— Ну всё, котик, мне пора бежать! Парни меня уже заждались! Совсем нет времени! Пока-пока!
От этих слов Вероника почувствовала, как её сердце сжалось. Весь вечерний настрой мгновенно рассыпался. Только вчера она провела долгие часы у плиты, а сегодня неслась домой после изнурительного рабочего дня, полная радостных ожиданий, чтобы получить вот это? Короткие посиделки за ужином и виноватый чмок в щёку?
— В смысле «бежать»? Максим, ты вообще-то помнишь, что сегодня мой день! — напомнила Вероника мужу.
Максим тем временем уже надевал кроссовки, но выпрямился и уставился на жену с искренним недоумением. Казалось, он действительно не понимает, в чём вообще проблема.
— Так мы же отметили, — кивнул он в сторону заставленного стола. — Поужинали, вина выпили. Эту твою «утюжок» для волос я тебе вручил. Сегодня же вторник. В субботу всё отпразднуем как следует, когда гости соберутся.
— Но я хотела с тобой, вдвоём! Сегодня, сейчас! — возразила Вероника, ощущая, как её накрывает холодная волна одиночества.
Максим лишь вздохнул и развёл руками.
— Заяц, ну что ты начинаешь? Я же не на гулянку иду, а к пацанам. Они меня ждут, мы уже забронировали место для матча.
Его слова прозвучали как откровенная насмешка. Они ждут… А она что, не ждала? Вероника надеялась, что хоть один вечер в году они смогут провести наедине, без его «соратников по игре». Но, видимо, даже это было запредельной роскошью.
— Иди хоть куда подальше, Максим, — фыркнула Вероника и резко отвернулась. — Но учти: для меня это было важно. Крайне важно. Мы с тобой живём, будто просто соседи по квартире.
Он пожал плечами так беззаботно, будто речь шла о выборе телевизионного канала. А ведь на самом деле Вероника говорила даже не о дне рождения. Это был крик о помощи. В последнее время рядом с Максимом она чувствовала себя невыносимо одинокой.
…Всё это началось ещё очень давно. Если говорить откровенно, Вероника сама создала эту ситуацию. Когда-то она выбрала Максима, потому что с ним было легко и непринуждённо. Но то, что радовало на этапе свиданий, не всегда годится для семейной жизни.
Когда они только познакомились, он водил её по разным компаниям и звал в места для досуга. Не в те, где коктейли льются рекой, а в клубы с интеллектуальными играми. Там не было скандалов и навязчивых приставаний. Все были интеллигентными и вежливыми, местами — даже чересчур.
Вероника выросла в доме, где отец злоупотреблял алкоголем, а мать с утра до ночи жаловалась на судьбу. Рядом с Максимом она вдруг ощутила, что мир может быть другим: спокойным и защищённым. Детства у неё толком не было, так что она нагоняла упущенное рядом с ним.
Когда Максим позвал её замуж, Вероника была на вершине блаженства. Он казался человеком, с которым можно строить крепкую семью. Позитивный, лёгкий на подъём, образованный. В финансовом плане у него тоже всё было отлично: он получил такое наследство от матери, что мог себе позволить работать на полставки, по три-четыре часа в день. Да ещё и удалённо, не тратя время на дорогу туда и обратно.
Первые недели брака прошли как в сказке. Максим устроил ей настоящий медовый месяц. Поездки по родному краю, море, солнце, долгие разговоры по ночам… Вероника чувствовала себя настоящей королевой.
Но стоило вернуться домой, как романтический флёр исчез. В первый же вечер Максим сбежал, оставив её одну разбирать чемоданы и готовить ужин.
— Там пацаны скоро в розыск на меня подадут, — сказал он. — Сбегаю к ним, отметим возвращение, фотографии им покажу.
Вероника тогда почти не обиделась. Почти. Она подумала: ну ладно, крепкая дружба, переживём. Это же хорошо, когда человек — душа компании.
Но с тех пор это повторялось из раза в раз. И каждый раз Вероника оставалась одна, наедине с её иллюзией семьи.
В памяти всплыли последние месяцы.
Вероника каждый день приходила домой выжатая как лимон. Девятичасовой рабочий день, пробки, вечная гонка в попытках успеть всё… Конечно, теперь ей было не до компаний. Она открывала дверь квартиры и видела: Максим в своём игровом кресле, в наушниках, громко смеётся. На столе рядом с ним — грязная тарелка и несколько пустых банок из-под напитков.
— Максим, вынеси мусор, пожалуйста, — тихо просила она, собирая посуду.
— Сейчас-сейчас, солнышко! Мы с парнями доиграем, и я тут же всё уберу, — обещал он.
«Сейчас» растягивалось на час, на два, а потом она сама брала пакет и несла его вниз. Потому что это ей нужно было готовить ужин. Потому что это ей мешал запах из ведра.
И так было всегда и во всём.
Спать Максим ложился под утро, когда Вероника уже вставала. Иногда она просыпалась от его голоса. Он что-то эмоционально доказывал друзьям по голосовой связи.
Они жили рядом, но не вместе. Как брат с сестрой. Каждый — в своём мирке. И миры эти практически не пересекались.
Конечно, Вероника пыталась донести это до Максима, но он не понимал.
