Кирилл смотрел на дождь за окном и думал, что вселенная иногда бывает до странного предсказуема. День, когда развалилась его семья, просто обязан был быть дождливым.
Он вспоминал, как его жена Марина сидела напротив, сжимая в руках чашку остывшего чая так, будто это было единственное, что удерживало её от падения в бездну. Пар давно перестал виться над поверхностью жидкости, как и тепло между ними перестало существовать задолго до этого момента.
— Знаешь, — сказала она тогда, не поднимая глаз, — когда мы женились, я думала, что всё будет иначе.
Кирилл усмехнулся. Конечно, всё должно было быть иначе. Что-то неуловимо треснуло в их отношениях в первую же неделю после свадьбы. Возможно, в тот самый момент, когда Марина произнесла ту фразу, которая теперь навязчиво крутилась в его голове:
«Мои родители подарили на свадьбу квартиру, а твоя мама что? Аэрогриль — не унималась жена после торжества».
Как это часто бывает, незначительное замечание стало первой трещиной, которая со временем превратилась в непреодолимую пропасть.
Их знакомство было обыденным до банальности. Встретились на дне рождения общего друга три года назад. Кирилл тогда работал программистом в небольшой компании и подрабатывал фрилансом по ночам. Марина была успешным риелтором с гонором человека, который сам добился всего в жизни.
Впрочем, как позже узнал Кирилл, «сама» в её случае означало «с мощной поддержкой состоятельных родителей». Это не умаляло её профессиональных качеств, но привносило в характер особую черту — Марина искренне верила, что её успех целиком и полностью результат её собственных стараний.
— Девчонки, видите того худого в очках? — громко шептала она подругам при первой встрече, думая, что Кирилл не слышит. — Программист, говорят. Не красавец, конечно, но глаза умные. И руки. Люблю мужчин с красивыми руками.
Кирилл делал вид, что увлечён беседой с каким-то бородатым маркетологом, но краем уха слушал девушек.
— Опять на программиста нацелилась? — хмыкнула одна из подруг. — Бедный парень. Не знает, что влип.
— Да ну тебя, Ленка! Я просто пообщаться хочу, — отмахнулась Марина. — Умный мужик это всегда интересно.
Кирилл невольно усмехнулся. Что ж, он был не против «просто пообщаться». Хотя, объективно говоря, Марина казалась слишком ярким цветком для такого серого кардинала, как он. Она была из тех женщин, чьё присутствие мгновенно преображало пространство вокруг — высокая, стройная, с роскошными рыжими волосами и манерой держаться так, словно ей принадлежит весь мир.
Их первый разговор вышел неловким, но забавным.
— Ты что, реально умеешь взламывать банки? — с детским восторгом спросила она, услышав о его профессии.
Кирилл поперхнулся пивом.
— Почему все думают, что программисты только этим и занимаются? Я пишу код для приложений. Обычная работа, без драматизма.
— Скука смертная, — констатировала Марина, но не ушла. Вместо этого она внезапно спросила: — А сколько ты зарабатываешь?
Он оценил её прямоту. В мире, где люди ходят вокруг да около, её вопросы били точно в цель, иногда больно, но всегда честно.
— Достаточно, чтобы не считать дни до зарплаты. Недостаточно, чтобы покупать квартиры в центре, — честно ответил он.
— Разумно, — кивнула она. — Хотя жильё — это инвестиция. Мои клиенты часто сначала жалуются на ипотеку, а потом благодарят меня, когда цены взлетают вверх.
Так они и познакомились — обсуждая ипотечные ставки и рынок недвижимости. Не самый романтичный старт для отношений, но Кирилл ценил практичность.
Родители Марины, Виктор Андреевич и Надежда Павловна, были людьми, которые не просто зарабатывали деньги, а умели их приумножать. Первое впечатление о будущем тесте у Кирилла сложилось, когда тот приехал на первое знакомство на огромном чёрном внедорожнике, за рулём которого сидел водитель. Виктор Андреевич был невысоким полным мужчиной с зычным голосом и манерой перебивать собеседника на полуслове.
— Значит, в компьютерах копаешься? — спросил он, крепко пожимая руку Кирилла и оценивающе осматривая его с ног до головы. — Дельное занятие в наше время. А родители кем работают?
— Папа — инженер на заводе, мама учительница в школе, — ответил Кирилл, ощущая, как линия разлома между их семьями обозначилась с первых же минут знакомства.
