Осознание пришло не сразу. Просто в какой-то момент детский крик перестал доноситься с балкона. Слышался только тихий, почти неразличимый всхлип, а потом — абсолютная тишина.
— Лиза? — Марина вскочила с дивана, на котором сидела, боясь пошевелиться, пока муж ходил по комнате. — Лизочка!
— Сиди где сидела, — рявкнул Павел, преграждая путь к балконной двери. — Пусть покричит, не будет такой избалованной.
— Ей же холодно! Ноябрь на дворе!
— А не надо было мне истерики устраивать. Я сказал — сиди!
Марина замерла. Десять минут назад он вернулся с работы пьяный, и когда она сделала ему замечание, схватил годовалую Лизу и, несмотря на её крики, вынес на балкон. Закрыл дверь. «Будешь знать, как на меня голос повышать».
Десять минут. А теперь там тишина.
Марина сделала глубокий вдох и решительно шагнула к двери:
— Пусти меня к ребёнку! Немедленно!
Удар пришёлся в плечо, но она едва его ощутила. Вся её сущность была сосредоточена на одном: добраться до дочери. Пригнувшись, она проскользнула мимо мужа, рванула балконную дверь.
Лиза лежала на полу, свернувшись клубочком. Синие губы, закрытые глаза.
— Господи, — выдохнула Марина, хватая дочь на руки. — Паша, «скорую»! Она ледяная!
— Да ладно тебе, — он стоял в дверях, покачиваясь, — подумаешь, десять минут…
— «Скорую»! — закричала она так, что он отшатнулся. — Телефон мне дай!
— Слышь, ты чего разоралась? — в его глазах мелькнуло что-то опасное, то самое, что обычно предшествовало худшему. — На мужа голос повышаешь?
И тут Марина поняла, что это — предел. Край. До этого дня, даже когда он избивал её, она могла себе сказать: «Это моя вина. Довела. Не так сделала». Даже когда два года назад потеряла первого ребёнка из-за того, что он толкнул её на лестнице, она находила оправдания: «Он не хотел. Он сам испугался».
Но сейчас что-то внутри неё сломалось окончательно.
— Прочь с дороги, — тихо, почти шёпотом сказала она, прижимая к груди дочь. — Или я не знаю, что сделаю.
Должно быть, что-то в её глазах заставило его отступить. Или просто в его затуманенном алкоголем мозгу мелькнуло осознание, что с ребёнком действительно что-то серьёзное.
Она вылетела из квартиры как была — в домашнем платье, наспех натянув на ноги первую попавшуюся обувь. Лифт не работал, и Марина побежала по лестнице, прижимая к себе дочь. Восемь этажей вниз, сердце колотилось в горле.
— Потерпи, маленькая, — шептала она. — Сейчас, сейчас…
— Острое переохлаждение, — сказал молодой врач, осматривая Лизу. — Будем надеяться, без осложнений. Вам повезло, что вы так быстро среагировали.
Марина кивнула. Она сидела на краешке больничной кушетки, где лежала укутанная в одеяла Лиза. Дочь уже порозовела и спала.
— А вы? — врач внимательно посмотрел на синяк, расплывающийся на её плече. Рукав больничной рубашки, которую ей выдали, не скрывал его полностью.
— Упала, — автоматически сказала Марина. Столько раз она повторяла эту фразу разным врачам, что уже почти верила в неё сама.
— Конечно, — он не стал спорить. — Просто… знаете, такие «падения» часто случаются, и иногда они приводят к трагедиям. Сегодня удалось избежать худшего, но…
— Всё хорошо, — она сжала зубы. — С Лизой всё будет хорошо?
— Да. Мы подержим вас до утра для наблюдения, а потом можете идти домой.
Домой. При мысли о доме, где её ждал протрезвевший и, вероятно, разъярённый Павел, у Марины внутри всё сжалось.
— Я… — она замялась, не зная, что сказать.
Врач помолчал, а потом достал из кармана визитку.
— Меня зовут Дмитрий Волков. Я здесь дежурю не каждый день, но… Вот, возьмите, — он протянул карточку. — Это телефон кризисного центра, где я иногда помогаю. Если вам или дочери понадобится помощь… любая… позвоните.
