу шторы, когда захочу, — попыталась возразить Светлана.
— Ой, да ладно тебе! У тебя вкуса нет. Помнишь, какое платье на свадьбу хотела надеть? Если б не я…
Вечером Светлана не выдержала и снова позвонила Марине.
— Я так больше не могу! Каждый день указания, замечания, советы… Как будто я не взрослая женщина, а девчонка неопытная!
— Ты Олегу так и скажи, — ответила подруга. — Прямо в лоб.
— Говорила уже. Он только отмахивается: «Они хотят как лучше».
— Тогда им скажи. Один раз, но так, чтобы запомнили.
— Боюсь испортить отношения.
— А сейчас они не испорчены? Ты ж как служанка у них.
Светлана задумалась. Марина права — нельзя бесконечно терпеть.
В субботу свекровь пришла с утра, без звонка.
— Светочка, я пирог испеку. Ты не умеешь такой, как Олежка любит.
— Валентина Петровна, я сама…
— Не спорь с мамой, — привычно вмешался Олег с дивана. — Мам, делай что хочешь.
К вечеру собрались все: Нина с мужем, тетя Лида, двоюродный брат Олега с женой. Светлана металась между гостями, подавала чай, а внутри клокотало.
— А сына твоего давно не видно, — заметила Нина. — Воспитала небось так, что матери знать не хочет.
— Мой сын…
— Да уж, — поддержала тетя Лида. — Молодежь сейчас совсем от рук отбилась. Если б ты его правильно…
— Хватит! — вырвалось у Светланы громче, чем она хотела.
Все замолчали и уставились на нее. Даже Олег оторвался от телевизора.
— Свет, ты чего? — удивился он.
— Того! — Светлана почувствовала, как дрожат руки. — Я устала от советов! Мой сын — взрослый человек, и я горжусь им! А еще я умею готовить, убирать и вести хозяйство. Двадцать лет справлялась как-то.
— Доча, ты чего разнервничалась? — ласково начала свекровь. — Мы ж любя…
— Нет! — Светлана покачала головой. — Это не любовь — это контроль. Вы приходите без спроса, командуете, критикуете… Я так больше не могу.
— Света! — Олег встал с дивана. — Что на тебя нашло?
— Правда нашла! Олег, это наш дом. Не твоей мамы, не твоей сестры — наш! А я здесь чувствую себя чужой.
Нина фыркнула.
— Ой, какие мы нежные!
— Да, нежные! — Светлана посмотрела ей прямо в глаза. — И знаешь что? С сегодняшнего дня у нас новые правила. Никто не приходит без звонка. Никто не командует на моей кухне. И никто не лезет с советами!
В комнате повисла тишина. Валентина Петровна прижала руку к груди.
— Олег, скажи ей!
Но Олег выглядел растерянным.
— Мам, ну может, Света и права немного…
— Я не немного права, — твердо сказала Светлана. — Я полностью права. И точка.
Тетя Лида поджала губы, свекровь смотрела так, будто Светлана нанесла ей смертельное оскорбление. Олег переводил взгляд с жены на родственников, явно не зная, на чью сторону встать.
— Ты… ты неблагодарная! — наконец выдавила Валентина Петровна. — Мы столько для вас делаем!
— Я вас не просила, — спокойно ответила Светлана.
— Олег! — свекровь повернулась к сыну. — Скажи что-нибудь!
Он поморщился, но все же встал рядом с матерью.
— Свет, ты перегибаешь. Моя семья всегда…
— А я не твоя семья? — перебила Светлана. — Или я мебель?
Нина хмыкнула и театрально зааплодировала.
— Браво! Два месяца замужем, а уже мужа от родни отваживает. Классика!
— Нин, хватит, — неожиданно сказал Олег. — Дайте нам со Светой самим разобраться.
Это прозвучало как сигнал. Гости начали подниматься с мест, обиженно бормоча под нос. Валентина Петровна демонстративно вытирала слезы.
— Вот и дожили… Родную мать из дома гонят!
Светлана хотела возразить, что никто никого не гонит, но промолчала. Олег провожал родственников до двери с виноватым видом. Когда все ушли, он развернулся к жене:
— Ну и что это было? Обязательно при всех?
— А когда? Когда мне еще говорить? Они каждый день тут!
— Ты все преувеличиваешь!
— Правда? — Светлана скрестила руки на груди. — Твоя мама здесь четыре раза на этой неделе. Нина заходит без звонка. Тетя Лида учит меня жизни…
— Это потому что они беспокоятся!
— О чем, Олег? Мне пятьдесят два года! Я не ребенок, за которым нужен присмотр.
Олег махнул рукой и ушел в спальню. Светлана осталась одна на кухне, прислушиваясь к стуку собственного сердца. Внутри бушевали противоречивые чувства: облегчение от высказанного и страх, что все разрушила.
Утром Олег был молчалив. Завтракал, уткнувшись в телефон, потом ушел к другу «помочь с машиной». Светлана знала — будет жаловаться на нее. И все-таки не жалела о сказанном.
Телефон зазвонил ближе к обеду.
— Свет, это я, — голос Марины звучал взволнованно. — Как ты? Выдала все?
— Выдала, — Светлана улыбнулась. — Знаешь, что удивительно? Мне так легко стало.
— А Олег?
— Дуется. Ушел к Сереге.
— Переживет, — уверенно сказала подруга. — Если любит — поймет.
Олег вернулся вечером. Прошел на кухню, налил чай и сел напротив Светланы.
— Тебе звонила мама?
Светлана покачала головой.
— Она обиделась.
— Я понимаю.