— Работяги, значит, — кивнул Виктор Андреевич, словно подтверждая свои догадки. — Уважаю людей труда! Дёшево берут, дорого отдают, ха-ха!
Его смех был громким и искренним, но за ним скрывалась снисходительность человека, который точно знает, что находится выше на социальной лестнице.
Надежда Павловна, мать Марины, была полной противоположностью мужу — худая, подтянутая, с холодным взглядом и сдержанной улыбкой. Она молча наблюдала за знакомством, изредка вставляя колкие комментарии.
— Марина говорила, ты зарабатываешь «достаточно», — произнесла она, делая акцент на последнем слове. — Что именно ты вкладываешь в это понятие, Кирилл?
— Мама! — возмутилась Марина. — Мы просто встречаемся, а ты устраиваешь допрос.
— Я лишь хочу знать, с кем связывается моя дочь, — парировала Надежда Павловна, поджимая тонкие губы. — Это естественное беспокойство матери.
Кирилл невозмутимо ответил:
— Моих доходов хватает на съёмную квартиру в хорошем районе, машину и регулярные инвестиции. Если вы о финансовой стабильности, то можете не беспокоиться.
Виктор Андреевич одобрительно хмыкнул:
— Парень с головой! Знаешь, Надя, мне он нравится. Не лебезит и не хвастается.
Надежда Павловна не выглядела убеждённой, но тему сменила. Впрочем, как понял Кирилл, окончательно её сомнения рассеялись гораздо позже, когда она узнала о его инвестициях в перспективный стартап, который через полгода выстрелил, принеся неплохую прибыль.
С матерью Кирилла, Анной Сергеевной, знакомство прошло совсем иначе. Она встретила их в скромной двухкомнатной квартире на окраине города, где выросли Кирилл и его младшая сестра. В воздухе витал аромат свежеиспечённых пирогов, а на столе стояли простые, но аккуратные сервизы.
— Ох, какая красавица! — всплеснула руками Анна Сергеевна, впервые увидев Марину. — Кирюша, где ты такую раскопал?
Марина мгновенно напряглась от такой формулировки, но быстро взяла себя в руки и мило улыбнулась:
— Очень приятно познакомиться, Анна Сергеевна. Кирилл много о вас рассказывал.
— Надеюсь, только хорошее, — засмеялась женщина. — Проходите, не стойте в дверях. Я пирогов напекла, чайку попьём.
Квартира была чистой и уютной, но давно требовала ремонта. Потрёпанные обои, старая мебель, скрипучий паркет. Марина окинула пространство быстрым профессиональным взглядом и натянуто улыбнулась.
— У вас очень… душевно, — произнесла она, подбирая слова.
— Да что там, квартирка старенькая, — махнула рукой Анна Сергеевна. — Зато своя, не съёмная. Муж, царствие ему небесное, успел перед смертью приватизировать. Теперь вот с дочкой живём, она в институте учится.
Весь вечер Анна Сергеевна делилась историями из жизни Кирилла, показывала его детские фотографии и искренне интересовалась планами молодых. Марина держалась вежливо, но немного отстранённо, изредка бросая взгляд на часы.
— Маме ты понравилась, — сказал Кирилл, когда они возвращались домой. — Она редко так открывается с малознакомыми людьми.
— Она… милая, — ответила Марина после паузы. — Только странно, что вы до сих пор не сделали ремонт. Ты же можешь помочь матери финансово.
— Я предлагал, но она отказывается. Говорит, пока Лена учится, лишних денег не нужно. Да и… многое там связано с отцом. Каждый сантиметр этой квартиры — память о нём.
Марина посмотрела на него с непониманием:
— Это просто стены, Кирилл. Люди меняют обстановку, чтобы двигаться вперёд. Застревать в прошлом — не лучшая стратегия.
Он промолчал. В тот момент это казалось просто разницей во взглядах, а не фундаментальным расхождением в ценностях.
Предложение руки и сердца Кирилл сделал через полтора года отношений. Он долго готовился, выбрал романтичное место в ресторане на крыше, купил кольцо с небольшим, но качественным бриллиантом и даже написал речь, которую, впрочем, забыл от волнения.
Марина сказала «да», засияв от счастья. В тот вечер они были по-настоящему счастливы, строили планы на будущее и мечтали о совместной жизни. Реальность, однако, оказалась куда прозаичнее.