Марина машинально взяла визитку, даже не взглянув на неё. Какая ещё помощь? Куда она пойдёт с ребёнком? На съёмную квартиру, которую не потянет на свою зарплату? К родственникам, которых у неё нет?
Она могла бы объяснить этому наивному доктору, что не так всё просто, что бабушкина квартира — единственное, что у неё есть, что Павел клялся исправиться, что он отец Лизы, в конце концов. Что не всё так черно-бело, как кажется со стороны.
Но она просто кивнула и спрятала карточку в карман. Ей предстояло пережить ночь, а потом — возвращение.
Звонок в дверь раздался, когда они с Лизой завтракали. Павла дома не было — он ушёл на работу раньше, и Марина этому почти обрадовалась. Вчера, когда они вернулись из больницы, он не тронул их, только мрачно посмотрел и ушёл спать на диван. Но его молчание было страшнее криков.
Марина открыла дверь, готовясь к чему угодно. На пороге стояла женщина лет сорока.
— Марина Петрова? — она улыбнулась. — Меня зовут Ольга, я из кризисного центра. Дмитрий Волков передал, что вам может понадобиться помощь.
Марина замерла.
— Я никуда не звонила.
— Я знаю. Можно войти?
Марина неуверенно кивнула. Ольга быстро осмотрелась, отметила разбросанные вещи, пятна на ковре, которые Марина не успела оттереть.
— Муж дома? — спросила она.
— Нет, на работе.
— Хорошо. Тогда давайте поговорим.
Они сели на кухне. Лиза играла в комнате, и Марина поглядывала на дверь, пока Ольга рассказывала о центре, о том, что они помогают женщинам в сложных ситуациях, что есть юридическая поддержка, временное жильё…
— Я не могу, — наконец перебила её Марина. — У меня здесь квартира, работа. И Павел… он не такой плохой. Просто выпивает иногда.
— И бьёт вас?
Марина промолчала.
— Знаете, — Ольга чуть наклонилась к ней, — у нас много женщин, которые говорили то же самое. «Он не всегда такой. Я сама виновата. Некуда идти». Они приходили к нам с синяками, переломами, и всё равно возвращались к своим мужьям. Некоторые из них уже не смогут прийти снова.
— Что вы имеете в виду? — Марина нахмурилась.
— В прошлом году к нам обратилась женщина с двумя детьми. Мы предоставили ей убежище, помогли с документами на развод. Но её муж нашёл её и убедил вернуться. Говорил, что изменился, что любит. Через месяц она попала в реанимацию с проломленным черепом, а дети — в детский дом.
Марина почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Я не хочу вас пугать, — продолжила Ольга. — Но вчера ваша дочь чуть не замёрзла на балконе. Что будет завтра?
В эту секунду в дверь вставили ключ. Марина вздрогнула.
— Он не должен был вернуться так рано, — прошептала она, глядя на часы.
Ольга быстро встала.
— У вас есть выбор, Марина. Сейчас я уйду, но вот моя визитка. Звоните в любое время. И помните: в следующий раз может не быть счастливого конца.
Павел уже входил в квартиру, когда Ольга проскользнула мимо него.
— Это кто? — он подозрительно посмотрел ей вслед.
— Коллега с работы, — солгала Марина, пряча визитку. — По поводу смены.
— А я вот пораньше вырвался, — он снял куртку. От него пахло алкоголем. — Решил порадовать тебя.
Ночью, когда Павел наконец уснул, Марина тихо встала с кровати. Синяк на рёбрах болезненно пульсировал при каждом движении. Сегодня он «всего лишь» толкнул её на угол стола, когда она не принесла ему пиво достаточно быстро. Могло быть и хуже.
Она прокралась в комнату Лизы, осторожно собрала самое необходимое. Документы, немного одежды, любимую игрушку дочери. Разбудила Лизу, закрыв ей рот рукой, чтобы не закричала, быстро одела.
— Мы идём в приключение, — прошептала она дочери на ухо. — Только тихо-тихо, как мышки.
В кармане лежали две визитки — врача и женщины из центра. И Марина знала, куда звонить.
