— Три миллиона, Ленка, – процедила я, стараясь не сорваться на крик. — Три, мать твою, мульта! Куда?
Она еще сильнее вжалась в диван, теребя рукав своей дурацкой толстовки с единорогом. Ленке двадцать пять, на секундочку.
— Испарились, – прошептала она, избегая моего взгляда. — Я… я хотела сначала мебель не покупать. Ну, думаю, съезжу, немного потрачу, а потом подкоплю.
— Потом подкоплю на что? На двухкомнатную квартиру в центре?
Джинсы неприятно врезались в живот, напоминая о лишнем куске торта, съеденном вчера вечером. Дашка откинулась на спинку темно-синего дивана, чувствуя, как дешевый кожзам противно липнет к коже. Напротив, сгорбившись, сидела Ленка, моя младшая сестра, и вид у нее был такой, будто она ждет казни. Впрочем, казнь она уже себе устроила сама.
— Три миллиона, Ленка, – процедила я, стараясь не сорваться на крик. — Три, мать твою, мульта! Куда?
Она еще сильнее вжалась в диван, теребя рукав своей дурацкой толстовки с единорогом. Ленке двадцать пять, на секундочку.
— Испарились, – прошептала она, избегая моего взгляда. — Я… я хотела сначала мебель не покупать. Ну, думаю, съезжу, немного потрачу, а потом подкоплю.
— Потом подкоплю на что? На двухкомнатную квартиру в центре?
— Ну… потом мы с Маринкой… увидели фотки, как Катюха там на Бали, океан… и мы тоже рванули, – пробормотала Ленка.
Бали, значит. Океан… А я тут пашу, как проклятая, чтобы выплачивать ипотеку за эту клетушку, и экономлю на каждой гребаной мелочи.
— И океан оказался таким дорогим? – ядовито поинтересовалась я.
— Ну, там… билеты, отель… потом шопинг… ну, ты же знаешь, – Ленка посмотрела на меня своими огромными, влажными глазами. В такие моменты она опять превращалась в ту маленькую девочку, которая разбила бабушкину любимую вазу и теперь ждет пощады. — А потом… как-то быстро все закончилось. Осталось… четыреста тысяч.
Четыреста тысяч. На них можно купить подержанную «Ладу Калину». Или приличную шубу. Но никак не квартиру.
— Я думала, заработаю потом, – всхлипнула Ленка. — Я не хотела так… я не плохая!
Я закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Раздражение клокотало внутри, как лава в жерле вулкана. «Ты не плохая, ты просто… безответственная, Ленка. Ты вообще хоть когда-нибудь думаешь о последствиях?»
Она молчала, уткнувшись взглядом в свои кеды, исписанные какими-то каракулями.
— Ты хочешь, чтобы я взяла ипотеку на себя? – устало спросила я.
Ленка робко кивнула, надеясь на мое всепрощение. Как всегда.
В голове моментально всплыли воспоминания. Ленка всегда была ходячей катастрофой. С детства. Она умудрялась находить приключения на ровном месте, а расхлебывать приходилось всей семье. Помню, как она подожгла бумажного змея прямо на балконе, и чуть не спалила полквартиры. А как она провалилась под лед зимой? Благо, дед успел вытащить.
— Ты хоть помнишь, сколько раз я тебя вытаскивала из передряг? – с горечью спросила я.
Ленка снова молчала. Она вообще предпочитала молчать, когда ее ругали.
В школе она тоже была звездой. В плохом смысле этого слова. Ее дневник пестрел замечаниями о нарушении дисциплины, а родители регулярно вызывались на ковер к директору. Мама называла ее «сорванцом в юбке», а отец только вздыхал и качал головой.
Разница в возрасте между нами всегда чувствовалась. Я уже училась в университете, когда она заканчивала школу. И почему-то Ленка всегда предпочитала обращаться за помощью ко мне, а не к родителям. Наверное, потому что я ругалась меньше. Или, скорее, потому что она знала, что я в итоге все равно помогу.
Со временем ее выходки становились все опаснее. Однажды, помню, она позвонила мне поздно вечером, дрожащим голосом.
