Вечером, когда Лидия наконец-то присела за кухонный стол с кружкой чая, раздался звонок в дверь. День был выматывающим — с шести утра она готовила завтраки в столовой для рабочих, затем обеды, уборка, мытьё посуды. Ноги гудели, спина ныла, хотелось только покоя.
— Кто там? — крикнул Павел из комнаты, не отрываясь от телевизора.
Лидия с трудом поднялась и пошла открывать. На пороге стояла Антонина Петровна с потёртой сумкой и виноватой улыбкой. В руках — трёхлитровая банка варенья и пакет с пирожками.
— Паша дома? — спросила свекровь, заглядывая через плечо Лидии. — Не ссоритесь?
— Заходите, Антонина Петровна.
— Лида, я ненадолго, проездом. Автобус до подруги в Одессу перенесли на утро, а ночевать негде. Гостиница дорогая, да и боязно одной.
Подруга Антонины Петровны, Зоя, уже третий год звала её на дачу под Одессой: «Приезжай, подышишь морским воздухом, в саду покопаешься». В восемьдесят два года это звучало заманчиво — городская квартира душная, соседи шумные, а там тишина и природа.
— Мам! — обрадовался Павел, выскочив из комнаты. — Какими судьбами?
— Еду к Зое, решилась наконец, — засмеялась свекровь, обнимая сына. — В старости захотелось приключений.
— Молодец! Отдохнёшь, наберёшься сил.
Лидия помогла свекрови снять старую кофту, проводила на кухню. Их кухня была крошечной — стол, четыре табурета, холодильник, плита. Больше ничего не помещалось. Но Лидия следила за уютом: на окне герань, на столе клеёнка в синюю клетку.
— Присаживайтесь, отдыхайте. Чай сейчас заварю.
Антонина Петровна устало опустилась на табурет, потирая поясницу. Лицо было серым от усталости. Семь часов в автобусе в её возрасте — серьёзное испытание.
— Как доехали?
— Тяжело, дочка. Дорога разбитая, трясло всю дорогу. Спина разболелась.
— Таблетку принимали?
— Пила. Но в автобусе всё равно неудобно.
Из детской выглянула Катя — двенадцатилетняя девочка с любопытными глазами. Бабушку она видела редко, и каждый её приезд был событием.
— Бабуля приехала! — радостно воскликнула Катя, бросаясь обнимать свекровь.
— Здравствуй, солнышко, — улыбнулась Антонина Петровна, гладя внучку по голове. — Какая большая стала!
— А что в пакете? — заглянула Катя.
— Пирожки с мясом. Сама пекла.
За ужином в тесной кухне свекровь рассказывала о дороге, о попутчиках, о планах на лето с подругой. Павел слушал, задавал вопросы. После смены на заводе он обычно был молчалив — работа тяжёлая, зарплата скромная, настроение так себе. А тут мама приехала, можно поговорить.
— Надолго к Зое? — спросил он.
— Она зовёт на всё лето. Говорит, огород большой, помощь нужна. А мне что? Одной скучно, а там и занятие, и компания.
— Правильно. В городе жара, духота, а там море рядом, воздух свежий.
Лидия слушала вполуха, думая о завтра. Подъём в половине шестого, на работу к семи. Столовая открывается рано — рабочие приходят завтракать перед сменой. Весь день на ногах, домой к семи вечера. Такой ритм уже пять лет, с тех пор как Катя пошла в школу, и Лидия устроилась на постоянную работу.
— Мам, ложись пораньше, — сказал Павел. — Завтра автобус в девять.
— Да, устала я, — кивнула свекровь. — Где спать буду?
— В нашей спальне, конечно, — ответил Павел. — Там кровать нормальная, матрас удобный, не как на диване.
— А мы где? — спросила Лидия, убирая посуду.
— В Катиной комнате, на диване. Один день — не беда.
Лидия промолчала. Один день, ничего страшного. Завтра свекровь уедет к подруге, жизнь вернётся в привычное русло. Можно потерпеть.
Их спальня была маленькой — двуспальная кровать, старый шкаф, две тумбочки. Окно выходило во двор, вечером тихо. Лидия сменила постель, поставила на тумбочку стакан воды и таблетки от давления — у свекрови гипертония.
— Спокойной ночи, Антонина Петровна.
— Спасибо, дочка. Ты такая заботливая.