— Да, — сонно ответил мужской голос.
— Это Марина Петрова. Вы давали мне свою визитку в больнице. Нам… нам нужна помощь.
В центре их встретили тепло. Маленькая комната с двумя кроватями, общая кухня, ванная по расписанию — после роскоши это не выглядело, но сейчас Марине было важно другое: безопасность.
Утром пришёл Дмитрий. Он осмотрел Лизу, которая, к счастью, не простудилась, и ободряюще улыбнулся Марине.
— Как вы? — спросил он.
— Пока не знаю, — честно ответила она. — Боюсь, что Павел найдёт нас.
— Здесь охрана, а ваш адрес не разглашается. Но главное — мы поможем вам встать на ноги. Юрист уже готовит документы для развода и ограничительного предписания.
Марина кивнула, но в глубине души она не верила, что бумажка остановит Павла, если он всерьёз вознамерится её найти.
— Вы очень смелая, — сказал Дмитрий. — Не каждая решится на такой шаг.
— Я не смелая, — покачала головой Марина. — Просто выбора не было. После того случая с балконом я поняла: либо я спасаю Лизу, либо… — она не договорила.
Дмитрий понимающе кивнул.
— Многим кажется, что другого пути нет. Но он всегда есть. Вам нужно время, чтобы осознать это.
Через неделю Павел нашёл их. Он появился у ворот центра, кричал, требовал увидеть жену и дочь. Охранник не пустил его, но Марина видела эту сцену из окна: муж, красный от ярости, бьющий кулаком в железные ворота.
— Не бойся, — сказала ей Ольга, заметив, как она побледнела. — Он не пройдёт сюда. А на днях суд рассмотрит твоё заявление.
— А потом? — Марина повернулась к ней. — Что будет потом? Куда мне идти с ребёнком?
— Ты можешь оставаться здесь, пока не найдёшь работу и жильё. Многие женщины начинают заново.
— Мне страшно, — призналась Марина.
— Знаю. Всем страшно. Но знаешь, что страшнее? Вернуться.
В комнате появилась ещё одна женщина — Дарья, новенькая. На её лице ещё не сошли синяки.
— Простите, — она замялась в дверях. — Можно к вам?
— Конечно, — Ольга подвинулась, освобождая место. — Даша, расскажи Марине свою историю. Ей сейчас это нужно услышать.
Дарья присела рядом с Мариной.
— Я дважды уходила от мужа и дважды возвращалась, — тихо начала она. — У меня тоже дочь, ей шесть. Последний раз, когда я вернулась, он сломал мне руку на глазах у ребёнка. Вот тогда я поняла, что третьего шанса может не быть.
Марина слушала, и внутри неё что-то переворачивалось. Дарья говорила, будто рассказывала её собственную историю.
Суд выдал ограничительное предписание, запрещающее Павлу приближаться к Марине и дочери. Но они обе знали, что такие запреты легко обойти, если очень хочется.
Время шло. Месяц в центре превратился в два, потом в три. Марина нашла работу — не на заводе, а в небольшом магазине. Зарплата была небольшой, но на съёмную комнату должно было хватить.
Дмитрий заходил почти каждую неделю. Проверял, как дела у Лизы, спрашивал об успехах самой Марины. Он не флиртовал, не намекал на что-то большее — просто поддерживал, как мог. И за это Марина была ему благодарна.
— Знаешь, почему я стал помогать в центре? — как-то спросил он. — Моя мама тоже прошла через домашнее насилие. Но тогда таких центров не было. Она терпела, пока однажды отец не ударил её так, что она попала в больницу на две недели. Тогда она решилась уйти.
— И что стало с твоим отцом? — спросила Марина.
— Он пил, гонялся за ней, угрожал. А потом просто спился и умер. Я тогда учился в медицинском. Поклялся, что буду помогать таким женщинам, как моя мама.
— Ты помогаешь, — тихо сказала Марина. — Не знаю, что бы я делала без вас всех.
— Ты справилась бы, — серьёзно ответил он. — Ты сильнее, чем думаешь.
Павел выследил их, когда Марина уже готовилась выписываться из центра. Он подкараулил их с Лизой по дороге из детского сада, куда дочь недавно начала ходить.
