Оксана узнала, что такое «избыточная доля», только когда вышла замуж за Николая. До этого у неё была просто часть в двухкомнатной квартире. Своя. Законная. Половина, доставшаяся после развода с первым мужем.
Квартира находилась в старом кирпичном доме с высокими потолками и скрипучим паркетом. Оксана помнила каждую мелочь: как солнце по утрам заглядывало в окна кухни, как гудели трубы отопления зимой, как пахло свежей краской после ремонта. Они с Максимом покупали эту квартиру молодыми, полными планов и надежд. Вместе клеили обои, выбирали мебель, мечтали о детях.
Развод случился три года назад. Жестокий, с криками, обвинениями и разделом каждой ложки. Максим остался в квартире, Оксана съехала. Не по доброй воле — он просто отказался освобождать жилплощадь, а выгонять его через суд… У Оксаны не хватило сил на новую войну.
Она сняла однокомнатную квартиру в новом районе. Светлую, с ремонтом, без воспоминаний. Тридцать тысяч гривен в месяц за покой и независимость. Дорого, но что поделать.
О своей доле в старой квартире Оксана старалась не думать. Это было как больной зуб — знаешь, что он есть, но трогать не хочется. Пусть Максим живёт там со своей новой подружкой. Пусть портит паркет и не ремонтирует сантехнику. Когда-нибудь всё равно придётся решать этот вопрос. Но не сейчас.
Николая она встретила через полгода после развода. Обычная история — общие знакомые, кафе, долгие разговоры до утра. Он был спокойным, рассудительным, без неожиданных выкрутасов первого мужа. Работал инженером, получал стабильно, жил размеренно. После хаоса развода эта предсказуемость казалась спасением.
Через год они поженились. Тихо, без пышности — второй брак не располагал к торжествам. Николай переехал к ней в съёмную квартиру. Оксана была счастлива. Наконец-то в её жизни появился человек, который не устраивал скандалов по пустякам.
Про свою долю в старой квартире она рассказала не сразу. Тема была болезненной, а зачем портить медовый месяц? Николай узнал случайно, разбирая её документы.
— Это что? — спросил он, держа в руках свидетельство о собственности.
— Моя квартира. Половина.
— А где она?
— На проспекте Шевченко. Но я там не живу, и не продаю.
— Почему?
Оксана объяснила про развод, про упрямого бывшего мужа, про нежелание воевать. Николай слушал внимательно, кивал, но что-то в его глазах изменилось. Появился интерес. Деловой.
— Жаль, — сказал он тогда, откладывая документ. — Деньги зря пропадают.
Первый год совместной жизни прошёл спокойно. Николай работал, Оксана вела домашнее хозяйство и подрабатывала удалённо — вела учёт для небольших фирм. Денег хватало на скромную, но комфортную жизнь. Аренду делили пополам, продукты покупали по очереди, в отпуск ездили вместе. Всё было честно и разумно.
Но потом у Николая начались проблемы на работе. Компания сократила штат, зарплату урезали, проекты откладывали. Денег стало не хватать. И тогда Николай вспомнил про Оксанину долю.
— Слушай, — сказал он однажды за ужином, — а что, если попробовать продать твою часть квартиры?
Оксана подняла глаза от тарелки.
— Максим не согласится.
— А ты пробовала?
— Пробовала. Он сказал, что лучше сгорит.
— Может, время изменило его мнение?
— Сомневаюсь.
Николай помолчал, размешивая сахар в чае.
— Но попытаться стоит. Деньги нам сейчас не помешают.
Оксана знала, что он прав. Рационально, здраво, логично. Но что-то внутри сопротивлялось. Эта доля была единственным, что осталось у неё от прежней жизни. Не самой счастливой, но своей. Отдать её — значит окончательно зачеркнуть прошлое.
— Не хочу снова связываться с Максимом, — сказала она. — Устала от войны.
— Но это же глупо! — возмутился Николай. — У тебя есть собственность, а ты ей не пользуешься!
— Пользуюсь. Но это моя подушка безопасности.
— Какая подушка? Ты же там не живёшь!
— Но могу жить. Если что.
— Если что?
— Ну… если мы поссоримся. Если разведёмся. Если ты меня выгонишь. Если останусь без крыши над головой. Если случится что-то из ряда вон выходящее.
Николай посмотрел на неё с удивлением.
— Ты что, думаешь о разводе?
— Нет. Но мало ли.
— Оксана, мы же счастливая семья. Какой развод?
— Я уже была замужем. И была уверена, что навсегда.
Николай замолчал. Тема развода была табу в их доме. Но Оксана видела: он обдумывает что-то.
Через неделю он потерял работу окончательно. Компания обанкротилась, сотрудников уволили без выходного пособия. Николай сидел дома, рассылал резюме, ходил на собеседования. Настроение было мрачное.
— Хоть бы твоя доля работала, — бормотал он, листая вакансии. — Продать долю, деньги в банк — и живи на проценты.
Оксана начинала раздражаться. Каждый день одно и то же — про долю, про деньги, про упускаемую выгоду. Как будто она нарочно вредила семье, держась за свою собственность.