Подготовка к свадьбе превратилась в настоящую войну между семьями. Родители Марины настаивали на роскошном торжестве в элитном загородном комплексе с сотней гостей. Мать Кирилла скромно предложила небольшое семейное празднество в ресторане. Марина встала на сторону своих родителей.
— Кирилл, это же наша свадьба! Единственная в жизни! Неужели ты хочешь, чтобы всё прошло как у каких-то нищебродов? — возмущалась она.
— При чём тут нищеброды? — не понимал он. — Я просто считаю, что тратить полмиллиона на один день — это нерационально. Лучше эти деньги вложить в наше будущее.
— О будущем уже позаботились мои родители! — отрезала Марина. — Они дарят нам квартиру, забыл? И это не значит, что мы должны экономить на свадьбе!
Родители Марины действительно решили подарить молодым квартиру в новостройке бизнес-класса. Виктор Андреевич гордо объявил об этом на праздновании помолвки, демонстративно вручив ключи и документы.
— Чтобы жизнь начиналась с крепкого фундамента! — провозгласил он, подняв бокал. — За молодых!
Мать Кирилла выглядела растерянной и смущённой. В тот вечер она отозвала сына в сторону и тихо сказала:
— Кирюша, я понимаю, что мой подарок будет скромнее… У меня отложены деньги, но их хватит только на хорошую бытовую технику. Может, аэрогриль? Ты говорил, что любишь, когда я готовлю в нём мясо…
— Мама, перестань, — обнял её Кирилл. — Любой твой подарок будет ценным для меня.
Свадьба всё-таки состоялась по сценарию родителей Марины — роскошная, с размахом и шиком. Кирилл улыбался фотографам, танцевал с невестой, произносил тосты, но внутри чувствовал себя чужим на этом празднике жизни. Его мать сидела за столом в новом, явно дорогом для неё платье, и неловко улыбалась, когда к ней обращались гости с вопросами о профессии или увлечениях.
А потом наступил вечер после свадьбы. Они вернулись в новую квартиру, ещё пахнущую свежим ремонтом и краской. Марина, усталая, но счастливая, разбирала подарки.
— Смотри, какой сервиз от тёти Нины! А это что? — она подняла коробку с логотипом известного бренда бытовой техники. — А, это от твоей мамы. Аэрогриль, надо же.
В её голосе прозвучала едкая ирония.
— Мои родители подарили на свадьбу квартиру, а твоя мама что? Аэрогриль! — она засмеялась, но в её смехе не было ни тепла, ни любви. — Хотя, знаешь, это даже забавно. Практичный подарок от практичной женщины.
Кирилл промолчал, но что-то оборвалось внутри него в тот момент. На следующий день Марина продолжила эту тему, и на следующий после него тоже. Фраза про аэрогриль стала её любимой шуткой, которую она с удовольствием повторяла при каждом удобном случае.
Постепенно их жизнь вошла в колею. Кирилл продолжал работать, даже больше, чем раньше — теперь им нужно было оплачивать коммунальные услуги в новой квартире, которые оказались неожиданно высокими для элитного дома. Марина продолжала строить карьеру риелтора, с гордостью рассказывая о каждой удачной сделке.
В быту они оказались совместимы — оба аккуратные, организованные, ценящие порядок. Но эмоциональная дистанция между ними росла с каждым днём. Марина всё чаще задерживалась на работе, Кирилл погружался в проекты. Они почти не разговаривали, а когда это случалось, беседы сводились к обсуждению бытовых вопросов.
Первый серьёзный конфликт случился, когда мать Кирилла заболела. Врачи диагностировали пневмонию, и требовалось дорогостоящее лечение. Кирилл, не раздумывая, заявил, что берёт на себя все расходы и будет регулярно навещать мать в больнице.
— Ты с ума сошёл? — возмутилась Марина. — Мы только что оплатили взнос за новую мебель! У нас еле-еле хватает на жизнь, а ты хочешь выбросить кучу денег?
— Выбросить?! — он впервые повысил на неё голос. — Это моя мать, Марина! Как ты можешь так говорить?
— А почему твоя сестра не может помочь? Почему всё всегда на тебе? — не унималась она. — У неё что, денег нет?
— Она студентка! Откуда у неё деньги?
— Ну так пусть найдёт работу! Что за инфантилизм такой? В её возрасте я уже работала и училась одновременно!
