— Кирилл Сергеевич, у нас очень деликатная пациентка, — Виктор Петрович нервно теребил медицинскую папку в руках. — Супруга весьма крупного бизнесмена. Пластические хирурги довели её до критического состояния. Настоятельно просят именно вас.
Кирилл взял историю болезни, привычно скользя взглядом по первой странице. Екатерина Игоревна Васильченко, урождённая Лысенко. 1963 года рождения. Его пальцы замерли на девичьей фамилии.
Лысенко.
— Что-то вас смущает? — всполошился главный врач.
— Нет, всё в полном порядке, — Кирилл быстро перевернул страницу, стараясь сохранить внешнее спокойствие. В графе «семейное положение» значилось: разведена, замужем в четвёртый раз. Детей нет.
Детей нет. Ну, конечно, нет.
Он закрыл карту и посмотрел на Виктора Петровича. За тридцать лет своей жизни Кирилл научился превосходно управлять эмоциями, но сейчас внутри всё буквально переворачивалось.
— Я осознаю всю ответственность. Сделаю всё, что от меня зависит.
— Вот и прекрасно! Её супруг готов заплатить щедрый гонорар. Знай себе цену, Кирилл Сергеевич. Такие люди ценят только то, что дорого стоит.
Оставшись в кабинете один, Кирилл внимательнейшим образом изучил историю болезни. Екатерина Игоревна действительно находилась в критическом состоянии. Множественные тяжёлые осложнения после нескольких неудачных пластических операций, обширные инфекции, некроз тканей. Требовалась сложнейшая реконструктивная операция.
Он помнил эту фамилию с самого детства. Помнил, как Анна Николаевна объясняла ему, что мамы бывают разные — есть та, что дала жизнь, и та, что воспитала. И что настоящая мама — та, которая не спит ночами у постели больного ребёнка, провожает в школу, учит быть достойным человеком.
Кирилл направился в палату «люкс».
Женщина лежала с закрытыми глазами, но сон её был очень беспокойным. Он тихонько приблизился к кровати. Даже под слоем профессионального грима и явными следами многочисленных пластических операций угадывались знакомые черты. Те самые глаза, которые он видел в зеркале каждое утро.
— Доктор? — она открыла глаза и испуганно посмотрела на него.
— Я ваш ведущий хирург. Кирилл Сергеевич.
— Скажите мне честно, я выживу? Мне же только сорок девять лет. Ещё так хочется жить, хочется быть красивой… — голос её дрожал.
Он смотрел на эту женщину и старался найти в себе хотя бы каплю сострадания. Но видел только совершенно чужого человека, который когда-то давно принял окончательное решение отказаться от своего собственного ребёнка.
— Операция предстоит сложная, но я применю все свои знания.
— Вы знаете, — она вдруг всмотрелась в его лицо, — вы очень сильно похожи на одного человека из моего прошлого. У меня когда-то была большая любовь, но она закончилась трагически. Он погиб, а я… я тогда совершила много глупостей. Всю жизнь об этом жалею.
Кирилл почувствовал, как сжимается горло. Неужели она что-то догадывается?
— Это не имеет никакого отношения к вашему лечению, — сухо ответил он и вышел из палаты.
В коридоре его уже ждал муж пациентки — представительный мужчина лет шестидесяти.
— Доктор, во сколько обойдётся операция? Я готов заплатить любые средства.
Кирилл назвал сумму в три раза превышающую обычный гонорар. Это было около 1 200 000 гривен. Мужчина даже не моргнул.
— Договорились. Только спасите её, доктор. У нас нет детей, она для меня — всё.
Вечером Кирилл сидел на кухне с Анной Николаевной. Приёмная мать разливала чай, как делала это уже тридцать лет подряд — с особой нежностью, которую проявляют только к самым родным людям.
— Сынок, что-то ты сегодня совсем не в духе. Был очень сложный день?
— Мам, а ты когда-нибудь жалела о том, что взяла меня?
Анна Николаевна отставила чашку и очень серьёзно посмотрела на сына.
— Кирилл, ты же прекрасно знаешь. Когда твой отец трагически погиб, а эта женщина отказалась от тебя, я поняла: Господь даёт мне шанс стать настоящей матерью. Я бесплодна, но у меня появился сын. Мой сын. Я не сомневалась ни секунды.
— А она… она не пыталась вернуть меня потом?
— Нет, сынок. Она вышла за другого мужчину через полгода после того, как написала отказ. Думаю, она давно забыла о самом твоём существовании.
Кирилл молча кивнул. Он и сам это знал, но иногда ему было необходимо услышать подтверждение.
Операция длилась ровно семь часов. Кирилл работал методично, точно, словно это была самая обычная пациентка. Профессионализм полностью взял верх над эмоциями. Он спас жизнь женщине, которая дала ему жизнь и тут же бросила. Не ради неё — ради клятвы врача.
Когда Екатерина Игоревна пришла в себя после наркоза, она слабо улыбнулась:
— Доктор, огромное вам спасибо. Я чувствовала, что вы меня спасёте. Что-то такое родное в вас есть…
Кирилл промолчал. Родное. Если бы она только знала.
Получив гонорар, он сразу же отправился домой. Анна Николаевна встретила его с привычной тёплой улыбкой.
— Мам, присядь. У меня для тебя есть подарок.
Он протянул ей конверт. Женщина открыла его и громко ахнула:
— Сынок, откуда у тебя такие огромные деньги?
— Гонорар за очень сложную операцию. Мам, помнишь, дядя Павел давно зовёт тебя замуж?
— Кирилл, что ты говоришь… В нашем-то возрасте…
— В каком возрасте? Тебе всего пятьдесят два года! Ты красивая, умная, достойная любви женщина. Дядя Павел — замечательный человек. Вот на эти деньги и сыграем свадьбу. Пора тебе пожить немного для себя.
Анна Николаевна всплакнула:
— А ты, сынок?
— А я буду искренне радоваться твоему счастью. Как ты радовалась всем моим успехам на протяжении тридцати лет.
Свадьба получилась скромной, но невероятно тёплой. Кирилл смотрел на свою маму в новом платье цвета морской волны, на её счастливые, сияющие глаза, на Павла, который не скрывал своего умиления, и понимал: это и есть настоящая семья. Не кровные связи, а безграничная любовь, постоянная забота, верность.
— Спасибо тебе, сын, — шепнула Анна Николаевна, крепко обнимая его. — За всё.
— Это тебе спасибо, мама. За то, что сделала меня достойным человеком.
Через месяц он совершенно случайно узнал, что Екатерина Игоревна полностью выздоровела. Развелась со своим четвёртым мужем — видимо, без внешней красоты она ему оказалась не нужна. Уехала за границу к очередному богатому поклоннику.
Кирилл не испытал ни злорадства, ни сожаления. Только лёгкое, мимолётное безразличие к чужой судьбе.
А дома его ждала открытка от Анны Николаевны и Павла из медового путешествия: «Нашему любимому сыну от самых счастливых родителей».
Он улыбнулся и повесил открытку на холодильник рядом с фотографией, где пятилетний Кирилл сидит на коленях у Анны Николаевны. Она нежно целует его в макушку, а он крепко обнимает её за шею.
Настоящая семья — это выбор каждый день. И Кирилл был безмерно благодарен судьбе за то, что у него была мама, которая этот выбор сделала тридцать лет назад и продолжает делать до сих пор.
Как вы считаете, друзья, является ли кровное родство самым важным критерием семьи, или всё же любовь и забота значат больше? И как бы вы поступили на месте Кирилла, столкнувшись с биологической матерью, которая вас бросила? Пишите в комментариях! 👇