— Николай, это не твоё дело, — сказала она резко. — Что хочу, то и делаю.
— Как это не моё? Мы же семья!
— Семья — это не значит, что я должна продавать всё, что у меня есть, если у тебя появились проблемы. Ты мужчина — решай свои вопросы, но не за мой счёт.
— Но ты же не пользуешься возможностями!
— Пользуюсь. По-своему.
— Как?
— Знаю, что есть куда пойти.
Николай хмыкнул.
— К бывшему мужу? Серьёзно?
— Если понадобится — да.
— Он тебя с порога прогонит.
— Это моя квартира. Моя доля.
— На бумаге.
— И в жизни тоже.
После этого разговора Оксана приняла решение. Если Николай так переживает из-за денег — пусть не переживает. Она стала платить аренду одна. Полностью. Тридцать тысяч гривен в месяц из своей зарплаты.
— Зачем? — удивился Николай.
— Хочу. Чтобы перестал попрекать меня моей же долей.
— Но мы договаривались пополам…
— Теперь не пополам.
Николай не стал возражать. Лишние пятнадцать тысяч гривен в месяц были кстати — можно было не экономить на еде, не отказываться от развлечений.
Оксана думала, что купила себе покой. Что теперь Николай оставит её долю в покое. Наивная.
Через два месяца он устроился на новую работу. Зарплата была меньше прежней, но хоть что-то. Настроение улучшилось, и Оксана надеялась, что тема квартиры закрыта.
Но Николай лишь взял паузу. Он обдумывал новую стратегию.
— Знаешь, что я подумал? — сказал он однажды вечером, переключая каналы.
— Что? — осторожно спросила Оксана.
— Про твою долю. Её же можно сдавать.
— Как сдавать?
— Комнату твою. Студентам или молодой семье.
Оксана отложила книгу. Снова начинается.
— Коля, там живёт мой бывший муж.
— Ну и что? Квартира-то общая.
— Он не согласится на соседей.
— А его не спрашивают. Полицию позовём. Это твоя собственность.
Оксана представила себе разговор с Максимом. Как она звонит и предлагает подселить к нему жильцов. Как он материтcя и вешает трубку.
— Он меня прибьёт.
— За что? Ты в своём праве.
— Мы с ним не разговариваем.
— Тогда через управляющую компанию. Официально.
— Николай, я не хочу новой войны.
— Тогда продавай долю.
— Не буду.
— Почему?
— Потому что это единственное, что у меня есть своего.
Николай замолчал, но Оксана чувствовала: он не сдался. Он просто ищет новый подход.
И нашёл. Через месяц.
— Ире негде жить, — сказал он, возвращаясь от сестры.
Ира была младше Николая на пять лет. Милая, мягкая девушка с двухлетним сыном. Муж у неё моряк — полгода дома, полгода в рейсе. Жили они у свекрови в однокомнатной квартире. Тесно, неудобно, ребёнок капризничает.
— А что случилось? — спросила Оксана.
— Мама её выгоняет. Говорит, надоело нянчиться с внуком.
— Совсем выгоняет?
— Ну… требует, чтобы съехали. Хочет личную жизнь устроить.
Оксана сочувствовала Ире. Хорошая девочка, не заслужила таких проблем.
— И что она будет делать?
— Не знает. Квартиру снимать дорого, а зарплата маленькая.
— Может, мы поможем? Деньгами?
— Какими деньгами? — усмехнулся Николай. — У нас самих с трудом хватает.
Оксана кивнула. Это была правда.
— Жаль Иру, — сказала она. — И малыша жаль.
— Да, — согласился Николай. — Хорошо бы помочь.
Он помолчал, потом добавил как бы между прочим:
— Вот думаю… вот а у тебя же доля есть. В двухкомнатной.
Оксана насторожилась.
— И что?
— Ну там же две комнаты. Твой бывший в одной живёт, вторая свободная.
— Не свободная. Это общая комната.
— Ну формально общая. А по факту пустует.
— Николай, ты опять к этому ведёшь?
— Да так, думаю. Можно было бы Ире с ребёнком помочь.
Оксана уставилась на мужа.
— Ты предлагаешь вселить Иру к моему бывшему мужу?
— А что такого? Цивилизованные люди.
— Николай, мы с Максимом разошлись скандально!
— Ну так помиритесь. Ради семьи.
— Ради семьи?
— Ради моей сестры можешь и пойти против своих принципов странных. Она же тебе как родная.
Оксана действительно хорошо относилась к Ире. Но жить с Максимом под одной крышей… Представить такое было выше её сил.
— Нет, — сказала она твёрдо.
— Да почему нет?
— Потому что не хочу.
— Но Ире же некуда деваться!
— Пусть ищет съёмную квартиру.
— Да на какие деньги?
— Не знаю. Но не в моей квартире.
Николай нахмурился.
— Ты эгоистка.
— Возможно.
— Сестра в беде, а ты…
— А я что? Должна решать её проблемы?
— Должна помогать семье.
— Моя семья — это ты. А Ира — твоя сестра.
— Она и твоя сестра теперь.