Кирилл смотрел на жену и не узнавал её. Куда делась та чуткая, смеющаяся девушка, в которую он влюбился? Перед ним стояла холодная, расчётливая женщина, для которой деньги были важнее человеческих отношений.
— Знаешь что, — тихо сказал он, — я оплачу лечение матери из своих личных сбережений. Тебя это не коснётся.
— Личных сбережений? — переспросила Марина, прищурившись. — У тебя есть личные сбережения, о которых я не знаю?
— Да, есть. И что?
— Мы женаты! У нас не должно быть секретов друг от друга, тем более финансовых!
— А у тебя нет секретных счетов? — парировал Кирилл. — Неужели все деньги от сделок идут в семейный бюджет?
Марина промолчала, но её взгляд сказал всё за неё. Конечно, у неё были свои сбережения. У каждого из них была своя финансовая подушка безопасности, о которой они предпочитали не говорить вслух.
С того дня они стали жить как соседи, делящие общую территорию. Вежливые, отстранённые, погружённые каждый в свой мир. Кирилл всё больше времени проводил на работе или у матери в больнице. Марина увлеклась йогой и почти каждый вечер пропадала в студии.
Анна Сергеевна выздоровела, но отношения между невесткой и свекровью окончательно разладились. При редких встречах они обменивались формальными любезностями, но избегали оставаться наедине.
— Сынок, — сказала как-то Анна Сергеевна, когда Кирилл заехал к ней один, — я вижу, что у вас с Мариной не всё гладко. Не нужно ничего объяснять, материнское сердце чувствует. Я только хочу сказать — не мучайте друг друга, если любви больше нет.
— Мам, у всех бывают сложности, — попытался отшутиться Кирилл.
— Сложности — да, — кивнула она. — Но когда из дома уходит уважение, туда редко возвращается счастье.
Окончательный разрыв наступил внезапно, после, казалось бы, незначительного эпизода. Родители Марины пригласили их на семейный ужин в честь дня рождения Виктора Андреевича. Присутствовали только самые близкие: они с Мариной, Надежда Павловна и младший брат Марины с женой.
За столом, как обычно, обсуждали бизнес, инвестиции и недвижимость. Виктор Андреевич выпил лишнего и стал особенно говорлив.
— А вы знаете, что Кирилл недавно гроши платил за лечение матери? — внезапно произнёс он, обращаясь к брату Марины. — Нет, ты только представь: имея квартиру в таком районе, приходится экономить на здоровье родителей!
Кирилл замер, не донеся вилку до рта. Марина напряглась.
— Папа, — попыталась она вмешаться, — давай не будем…
— А что такого? — продолжал Виктор Андреевич. — Я просто говорю, что бывают разные приоритеты у людей. Вон, мать его подарила на свадьбу этот… как его… аэрогриль! — он громко засмеялся. — А мы квартиру! И кто теперь кому помогает?
Надежда Павловна пыталась успокоить мужа, но тот был в ударе.
— Нет, вы только подумайте! — продолжал он. — Аэрогриль! Символично, что сказать. В то время как нормальные родители думают о будущем детей, некоторые…
Кирилл медленно положил вилку на стол, аккуратно промокнул губы салфеткой и поднялся.
— Виктор Андреевич, — произнёс он спокойным голосом, — я благодарен вам за квартиру. Действительно благодарен. Но я никогда, слышите, никогда больше не позволю вам говорить о моей матери в таком тоне.
— Да ладно тебе, зятёк, — махнул рукой тесть, — чего ты так завёлся? Я же любя!
— Кирилл, сядь, — прошипела Марина. — Ты позоришь меня перед семьёй.
— Я позорю тебя? — переспросил он, повернувшись к жене. — Твой отец оскорбляет мою мать, а я тебя позорю?
— Он просто выпил лишнего, — защищала отца Марина. — Не устраивай сцен!
Кирилл посмотрел на неё долгим взглядом, затем кивнул.
— Ты права. Не буду устраивать сцен.
Он спокойно вышел из-за стола, взял пальто и направился к выходу.
— Ты куда? — окликнула его Марина.
— Домой. К матери.
В ту ночь он впервые не ночевал в их квартире. Утром Марина позвонила и потребовала объяснений.
— Как ты мог так поступить? — кричала она в трубку. — Уйти посреди семейного ужина! Отец обиделся, мама расстроилась!
