Когда Карина убирала посуду после ужина, в гостиной раздался звонок на телефон её мужа, Павла. Он сидел на диване и смотрел новости, и, заметив имя на экране, нахмурился. — Это Алина звонит, — сказал он, повернув экран к Карине. — Не бери, — посоветовала она, не отрываясь от мойки.
Но Павел уже нажал на кнопку вызова. За полгода, прошедшие после их расставания, бывшая супруга звонила ему нечасто, обычно только по вопросам, связанным с разделом имущества. В последний раз они общались около месяца назад, когда решали вопрос с машиной, которую в итоге поделили пополам по решению суда.
— Павлик, привет, — голос Алины звучал как-то странно, он заметно дрожал. — Привет. Что случилось? — Я… я попала в беду. Меня хозяйка квартиры выгнала. Сегодня. Сказала, что квартира нужна срочно, и мне нужно съехать до вечера.
Павел поморщился. После развода Алина жила в однокомнатной квартире в старом районе вблизи Киевского вокзала. Она жила одна и работала администратором в частной поликлинике. — И? — Павлик, у меня к тебе большая просьба… — голос стал ещё более надрывным. — Мои вещи стоят под дождём. Два огромных мешка. Мне просто некуда их деть на ночь. Ты ведь не оставишь человека в такой ситуации? Мы же когда-то были семьёй, как-никак…
Карина напряглась. Она отчётливо слышала каждое слово — Алина говорила довольно громко. — Алин, я не знаю… У меня же сейчас жена… — Павлик, я не прошу жить у вас! — быстро прервала его бывшая супруга. — Просто вещи на одну ночь! Я завтра заберу! Честно-честно!
Павел взглянул на Карину. Та отрицательно покачала головой. — Ну пожалуйста! — настаивала Алина. — Я уже обзвонила всех своих подруг — все живут на съёмных квартирах. А в гостиницу с таким количеством вещей не пустят. Павлик, ну неужели ты откажешь?
В голосе Алины слышались слёзы. Павел вспомнил, как они познакомились лет десять назад. Как они жили вместе. Как она плакала, когда они расставались. — Хорошо, — сказал он. — Где ты сейчас? — На площади Независимости. Спасибо, Паша! Ты меня просто спасаешь!
Карина с силой поставила тарелку на сушилку. Павел это услышал. — Я сейчас подъеду, — сказал он в трубку. — Жду! Я буду стоять в синей куртке.
Павел закончил разговор и посмотрел на Карину. — Карин… — Ничего не говори, — холодно произнесла она. — Езжай к своей бывшей. — Это просто вещи на одну ночь. — Конечно. Просто вещи. — Карин, она в полном отчаянии. Под проливным дождём стоит. — А мне какое до этого дело? Она мне кто? — Никто. Но я не могу просто так оставить человека в беде.
Карина повернулась к мужу: — Паш, она полгода назад в суде пыталась отсудить у тебя половину машины! Подделывала чеки, чтобы доказать, будто бы сама за неё платила! И ты после этого ей собираешься помогать? — Это совсем другое. Тогда мы делили имущество, эмоции зашкаливали. А сейчас это просто человеческая беда. — Ах, конечно! Просто беда у неё! — Карин, не устраивай сцен. Это всего лишь на одну ночь.
Павел взял куртку и ключи от машины. — Если ты привезёшь её вещи, я уйду к маме, — тихо сказала Карина. — Не драматизируй. Это вещи, а не она сама. — Для меня разницы нет.
Павел вышел за дверь. Карина осталась одна на кухне. Её руки дрожали от злости. Она понимала, что муж поступает благородно. Но именно с бывшей женой он не должен был быть таким благородным!
За окном действительно шёл дождь. Мелкий, неприятный, осенний. Карина смотрела на капли, стекавшие по стеклу, и думала о том, что Алина всегда умела манипулировать Павлом. Всегда.
Через сорок минут хлопнула входная дверь. Павел вернулся. Карина услышала, как он что-то тяжёлое тащит по коридору. — Карин, помоги! — позвал он. — Сам справляйся со своими добрыми делами! — Они очень тяжёлые!
Карина вышла из кухни и увидела две огромные спортивные сумки. Павел был мокрый, волосы прилипли ко лбу. — Где их поставить? — спросил он. — Хоть за дверью с другой стороны. — Ну перестань. Давай в коридоре. Завтра утром я их вынесу.
Карина неохотно помогла затащить одну сумку в квартиру. Сразу почувствовала чужой, не очень приятный запах, но не придала ему значения — подумала, что так пахнет из-за дождя или сырости. — Поставим их в коридоре, — сказал Павел. — Завтра утром вынесу.
Они оставили сумки у входа и пошли на кухню пить чай. Павел выглядел уставшим, его волосы всё ещё были влажными. — Что-то горло першит, — сказал он, покашливая. — Наверное, промок под дождём. Может, простыл? — Может быть.
Через десять минут Павел снова закашлялся. Потом начал чихать. — Паша, ты точно заболел, — заволновалась Карина. — Странно… Обычно болезнь развивается постепенно, а тут сразу…
У него начали слезиться глаза. Нос заложило. — Может, выпить какую-нибудь таблетку? — Давай.
Павел принял жаропонижающее, но ему не становилось лучше. Наоборот — дышать стало труднее. — Паша, что с тобой? — испугалась Карина.
Она посмотрела на мужа повнимательнее. Его лицо покраснело, на шее появились красные пятна. — У тебя на коже что-то странное!
Павел подошёл к зеркалу. По шее и рукам расползались красные пятна, похожие на крапивницу. — Это… это аллергия, — с трудом произнёс он. — На что? — Не знаю… — он тяжело дышал. — Что-то новое в доме появилось?