— Нет, Николай. Она твоя сестра. И её проблемы — твои проблемы.
Николай замолчал, но Оксана видела: он злится.
Неделю он дулся, потом вроде отошёл. Иру больше не упоминал. Оксана решила, что вопрос исчерпан.
Ошиблась.
— Моей сестре очень нужна квартира, у тебя как раз избыточная доля, — опять заявил муж Николай в субботнее утро, даже не поднимая глаз от телефона.
Оксана замерла с чашкой в руке.
— Что? Опять ты за своё?
— Говорю, Иру окончательно выгнали. Сегодня должна съехать.
— И что?
— А то. Я решил — зачем ей квартиру искать? У тебя доля есть. Пропадает зря.
— Николай, мы это уже обсуждали.
— Просто перепиши свою долю на Иру. Без денег, без проблем. Ну стоит же она просто у тебя — не должно быть так.
Оксана поставила чашку на стол. Руки задрожали.
— Ты всё-таки хочешь, чтобы я отдала свою квартиру?
— Не квартиру. Долю. Которой ты не пользуешься.
— Отдала просто так?
— Да. Ире с ребёнком нужнее.
— А мне не нужна?
— Тебе зачем? Ты же там не живёшь и не жила уже столько лет!
— Но это моё!
— Было твоё. А теперь пусть будет её. Раздражает меня тот факт, что ты не пользуешься своими правами на долю. Такое богатство имеешь, а жмёшься.
Как легко он решил её судьбу. Как просто предложил отдать единственное, что у неё осталось от прежней жизни.
— А если я не соглашусь?
— Тогда ты эгоистка. Ты хочешь к мужу вернуться что ли? Твоя доля избыточная.
— А ты у меня не избыточный ли? — тихо спросила Оксана.
— Что? — не понял Николай.
— Говорю: а ты у меня не избыточный ли?
— При чём тут я?
— При том. Я тобой тоже не пользуюсь. Особенно последние месяцы.
Николай уставился на неё.
— Ты что несёшь?
— То же, что и ты. Раз не пользуюсь — значит, избыточный.
— Я же не себе прошу! Сестре!
— Разницы нет. Это моё. И я сама решаю.
— Но она в беде!
— Не моя беда.
— Как не твоя? Мы же семья!
— Были семьёй, — сказала Оксана, вставая из-за стола. — Пока ты не решил меня обобрать.
— Какое обобрать? Это помощь!
— За мой счёт.
— За наш!
— За мой, Коля. За мой единственный счёт.
Оксана прошла в спальню, достала сумку. Стала складывать вещи.
— Ты что делаешь? — испугался Николай.
— Съезжаю.
— Куда?
— В свою квартиру. В свою избыточную долю.
— Но там же твой бывший!
— Мой. И что?
— Вы же не разговариваете!
— Поговорим.
— Оксана, не глупи! Прекрати!
— Нет.
— Но это же из-за ерунды!
— Из-за ерунды? — Оксана повернулась к мужу. — Коля, ты хочешь отнять у меня единственное, что у меня есть. И называешь это ерундой?
— Не отнять! Подарить!
— Кому подарить? Твоей сестре!
— Ну да!
— И ты ещё просишь остаться?
— Прошу.
— Врёшь. Ты уже всё решил. За меня.
Оксана застегнула сумку, взяла куртку.
— Стой! Подожди!
— Нет.
— Я же не настаиваю! Можем ещё обсудить!
— Обсуждать нечего. Ты показал, кто я для тебя.
— Кто?
— Источник денег. Актив. Не жена — ресурс.
— Это неправда!
— Правда, Николай. Очень неприятная правда.
Оксана вышла из квартиры, не оглядываясь. На лестничной площадке достала телефон, набрала номер хозяйки.
— Здравствуйте. Это Оксана Николаевна. Квартиру продлевать не буду. Съезжаю сегодня.
Потом села в машину и поехала на проспект Шевченко. К своей старой квартире. К своей избыточной доле.
Дверь открыл Максим. Небритый, в домашних штанах, с кружкой в руке.
— О! — усмехнулся он. — Хозяйка пожаловала. Я всё думал, когда заявишься.
— Заявилась, — сказала Оксана. — Войти?
— Конечно. Это же твоя доля.
Квартира не изменилась. Тот же паркет, те же высокие потолки. Только мебель другая — Максим обновил обстановку. И пахло по-другому — мужским одеколоном вместо её духов.
— Надолго? — спросил он.
— Не знаю, — честно ответила Оксана. — Пока разберусь.
— Ясно. Проходи.
Оксана открыла дверь. Комната была пустой — мебель они забрали при разводе. Только пыль на подоконнике и солнечные квадраты на полу.
Она поставила сумку, села у окна. На улице играли дети, ехали машины, шла обычная жизнь.
Её избыточная доля оказалась совсем не избыточной.
Оксана достала телефон. Пропущенный вызов от Николая. Потом ещё один. И ещё.
Она положила телефон в сумку. Пусть звонит. Пусть думает, где взять квартиру для сестры и для себя теперь.
А она посидит пока в своей избыточной доле. И подумает, что делать дальше с избыточным мужем.