В Катиной комнате разложили старый диван — пружины скрипели, матрас продавлен. Для Кати обычно стелили мягкий наматрасник, но сейчас его постелили ей на раскладушку у окна. Комната была крошечной, почти как кладовка — только для ребёнка.
Лидия ворочалась полночи. Диван жёсткий, Павел храпел, спать непривычно. А завтра рано вставать, работать у плиты.
Утром она поднялась в половине шестого, как всегда. Тихо умылась, оделась, позавтракала на кухне. Катю будила позже — школа начинается в восемь.
В коридоре столкнулась со свекровью — та медленно шла, держась за стену.
— Антонина Петровна, как спали? Автобус во сколько?
— В девять, — поморщилась свекровь. — Ох, спина разболелась! Ночь не спала, всё ворочалась.
— Может, выпить обезболивающее?
— Две уже выпила. Не помогает. В автобусе, видно, продуло. Или сиденье неудобное было.
— Пройдёт, если подвигаетесь.
— Дай бог. А то на дачу в таком состоянии боязно ехать.
Лидия посочувствовала и побежала на работу. Мелькнула мысль: а вдруг свекровь не поедет? Но Лидия отогнала её. Не может же она отменить поездку из-за небольшой боли!
В столовой день прошёл как обычно — завтраки, обеды, картошка, супы, котлеты. Жарко, шумно, руки в муке и масле. К вечеру ноги словно свинцовые, но деньги нужны.
Домой вернулась в половине седьмого. Катя делала уроки за кухонным столом. Павел смотрел телевизор.
— Мама доехала нормально? — спросила Лидия, стягивая туфли с уставших ног.
— Не поехала, — буркнул Павел, не отрываясь от экрана. — Спина сильно разболелась. Говорит, встать не может.
— Как не поехала? — Лидия замерла. — Совсем?
— Вызывал врача. Сказал — защемление нерва, радикулит. Покой нужен, тепло, никаких поездок. Минимум три-четыре дня лежать.
Лидия зашла в спальню. Антонина Петровна лежала на кровати, лицо серое от боли. На тумбочке — таблетки, вода.
— Как дела? Что врач сказал?
— Плохо, дочка. Болит так, что двигаться страшно. Врач говорит — возраст, позвоночник изношен. В молодости надо было беречься, а теперь поздно.
— А как же Зоя? Дача? Она ждёт.
— Позвонила ей, объяснила. Зоя расстроилась, но говорит — здоровье важнее. Приезжай, когда станет лучше.
— Лекарства помогают?
— Пока слабо. Врач сказал, выздоровление не быстрое. Может, неделю болеть будет.
Неделю! Лидия мысленно ахнула. Ещё неделю спать на диване?
— Ничего, полежите, отдохнёте. Сейчас ужин принесу.
— Спасибо, дочка. Прости, что так вышло. Сама не рада.
На второй день Лидия снова ночевала в Катиной комнате. Места не хватало — Катя на раскладушке, они с Павлом на диване. Утром девочка капризничала.
— Мам, когда бабушка поправится? — хныкала она за завтраком. — Мне неудобно спать, игрушки некуда класть.
— Скоро, дочка. Потерпи.
— А сколько это — скоро?
— Не знаю. Пока врач не разрешит ей вставать.
Катя надулась. В двенадцать лет сложно понять, почему из-за болезни взрослых всё меняется.
На работе Лидия была рассеянной. Думала о доме, о том, как долго это может продолжаться. Свекрови в её возрасте быстро не поправиться. А спать на диване каждую ночь — сил не хватит.
Вечером второго дня стало хуже. Антонина Петровна пожаловалась сыну:
— Паша, я, конечно, благодарна, что приютили. Но кровать эта неудобная.
— Что не так, мам? Кровать нормальная.
— Матрас жёсткий. Я дома на мягком сплю, пружинном. А тут как на доске. Боль только сильнее.
— А подушка?
— Подушка низкая. Дома у меня пуховая, высокая. Шея затекает.
Павел задумался, потом позвал жену:
— Лида, у нас есть подушки помягче? Маме неудобно.
— Какие есть, такие есть, — устало ответила Лидия. — Запасных подушек нет, одеяло одно.
— Может, купить новые? Видишь, мама мучается.
— На что покупать? — Лидия посмотрела на мужа. — Денег до зарплаты в обрез.
— Ну, найдём как-нибудь. Здоровье важнее.
— Павел, пусть потерпит пару дней.