— Свет… — он помолчал. — Для меня семья — это важно. Я привык, что мы все вместе.
— Я знаю, Олег. Но теперь твоя семья — это и я тоже.
Он кивнул.
— Мне Серега сегодня такую штуку сказал… Говорит: «А что, если бы твоя теща командовала в твоем доме?» И знаешь, я задумался.
Светлана улыбнулась. Ее бывшая свекровь была настоящим генералом в юбке.
— И?
— И понял, что меня бы это бесило, — признался Олег.
В течение недели телефон молчал. Ни свекровь, ни Нина не звонили. Светлана чувствовала и облегчение, и странную грусть — она не хотела полного разрыва.
— Может, позвонишь маме? — предложила она в пятницу. — Пригласим их на воскресенье. Только…
— Только по новым правилам, — закончил Олег. — Я понял.
Он позвонил, и Валентина Петровна сдержанно согласилась прийти. В воскресенье она появилась на пороге с тортом, но без обычного энтузиазма.
— Проходите, — Светлана улыбнулась. — Я борщ сварила.
— По-своему? — с вызовом спросила свекровь.
— По-своему, — спокойно подтвердила Светлана.
Обед прошел в напряженной атмосфере. Валентина Петровна явно сдерживалась, чтобы не критиковать. Нина почти не разговаривала.
— Вкусно, — сдержанно сказала свекровь, попробовав борщ.
— Спасибо, — Светлана улыбнулась. — Это бабушкин рецепт.
После обеда Олег включил футбол, а женщины остались на кухне. Неловкое молчание затягивалось.
— Валентина Петровна, — начала Светлана. — Я не хотела вас обидеть тогда.
Свекровь поджала губы.
— Но обидела.
— Да, наверное. Но поймите и меня. Я привыкла сама вести дом.
— Значит, мой опыт тебе не нужен? — в голосе свекрови звучала обида.
— Нужен. Но как совет, а не как приказ.
Валентина Петровна долго смотрела на нее, потом неожиданно кивнула.
— Знаешь, а моя свекровь была еще хуже. Командовала так, что я боялась слово сказать. Олежка маленький был, я все терпела.
— А я не стала, — тихо сказала Светлана.
— И правильно, — вдруг признала свекровь. — Я просто… не знаю, как по-другому. Привыкла, что Олег меня слушает.
Нина фыркнула с дивана.
— Мам, только не говори, что ты сдаешься!
— Не сдаюсь, — Валентина Петровна выпрямилась. — Но… может, и правда мы перегнули.
Тот разговор стал поворотным. Конечно, не все изменилось в один день. Свекровь еще пыталась иногда командовать, Нина не могла удержаться от колких замечаний. Но теперь Светлана не молчала. Спокойно, но твердо напоминала о границах.
Через месяц Олег заметил перемены.
— Ты какая-то другая стала, — сказал он вечером.
— Какая?
— Веселее. И на маму не злишься.
— Потому что она теперь спрашивает, а не командует.
Олег кивнул.
— А знаешь, мне нравится.
— Что именно?
— Что ты умеешь постоять за себя. Я таким свою маму никогда не видел… Она всегда всем угождала. А потом срывалась на мне.
Светлана улыбнулась и взяла его за руку.
— Просто каждый человек заслуживает уважения.
К концу третьего месяца их совместной жизни установились новые порядки. Родственники звонили перед визитом. Валентина Петровна все еще пыталась давать советы, но уже мягче: «А ты не пробовала так? Можно я покажу?»
Нина однажды пришла одна, без мужа.
— Слушай, Свет, научи меня своему пирогу с яблоками. У меня никогда такой не получается.
Это признание дорогого стоило.
Светлана теперь чувствовала себя дома как дома. Она могла расставлять вещи как хотела, готовить что хотела, приглашать кого хотела. Олег с удивлением обнаружил, что жена стала спокойнее и теплее к нему.
— Знаешь, я думал, что наоборот будет, — признался он как-то. — Что если ты поругаешься с моими, то и со мной будешь ругаться.
— А вышло наоборот.
— Точно. Теперь у нас… настоящая семья.
В субботу к ним приехал сын Светланы с женой. Раньше она боялась их приглашать — вдруг свекровь начнет поучать. Теперь этот страх ушел.
— Мам, ты прямо светишься, — заметил сын. — Замужество тебе к лицу.
— Не замужество, а уважение, — улыбнулась она.
Вечером, когда дети уехали, Олег обнял ее.
— А ведь ты изменила не только себя. Ты всех нас изменила.
— Как это?
— Мама теперь и с Ниной по-другому разговаривает. Не командует. И Нинка присмирела. А я… я понял, что любить — не значит позволять собой командовать.
— Любить — значит уважать, — кивнула Светлана.
На семейный праздник через полгода собрались все. Валентина Петровна принесла пирог, но предварительно позвонила и спросила, можно ли. Нина не критиковала обстановку. Тетя Лида все еще пыталась давать советы, но уже не так настойчиво.
Светлана смотрела на них и думала: иногда достаточно просто сказать «нет». Громко и четко. И мир вокруг начинает меняться.
— О чем задумалась? — спросил Олег, подходя к ней с бокалом.
— О том, что счастье — это когда тебя слышат, — ответила она.
— И уважают, — добавил он.
— И уважают, — согласилась Светлана, чувствуя, что теперь ее жизнь наконец стала по-настоящему ее собственной.
Вечером, когда все разошлись, она села на диван и подумала: главный урок, который она усвоила в свои пятьдесят два — никогда не поздно научиться говорить «нет». И никогда не поздно отстоять свое право на уважение. Даже если для этого придется пойти против целой армии любящих родственников.
