Телефонный звонок разрезал утреннюю тишину мастерской, заставив Алису вздрогнуть. Кисть дрогнула, и на нежно-голубом фоне морского пейзажа проступил лишний мазок.
— Алиса, милая, ты же не забыла про мероприятие моей подруги? — голос Лидии Петровны был слишком энергичным для восьми утра.
Алиса отложила кисть, пытаясь сохранить спокойствие:
— Какое именно, Лидия Петровна?
— Ну что ты! Я же говорила Никите вчера, он должен был передать. Галине Аркадьевне нужны иллюстрации к её новому сборнику стихов. Презентация через неделю.
— Через неделю? Но у меня заказ для галереи…
— Галерея подождёт. А Галина — моя близкая подруга. Это отличная возможность показать себя в культурных кругах, познакомиться с нужными людьми.
Алиса прикрыла глаза. С Лидией Петровной споры редко заканчивались её победой — железная логика этой женщины всегда брала верх.
— Я подумаю.
— Вот и прекрасно! Жду вас с Никитой на ужин, обсудим детали.
После звонка Алиса долго смотрела на испорченный фрагмент картины. Заказчик ждал безупречный пейзаж, а ей придётся переделывать почти целый участок полотна.
С Никитой она познакомилась случайно — в книжном магазине, где оба одновременно потянулись к последнему экземпляру альбома с работами Моне. Никита галантно уступил книгу, но предложил рассмотреть репродукции за чашкой кофе.
Он был архитектором в престижном бюро, всегда в безупречных костюмах, умел красиво говорить о живописи. Алиса тогда только начинала свой путь художника: снимала маленькую студию на окраине, подрабатывала росписью витрин и мечтала о своей выставке.
— У тебя потрясающее чувство цвета, — сказал Никита на третьем свидании, листая её этюды. — Знаешь, моя мама владеет галереей. Могу познакомить.
Тогда Алиса не придала значения лёгкой, почти невидимой, усмешке в его глазах.
Через месяц Никита познакомил её с Лидией Петровной. Женщина оказалась энергичной, ухоженной, с идеальной причёской и тоном, не предполагающим возражений.
— Так вот ты какая, — оценивающе окинула она Алису взглядом. — Никита говорил, что ты рисуешь. Покажешь работы?
Алиса робко достала несколько акварелей. Лидия Петровна рассматривала их с видом эксперта, хотя, как Алиса позже узнала, та никогда профессионально искусством не занималась.
— Очень… мило. Для любителя неплохо. Никита, надеюсь, ты объяснил девушке, что у нас в семье женщины по найму не работают?
— Мама, Алиса — художник. Это не просто работа, это призвание.
— Хобби, Никита. Прекрасное хобби для жены успешного мужчины.
Алиса хотела возразить, но Никита под столом сжал её ладонь, призывая промолчать.
Свадьбу сыграли через полгода — тихо, по желанию Алисы. Вместо пышных банкетов она уговорила вложить деньги в обустройство мастерской в их новой квартире. Самую светлую комнату заняли мольберты, краски и холсты, чем Лидия Петровна осталась недовольна:
— Это могла быть гостевая спальня.
— Алисе нужно место для работы, — вмешался Никита.
— Ах да, твои картинки…
Первый год прошёл спокойно. Алиса наладила работу, начала получать заказы на иллюстрации, продала несколько картин. Никита поддерживал, хотя всё чаще задерживался в офисе.
Перелом наступил, когда Алису пригласили в престижный проект — выставку молодых художников. Куратор увидел её работы в интернете и был поражён её техникой акварели.
— Это шанс! — глаза Алисы сияли.
— Когда открытие? — спросила Лидия Петровна.
— Через два месяца. Нужно подготовить серию из десяти полотен.
— Два месяца? Но это же юбилей тёти Веры! Мы собираемся всей семьёй!
— Мама, выставка важнее, — попытался вмешаться Никита.
— Важнее семьи? Алиса, милая, картинки — это не повод отменять традиции.
— Это не картинки, это моя работа, — тихо возразила Алиса.
— И сколько твоя «работа» принесла за последний месяц? — с показным интересом спросила Лидия Петровна.
Алиса покраснела — доходы были скромными.
— Вот видишь. Никита содержит семью. Давай будем честными: это твоё милое увлечение.
С того дня Лидия Петровна стала появляться с «мелкими просьбами» — нарисовать открытку для подруги, эскиз для аукциона, расписать стену у приятельницы.
— Это же отличная практика. И связи!
— Бесплатная работа, — мрачно напоминала Алиса.
— Не всё в жизни измеряется деньгами. Репутация — куда важнее.
Никита уговаривал:
— Ну нарисуй пару работ, мама отстанет.
— Артём, я за месяц сделала пять «дружеских» заказов! У меня горит собственный проект!
— Она хочет помочь…
— Она хочет контролировать.
Кульминация настала, когда крупный коллекционер захотел купить серию её городских пейзажей и предложил персональную выставку.
— Мне нужен месяц полной концентрации.
— Конечно, поговорю с мамой, — пообещал Никита.
Но на следующий день Лидия Петровна привела подругу — хозяйку детского центра:
— Алиса, нужно расписать стены. Сказочные сюжеты. Всего неделя работы.
— Я не могу.
— Неблагодарность в чистом виде, — холодно заметила Лидия Петровна. — В нашем кругу принято помогать.
Вечером Никита сказал:
— Она права. Ты стала меркантильной.
— Я просто хочу, чтобы мой труд ценили.
— Может, мама права: относись к этому как к хобби.
— Если для тебя моё призвание — хобби, значит, мы зря поженились.
Развод оформили тихо. Алиса сняла небольшую квартиру с окнами на север — идеальный свет для работы. Было трудно, но заказы росли.
Персональная выставка прошла с аншлагом. Критики писали о глубине эмоций в её акварелях.
На открытии Алиса заметила Лидию Петровну у картины «Снятые оковы» — абстракции, где тьма разрывалась вспышками цвета. Их взгляды встретились, и Лидия кивнула — холодно, но уже без пренебрежения.
Позже в интервью Алиса сказала:
— Самое сложное в творчестве — не техника. А умение ценить свой труд и защищать свои границы.
За окном падал снег. На мольберте стоял новый портрет — женщина с кистью в руках, смотрящая прямо в глаза зрителю. Спокойно. Уверенно. Без сомнений.
Телефон зазвонил, но Алиса не взяла трубку. Сегодня она писала только для себя.