— Она старая! Ей и так тяжело, а тут ещё неудобства.
Лидия промолчала. Спорить не было сил — день тяжёлый, устала. А дома ещё ужин, стирка, уборка.
На третий день свекровь начала жаловаться на бельё:
— Простыни грубые, кожу раздражают. Дома у меня мягкие, хлопковые.
— Мам, может, что-то поменяем? — забеспокоился Павел.
— Что менять, — вздохнула Антонина Петровна. — У вас всё простое, понимаю, денег мало. Но больной старушке на таком тяжело.
Вечером Павел снова завёл разговор:
— Лида, может, в магазин съездим? Купим бельё получше? Мама страдает.
— Павел, — Лидия поставила кружку, — у нас нет денег на новое бельё. Вообще нет.
— Но мама больная. Нельзя потратиться?
— На что? Вчера последние гривны на продукты ушли. До зарплаты неделя.
— Тогда займём.
— Занимать на постельное бельё? — Лидия не поверила. — Ты серьёзно?
— А что такого? Мама не может нормально спать.
— Пусть потерпит пару дней. Выздоровеет, поедет к Зое.
— Как ты можешь так говорить? Это моя мать!
— И моя свекровь. Но я не обязана в долги влезать из-за её капризов.
— Капризов? — возмутился Павел. — Она больная!
— Больная, но не при смерти. Выздоровеет на любом белье.
Они поссорились — впервые за эти дни. Павел обиделся, ушёл к телевизору. Лидия осталась на кухне, думая о ситуации. Три дня на диване, подъём в половине шестого, работа до вечера. Дома — готовка, стирка, уборка. А теперь ещё претензии. Что дальше? Личный повар?
На четвёртый день свекровь пожаловалась на одеяло:
— Тяжёлое, на грудь давит. Дома у меня лёгкое, пуховое.
Это стало последней каплей.
— Лида, — не выдержал Павел за ужином, — купи маме новое бельё, она не может спать!
Лидия медленно подняла взгляд от тарелки. Посмотрела на мужа, затем на свекровь, которая сидела с невинным видом.
— Пусть сначала спросит, можно ли здесь остаться, — тихо, но твёрдо сказала она.
— Что? — не понял Павел.
— То, что слышали, — Лидия встала. — Четвёртый день я сплю с ребёнком на крошечном диване. Четвёртый день встаю в половине шестого и работаю до вечера. А дома слушаю жалобы на жёсткий матрас и грубое бельё.
— Мама больная…
— Больная, — кивнула Лидия. — Но никто не спросил, удобно ли мне. Можем ли мы это потянуть. У нас двухкомнатная квартира, одна спальня. Денег до зарплаты нет. А ты требуешь новое бельё, но сам не даёшь ни гривны! Откуда мне взять деньги на комфорт твоей маме?
— Я не требую! Мама жалуется…
— Пусть перестанет жаловаться! — Лидия повысила голос. — Или едет лечиться к Зое! Там дача, воздух свежий — быстрее поправится.
— Врач сказал…
— Врач сказал полежать. Не сказал, где. — Лидия взяла сумку. — Наш дом — не больница, а я — не сиделка!
— Лида, — вмешалась свекровь тихо, — я не хотела никого обременять. Просто болит сильно…
— Обременили, — отрезала Лидия. — И ещё претензии. Завтра, наверное, массажиста вызовете. Или устриц для здоровья.
— Лида! — ахнул Павел. — Что ты говоришь?
— Правду, — Лидия надела куртку. — Хотите комфорт — ищите его там, где есть деньги. Завтра выходной, поеду к маме. Подумаю, как дальше жить.
— Ты куда?!
— К маме. А вы обустраивайтесь. Покупайте матрасы, подушки, одеяла. Только помните — моя зарплата семнадцать тысяч гривен. Половина бюджета.
Она вышла, оставив мужа и свекровь в растерянности. Катя выглянула из комнаты:
— Мама куда ушла?
— К бабушке, — растерянно ответил Павел.
— Надолго?
— Не знаю.
Впервые за десять лет брака Лидия не стала терпеть и подстраиваться. Она ушла из дома, где её мнение не учитывали, а нужды игнорировали.
Друзья, как бы вы поступили на месте Лидии? Сталкивались ли с ситуацией, когда близкие не уважали ваши границы? Делитесь в комментариях — ваши истории помогают понять, что мы не одни!