— А я не обиделся? — тихо спросил Кирилл. — Марина, послушай меня внимательно. Я люблю тебя. Или любил, уже не уверен. Но я не могу больше находиться в семье, где не уважают меня и моих близких.
— О чём ты говоришь? Мои родители тебя уважают! Они нам квартиру подарили, забыл?
— Да, квартиру, — устало улыбнулся Кирилл, хотя она не могла этого видеть через телефон. — Ты напоминаешь мне об этом каждый день вот уже второй год. Знаешь, я подумал… Может, нам стоит продать квартиру, разделить деньги и разойтись?
Повисла пауза.
— Ты… ты хочешь развода? — голос Марины дрогнул.
— Я хочу честности, Марина. Ты любишь меня или статус замужней женщины с квартирой в престижном районе?
— Как ты можешь такое говорить? — возмутилась она. — Конечно, я тебя люблю!
— Тогда докажи это. Скажи отцу, что он должен извиниться перед моей матерью. Лично.
Снова пауза, длиннее предыдущей.
— Ты знаешь, что он никогда этого не сделает, — наконец произнесла Марина. — У него принципы.
— У меня тоже, — ответил Кирилл. — Вот мы и выяснили, чьи принципы для тебя важнее.
В тот дождливый день, сидя у окна, Кирилл ждал приезда Марины для подписания последних документов о разводе. Они решили разойтись мирно, без скандалов. Квартиру продали, деньги разделили. Кирилл купил небольшую «двушку» в хорошем районе, недалеко от матери и сестры. У Марины были свои планы, о которых она не распространялась.
Когда она вошла, промокшая от дождя, с собранными в пучок волосами и без привычного макияжа, Кирилл вдруг увидел в ней ту самую девушку, в которую когда-то влюбился.
— Привет, — сказала она, неловко топчась у двери. — Я пришла за документами.
— Проходи, — кивнул он, — я заварил чай.
Они сидели на кухне, молча глядя в чашки. За окном шумел дождь, и казалось, что вся природа оплакивает их несостоявшееся счастье.
— Знаешь, — вдруг произнесла Марина, нарушив молчание, — я продала тот аэрогриль. Нелепая вещь. Всё равно мы почти не готовили дома.
Кирилл усмехнулся.
— Очередная метафора нашего брака? Избавляемся от памятных вещей?
— Не приписывай мне сентиментальность, которой нет, — она отпила чай. — Просто избавляюсь от хлама перед переездом.
— И куда ты теперь?
— В Питер. Виктор Петрович, помнишь его? Глава той риелторской компании, где я начинала. Предложил возглавить их новый филиал. Квартиру там компания предоставляет служебную, так что от выручки за нашу почти ничего не потратила.
Кирилл кивнул. Её прагматизм больше не вызывал раздражения — лишь равнодушную констатацию факта.
— Поздравляю. Хорошее продвижение по карьерной лестнице.
— А ты как?
— Нормально. Закончил тот проект, о котором тебе рассказывал. Вывели на рынок. Акции подскочили. Так что финансово тоже всё в порядке, — он помолчал. — Мама спрашивала о тебе недавно.
Марина выгнула бровь:
— Правда? И что ты ответил?
— Правду. Что мы развелись и ты строишь карьеру.
— Она, наверное, обрадовалась.
— Не угадала. Она сказала, что жаль, что у нас не получилось. И что ты была небезразлична ей, несмотря ни на что.
Марина впервые за весь разговор выглядела удивлённой.
— Странно это слышать после всего, что произошло.
— Моя мать не держит зла, в отличие от твоих родителей, — спокойно произнёс Кирилл. — Возможно, в этом её слабость. А возможно, сила.
— Давай без этих психологических глубин, — поморщилась Марина. — Просто подпишем бумаги и разойдёмся.
Кирилл пододвинул к ней папку с документами и ручку.
— Знаешь, — сказал он, пока она бегло просматривала листы, — я долго думал, что было нашей главной ошибкой. И пришёл к выводу, что это не квартира, не аэрогриль, не родители. Всё гораздо проще и банальнее.
— И к какому же выводу ты пришёл, о мудрейший? — саркастически спросила Марина, не отрываясь от бумаг.
— Нам обоим нужна была любовь, а мы получили сделку, — спокойно ответил он. — Ты искала мужчину с потенциалом, но из «хорошей» социальной группы. Я искал красивую успешную девушку, чтобы доказать себе, что чего-то стою. Мы оба просчитались.