— Привет, родная, — он вышел из-за угла и улыбнулся, как в старые добрые времена. — Соскучилась?
Марина инстинктивно прижала к себе Лизу.
— Уходи, Павел. У нас ограничительный приказ.
— Да брось ты, — он сделал шаг к ним. — Я всё осознал. Бросил пить. Изменился.
— Пожалуйста, уйди.
— Я по дочке скучаю, — его голос дрогнул. — Лиза, иди к папе.
Девочка крепче прижалась к матери.
— Ты видишь, она боится тебя, — Марина старалась говорить спокойно. — Оставь нас в покое.
— Да всё из-за тебя! — вдруг взорвался он. — Настраиваешь её против отца! Я имею право видеть свою дочь!
Он шагнул к ним, и Марина попятилась. Вокруг были люди, но никто не обращал внимания на семейную ссору.
— Не подходи, — предупредила она, доставая телефон. — Я вызову полицию.
— Пока они приедут, я уже заберу то, что моё, — прорычал он, делая ещё шаг.
В этот момент рядом остановилась машина, и из неё вышел Дмитрий. Должно быть, он заметил их из окна, проезжая мимо.
— Всё в порядке? — спросил он, подходя ближе.
— Кто это ещё? — Павел повернулся к нему. — Твой новый?
— Друг семьи, — спокойно ответил Дмитрий. — И я советую вам соблюдать дистанцию, установленную судом.
— А я советую тебе не лезть не в своё дело, — Павел шагнул к нему.
— Здесь дети, — Дмитрий кивнул на испуганную Лизу. — Давайте не будем усугублять ситуацию. Марина, садись в машину, я отвезу вас.
— Никуда она не сядет! — Павел схватил Марину за руку. — Это моя жена!
— Бывшая жена, — твёрдо сказала Марина, вырывая руку. — И я никогда к тебе не вернусь.
Что-то в её голосе, в её глазах заставило Павла застыть. Он увидел перед собой не ту запуганную женщину, которую привык контролировать. Перед ним стояла другая Марина — уверенная в себе, готовая защищать себя и дочь.
— Ты ещё пожалеешь, — процедил он. — Оба пожалеете.
Но они уже садились в машину Дмитрия, а он оставался на тротуаре — злой, растерянный и бессильный.
Прошло три года. Марина сидела на скамейке в парке и смотрела, как четырёхлетняя Лиза играет в песочнице с другими детьми.
— Можно присесть? — спросил знакомый голос.
Она подняла глаза и улыбнулась Дмитрию.
— Конечно.
Он сел рядом, протянул ей стаканчик с кофе из ближайшего киоска.
— Как дела на новой работе? — спросил он.
— Отлично. Представляешь, меня повысили до старшего продавца. Теперь мы с Лизой можем подумать о квартире получше.
— Я за вас рад, — искренне сказал он. — А Павел? Не появлялся больше?
Марина покачала головой.
— Нет. Говорят, он уехал из города. Может, начал новую жизнь. Как и мы.
Они помолчали, глядя на играющих детей.
— Знаешь, — задумчиво сказала Марина, — иногда я думаю: что, если бы тогда, в больнице, ты не дал мне ту визитку? Что, если бы я не нашла в себе силы уйти?
— Но ты нашла, — он повернулся к ней. — И это главное.
Лиза заметила их и помахала рукой.
— Дима! — закричала она. — Смотри, какой я замок построила!
Он помахал в ответ и улыбнулся Марине.
— У тебя замечательная дочь.
— Да, — Марина смотрела на Лизу, и в её глазах стояли слёзы. — Она и правда мой свет. Мой свет в конце тоннеля.
И в этот момент Марина точно знала: какими бы тяжёлыми ни были прошедшие годы, какие бы испытания ни ждали их впереди — они справятся. Потому что теперь у неё была сила, которой раньше не хватало, — сила защищать себя и тех, кого она любит.
Кажется, что в таких историях нет места для сомнений, но многим женщинам бывает невероятно трудно сделать этот первый шаг. Как вы думаете, что может помочь человеку найти в себе силы, чтобы разорвать порочный круг и начать новую жизнь?