— Чего тебе не хватает? У нас же всё есть. Я почти весь день дома, с тобой. Я же не могу сидеть привязанный к тебе, — удивлялся он.
А ей не хватало банального человеческого внимания и совместных вечеров.
В какой-то момент Вероника перестала держать это в себе и рассказала обо всём подругам. Жанна, вечная оптимистка, стала её уговаривать.
— Да радуйся, что деньги в дом приносит и не мешается под ногами. Мой вон уехал на заработки в дальние края, а я одна двоих детей тяну и счастлива, что вижу его раз в месяц. А у тебя и правда всё есть.
Катя, напротив, жёстко рубила правду-матку:
— Не нужен мне такой брак! Ты ж по сути одинока, вместе с ним-то. Просто выполняешь роль кухарки и домработницы. А мальчик твой не наигрался ещё, какая ему семья? Родится ребёнок — вообще его дома не увидишь. С друзьями-то повеселее, чем с орущим младенцем.
Эти слова отпечатались в памяти. Тогда Вероника колебалась. Казалось, что Жанна права, Максим ведь хороший, не пьёт, работает, обеспечивает. Может, стоит потерпеть?
Но теперь, когда она сидела в свой день рождения одна, перед праздничными угощениями и бутылкой вина, Вероника поняла: она не хочет быть Жанной. Не хочет довольствоваться прожиточным минимумом внимания. Не хочет быть со своим мужчиной в таких отношениях, что видеть его уже не хочется.
На столе остывало запечённое с овощами мясо. Стояли пиалы с уже никому не нужными салатами. Она готовила всё это сама, бегала по магазинам, отпрашивалась пораньше с работы, мечтая устроить хотя бы маленький праздник жизни.
А Максим, как всегда, просто натянул куртку и ушёл. Оставил её наедине с вином, слезами и мыслями о том, что так будет всю жизнь. Ей придётся вечно ждать, пока он наиграется с друзьями. Вечно быть второй. Праздники, дети, старость… Всё будет проходить мимо него.
Вероника больше не могла оставаться в одиночестве. Не в этот день. Она вызвала такси и поехала к маме. Лариса Петровна уже лет пять как жила одна. Она встретила дочь объятиями и вопросами. Видела же, что глаза у Вероники на мокром месте.
— Ну и ладно, — сказала мать, выслушав всё. — Мы с тобой и сами отпразднуем. Закажем сейчас суши, ну или что ты там захочешь.
В тот вечер Вероника вдруг вспомнила, что такое семья. Пусть и неидеальная, но хоть какая-то. Они сидели на кухне и просто разговаривали. Вероника говорила сбивчиво, отрывками, иногда — молчала, но мать всё равно не перебивала. Главное — она слушала. А вот Максим уже давно просто отмахивался от жены.
Поэтому и она отмахнулась, когда он стал названивать поздней ночью. Вероника просто выключила телефон. Ответила она только утром.
— Ты где была всю ночь?
— У мамы, — спокойно сказала она. — Отметила день рождения с теми, кому не всё равно.
— Вероник… Ну чего ты там себе понапридумывала? Возвращайся домой. Хватит дурить. Я ж ничего такого не сделал.
— Именно. Ничего не сделал. Ты просто отсутствуешь в моей жизни.
— Да ладно тебе! Ну посидели же вчера. Плохо, что ли?
— Ага. Очень хорошо. Пять минут посидели, а потом ты убежал к своим.
— Блин, Вероник, ну я ж не налево хожу! Не делай из мухи слона.
— Знаешь… лучше б налево. Тогда я бы хотя бы понимала, с чем борюсь. А так… У тебя вон уже есть семья — твои пацаны. А я, похоже, просто что-то приходящее и уходящее.
В трубке повисла тишина. Кажется, Максим не знал, что ответить. Или не хотел отвечать.
— Максим, — начала Вероника, — мне не хотелось доводить до этого, но… Выбирай. Или твои друзья, или я.
— Сразу в ультиматумы, да? — насупился муж. — Вероник, ты же знаешь, что я тебя люблю. Но и друзей не предают…
Вероника вздохнула и покачала головой. Ей всё стало кристально ясно.
— Ну тогда и живи со своими друзьями.
Она повесила трубку и пошла завтракать. Мать уже приготовила её любимые творожники. Сначала Вероника разрыдалась прямо за столом, но потом ощутила себя так, будто с плеч свалился тяжёлый камень. Да, больно, обидно, зато можно идти по жизни дальше.
Она вернулась, но лишь за вещами. Максим даже не посмотрел на неё, пока она собиралась. Разве что микрофон выключил, а так — не отрывался от компьютера.
Он остался в своём мире — там, где игры и друзья были важнее всего. Вероника — в своём. В мире, где хотелось строить отношения в реальности, без фантазий и вечного ощущения, что ты сидишь на скамейке запасных. Максим же выбрал вечное детство, а значит им было не по пути.
Ох, как же больно читать такие истории! Когда человек, которого ты выбрала для создания семьи, выбирает вечное детство и друзей в ущерб тебе. Вероника сделала очень сильный, хоть и тяжёлый шаг. Она выбрала себя и реальность вместо иллюзии брака.