Марина подняла на него взгляд, в котором на секунду промелькнуло что-то похожее на растерянность, но быстро взяла себя в руки.
— Звучит как фраза из дешёвого романа, — она поставила подпись на последнем листе и захлопнула папку. — Давай начистоту: тебя задело, что мы были не ровня. Что мои родители богаче. Что я успешнее. Мужское эго и всё такое.
— Было бы так — наш брак продержался бы меньше недели, — покачал головой Кирилл. — Нет, дело в том, что ты никогда не видела во мне равного. Для тебя я был проектом, который можно улучшить, вложив правильные ресурсы. Квартиру, связи твоего отца, твои советы по карьере.
— А ты никогда не ценил то, что я для тебя делала, — парировала Марина. — Ты был зациклен на своей гордости, своих принципах. Мои родители дали нам старт, который многие могли бы только мечтать!
— Да я благодарен за этот старт, — устало произнёс Кирилл. — Но знаешь… за два года брака ты ни разу не поблагодарила мою мать за тот чёртов аэрогриль. Не из-за стоимости — из-за отношения. Для неё это были немалые деньги. А для тебя — повод для насмешек.
Марина встала, поправила идеально сидящий костюм.
— Нашёл к чему придраться. Не думала, что ты такой мелочный.
Кирилл тоже поднялся, сгрёб документы в папку.
— Видишь? Даже сейчас ты не понимаешь, о чём я говорю. Мелочи складываются в целое. Из них состоит жизнь.
— Ладно, философ, — она взглянула на часы. — Мне пора. Поезд через три часа.
Она направилась к двери, но у порога остановилась и обернулась.
— Кстати, ты был прав насчёт моего отца.
— В чём?
— Он был неправ тогда на ужине. Когда говорил о твоей матери. Я сказала ему об этом. Поэтому мы тоже почти не общаемся последние месяцы.
Кирилл удивлённо посмотрел на неё:
— И когда ты ему это сказала?
— На следующий день после того ужина, — пожала плечами Марина, словно это не имело значения. — Какая теперь разница? Тогда ты уже всё решил.
— Почему ты не сказала мне?
— А ты бы что-то изменил? — она смотрела прямо, как всегда, когда хотела знать правду.
Кирилл задумался на секунду.
— Нет, — честно ответил он. — Думаю, к тому моменту мы оба всё решили. Просто не признавались себе в этом.
Марина кивнула.
— Вот именно, — она открыла дверь. — Не поминай лихом, программист.
— И ты береги себя, риелтор, — улыбнулся он.
Через полгода Кирилл получил странную посылку без обратного адреса. В коробке лежал совершенно новый аэрогриль, точно такой же, какой когда-то подарила его мать. К нему прилагалась записка, написанная знакомым размашистым почерком: «Этот не продам. Готовлю в нём каждые выходные. Твоя мама оказалась права — научившись готовить одно блюдо идеально, начинаешь по-другому смотреть на многие вещи. М.»
Кирилл усмехнулся, покачал головой и поставил коробку в дальний угол кладовки. Некоторые главы лучше просто перевернуть, не перечитывая.
В тот же вечер он пригласил на ужин коллегу — невысокую шатенку с умными глазами и тихим голосом, с которой работал над новым проектом последние три месяца. Она не делала резких замечаний, не мерила людей толщиной кошелька и слушала других с искренним интересом.
— Надеюсь, ты не против простой домашней еды? — спросил он, открывая дверь своей квартиры.
— Что ты, я обожаю домашнюю еду, — улыбнулась она, протягивая небольшой сверток. — Кстати, я принесла к чаю пирог. Сама испекла.
— Потрясающе! Как насчёт куриных крылышек с хрустящей корочкой? У меня есть отличный аэрогриль и проверенный рецепт.
Она просияла:
— С удовольствием! У моей бабушки тоже был аэрогриль. Она делала в нём потрясающие овощи.
Кирилл рассмеялся:
— Что ж, давай посмотрим, кто готовит лучше — ты или я!
Возможно, жизнь — это просто цепочка случайностей. А может, в ней есть какая-то странная логика. Но одно Кирилл знал точно: иногда для счастья нужно не квартиру в элитном районе, а простая человеческая теплота и забавное кухонное устройство, в котором готовятся не только блюда, но и истории.