— Даш, пожалуйста, не ругайся…
Оказалось, что вместо практики в какой-то там конторе, Ленка с друзьями поехала сплавляться по реке в Карелии. Лодка перевернулась, все вещи и деньги утонули, и им нечем было добраться обратно. Они сидели в какой-то глухой деревне, где их приютила бабушка одной из девчонок. Я была в шоке, но перевела ей деньги на обратную дорогу, взяв с нее клятвенное обещание больше так не поступать и не говорить родителям.
И вот, опять.
Поймет ли она когда-нибудь, насколько опасен этот мир, или всегда будет полагаться на старшую сестру?
Я думала, меня уже ничем не удивить. Но ситуация с деньгами на квартиру выбила меня из колеи. Это же не тысяча рублей, проигранная в казино. Это три миллиона! Три миллиона, спущенные на ветер!
Я, получив деньги на первый взнос от родителей, сразу взяла ипотеку на двухкомнатную квартиру. Тяжело, конечно, было, но выплатила все до копейки. И теперь живу здесь с мужем, Андрюхой. А Ленка… просто упустила свой шанс. Ей, можно сказать подарили готовую двушку, без всяких ипотек, а она так глупо все спустила в никуда!
— Мама с папой спрашивают про квартиру, – прошептала Ленка, прерывая мои мысли. — Я… я боюсь им сказать.
Я понимала ее страх. Родители будут в ярости. Особенно отец. Он всегда был строг с ней.
— Лен, ты же понимаешь, что если я возьму ипотеку, и ты пропустишь хоть один платеж… это ляжет на меня и на Андрюху, – сказала я, стараясь говорить как можно спокойнее. — Это не тысяча рублей, Ленка. Это ипотека.
Она кивнула, опустив голову.
— Я не знаю, смогу ли я опять взять на себя ответственность за тебя, – призналась я. — Я устала, Лен. Просто устала.
Ленка подняла на меня свои огромные, полные слез глаза.
— Я больше так не буду, Даш. Я теперь уже научена на своих ошибках. Дай мне шанс.
Шанс. Сколько раз я ей уже давала этот шанс? И все заканчивалось одинаково: слезами, страхом и просьбами о помощи.
Родители не должны узнать правду. Она не может взять кредит на себя, потому что работает неофициально. А я… я не знаю, как поступить.
Я посмотрела на Ленку. Она сидела, съежившись, такая маленькая и беспомощная. Моя младшая сестра. Моя вечная головная боль.
Я закрыла глаза. Господи, дай мне сил. И мудрости. И, желательно, еще немного денег.
Я вздохнула. Решение уже зрело внутри, как спелый плод, готовый упасть. Я не могла позволить родителям узнать правду. Их разочарование убило бы Ленку окончательно. Да и себя, чего уж там. Придется выкручиваться. Снова.
— Хорошо, – сказала я, наконец. Ленка вскинула голову, и в ее глазах заблестела надежда. — Я поговорю с Андрюхой. Посмотрим, что можно сделать.
Ленка бросилась мне на шею, чуть не сбив с дивана.
— Спасибо, Даш! Спасибо! Ты самая лучшая!
Я отстранилась, уставшая от ее бурных эмоций.
— Не спеши благодарить. Еще ничего не решено. И учти, это последний раз. Если ты хоть раз подведешь меня… клянусь, я расскажу все маме с папой лично.
Ленка кивнула, вытирая слезы рукавом толстовки.
Лицо Ленки расплылось в улыбке, сквозь слезы.
— Спасибо, Даш! Спасибо! Я тебя не подведу! Я буду работать, я буду экономить… я все сделаю, чтобы отдать деньги!
В ее голосе звучало столько энтузиазма, что я на мгновение поверила ей. Но тут же в памяти всплыли все ее прошлые «обещания», и уверенность пошатнулась. Я видела, как загораются глаза, как просыпается азарт. Но что-то подсказывало мне — что впереди еще много неожиданностей и неприятностей.
Я нехотя кивнула, чувствуя, как в груди поднимается тоска. Еще один крест на мою и без того загруженную спину. Но что я могла сделать? Она же моя сестра. И я всегда буду чувствовать за нее ответственность. Даже если она этого не заслуживает….