Карина оглядела кухню. Ничего нового. Те же продукты, та же бытовая химия… — Только сумки Алины! — вдруг её осенило. — Не может быть… — Может! — Карина бросилась в коридор.
Павел пошёл за ней, держась за стену. Дышать становилось всё труднее. Карина расстегнула молнию на первой сумке. Резкий запах ударил в нос. — Фу! Вот откуда этот запах!
Она брезгливо стала вытаскивать вещи — куртки, одеяла, пледы. Всё было пропитано каким-то специфическим ароматом. — Это кошачья шерсть! — воскликнула она, вытаскивая серый плед, весь покрытый шерстью.
А в самом низу лежала кошачья лежанка — старая, потрёпанная, с комками шерсти и въевшимся запахом кошачьей мочи. — Паша! — закричала Карина. — Смотри!
Но Павел уже хватался за горло. Его лицо посинело, дыхание стало прерывистым. — Это… кошачья… шерсть… — с трудом выдавил он. — Быстро таблетки от аллергии! Где они? — В… спальне… в… тумбочке…
Карина бросилась за лекарством. Павел опустился на пол, пытаясь дышать. — Держи! — она сунула ему таблетку. — Быстрее!
Он с трудом проглотил лекарство. — Вот тебе и сумки от бывшей! — выкрикнула Карина, хватая сумки. — Немедленно убираем это из дома! — Она… знала… — хрипел Павел. — Конечно, знала! Она это специально сделала!
Карина схватила лежанку двумя пальцами и выбросила в коридор. Потом начала запихивать обратно в сумки всё остальное. — Она десять лет с тобой прожила! Конечно, помнит о твоей аллергии! — Зачем?.. — Чтобы ты мучился! Чтобы тебе было плохо! Это месть, Паша! Женская месть!
Павел медленно приходил в себя. Таблетка начинала действовать, но дышать всё ещё было тяжело. — Завела кота специально или взяла у кого-то, — продолжала Карина, затаскивая сумки к выходу. — Чтобы вещи пропитались шерстью! — Какая подлость… — Это не просто подлость! Это попытка убийства! У тебя мог случиться анафилактический шок!
Карина помогла мужу подняться с пола. — Всё, собирайся. Отвозим это обратно. Немедленно! — Хорошо, — согласился Павел. — Только… дай мне немного прийти в себя. — Понятно. Но через полчаса — максимум!
Она открыла все окна в квартире настежь. — Нужно выветрить этот запах! Иначе у тебя снова приступ начнётся!
Павел сидел на диване, тяжело дыша. Красные пятна на коже ещё не исчезли. — Карин, а может, она не знала, что я сюда повезу? — Паша, она тебя десять лет изучала! Конечно, знала, что ты не откажешь! — Получается, всё спланировала… — От первого до последнего слова! И слёзы в трубке, и история про выселение. Она же прямо у подъезда стояла, кто знает, может она потом обратно домой пошла! На всё готова! — А я ещё жалел её… — Хватит жалеть! Она хотела, чтобы ты задохнулся! Понимаешь? ЗАДОХНУЛСЯ!
Павел молчал, осознавая всю глубину предательства. — Больше никогда ей не поверю, — сказал он наконец. — И правильно. Наконец-то! Она не заслуживает доверия.
Через сорок минут, когда состояние Павла немного улучшилось, они загрузили сумки в машину. Карина проследила, чтобы муж не касался их голыми руками. — Довезёшь до её подъезда и всё. Не поднимайся к ней! — Конечно, не буду. — И если спросит, что случилось — скажи правду. Что у тебя был приступ из-за её кошачьих вещей. — Скажу.
Павел уехал, а Карина включила все вентиляторы в доме. Нужно было окончательно избавиться от запаха шерсти. Через час муж вернулся. Он выглядел уставшим, но дышал уже нормально. — Как дела? — Лучше. Лекарство помогло. — Алина что-то сказала? — Ничего. Я сумки оставил у подъезда и уехал. Даже не поднимался. Пусть сама таскает! — И правильно сделал.
Павел сел рядом с женой на диван. — Карин, спасибо, что не дала мне умереть. — Не за что. — Если бы ты сразу не поняла, что это аллергия… — Я бы поняла. Я же вижу, когда тебе плохо. Это называется месть, Паша. Подлая, жестокая месть. — Под видом беспомощности… — Самый эффективный способ. Ты же сразу согласился помочь.
Павел кивнул: — Больше никогда на её звонки не отвечу. — И номер поменяй. Чтобы не было соблазна. — Обязательно поменяю.
Вечером, когда они ужинали, Карина сказала: — Знаешь, что самое жуткое? Она была готова довести тебя до анафилактического шока ради мести. — Понимаю. Это уже не просто обида — это ненависть. — Хорошо, что теперь ты знаешь, кто она на самом деле. — Знаю. И больше никогда не забуду.
Той ночью Павел спал спокойно — таблетки от аллергии дали снотворный эффект. К утру ему стало легче. А главное — он понял: человек, который готов использовать твою болезнь против тебя, не заслуживает ни жалости, ни помощи. Некоторые уроки обходятся очень дорого. Но этот урок мог стоить жизни.
Дорогие друзья, вот такая жуткая история, которая заставляет задуматься. Очень часто мы, движимые чувством долга или старыми привычками, готовы броситься на помощь тем, кто когда-то был нам близок. Но что, если за маской беспомощности скрывается нечто гораздо более тёмное?
Павлу повезло, что у него рядом была Карина, которая вовремя распознала угрозу и не дала произойти страшному. Но что делать, если ты один на один с такой ситуацией? И как отличить искреннюю просьбу от коварного плана?
А вы когда-нибудь сталкивались с чем-то подобным в своей жизни? Как бы вы поступили на месте Павла?
