— О-о! Гляньте, парни, кого к нам занесло! — темноволосый вскочил с поваленного бревна и расплылся в ухмылке. — Такая красивая откуда взялась, а?
Полина не ожидала наткнуться в зарослях на компанию подвыпивших. Растерялась. И тут же вспомнила бабушкины предостережения про «приезжих» — ледяной страх пробежал по спине. Она инстинктивно отступила на пару шагов, собираясь повернуть обратно. Поздно. Темноволосый рывком оказался рядом, сжал её руку и потащил к огню.
— Ты только никуда не вздумай уходить, — сказала бабушка, надевая привычные резиновые калоши перед тем, как зайти к соседке за молоком.
Выпрямилась, опёрлась на косяк и продолжила наставления:
— По выходным сюда съезжается народ со всей округи. Разный народ… и нехороший тоже. Машку, твою ровесницу через три двора, месяц назад какие-то отморозки чуть было не «прижали». Повезло, что девчонка лес знает, убежала. До сих пор отойти не может. Так что прошу по-хорошему: одна никуда, слышишь?
Она приоткрыла дверь в комнату внучки:
— Полина, ты меня слышишь? Слышишь, что говорю? Никуда не ходи.
— Слышу-слышу…
— И чего молчишь, как воды в рот набрав? Мама тебя разве не учила отвечать старшим?
— А что отвечать? — Полина опустила на кровать толстенный том про животных, привезённый из города, и подняла взгляд: — Не пойду никуда… Да и куда тут идти в вашей деревне?
— Вот и ладно, — смягчилась Анна Семёновна. — Сиди дома. Или выйди во двор, если воздуха захочешь. Я к соседке — и вернусь через пару часиков. А потом блинов на утро напечём. Договорились?
— Договорились, — выдохнула Полина, скрывая, как ей все это опротивело.
Целый день она помогала на огороде и по хозяйству, так устала, что слова из себя тянуть не хотелось. А бабушка всё не уходила — стояла в дверях и приглядывалась.
— Иди уже, бабуль, — не выдержала Полина. — Твоя соседка, наверное, заждалась. Ещё волноваться начнёт — оно тебе надо?
— Ох, шутница! — улыбнулась Анна Семёновна. — Если шутишь — значит, не всё пропало.
— Угу… Ступай, пока светло.
— Иду-иду. По дороге к Славику, нашему мастеру, загляну — попрошу завтра глянуть телевизор. Дай Бог, починит — будет и тебе радость. А ты книгу читай — дело полезное.
Как только дверь за бабушкой закрылась, Полина сунула энциклопедию на тумбочку и уставилась в окно. Скукота. С первого же дня, как приехала в село Лелечине на каникулы.
По плану ей светил лагерь — как в прошлом и позапрошлом летом. Но мама раздобыла путёвку не туда, а сюда: к бабушке, где никаких развлечений. Даже клуба нет, где по субботам танцы. Чем тут заниматься почти всё лето? Мух гонять?
— Да брось ты… — уговаривала мама на автовокзале. — В селе тоже люди живут. Воздух — кристальчик, тишина, еда — домашняя. Потом спасибо скажешь. Уезжать не захочется.
— Ещё как захочется, — буркнула Полина, таща рюкзак в руках, а не на плечах.
— Кстати, там девчонка твоего возраста. Девятый закончила. Приглядись, может, подружитесь — скучно не будет.
Полина лишь кивнула. Внутри кипело: почему ей не везёт? За что такая «казнь» — вместо моря и девчачьих посекречничать — в селе с бабушкой куковать? Бабушку она любила — да. Село не любила — как тюрьма. В лес — нельзя, на реку — только со взрослыми. Ей в десятый класс, а её всё ещё держат за первоклашку. Надоело!
Чтобы отвлечься, Полина перематывала в голове вчерашний день. Вот мама машет на перроне. Вот автобус выруливает. Слёзы злости где-то в горле. Четыре часа дороги — успела и подремать, и переслушать передние кресла с вечными сплетнями — две бабульки ехали до конечной в Лелечине.
А на остановке их встретила сияющая Анна Семёновна:
— Полинка! Солнышко! Выросла как! Иди-ка обниму!
— Привет, бабуль. Пойдём, а то я устала.
— Конечно. Сейчас только зайдём в магазин — чай куплю да хлебушка.
Дорога к дому унылая: справа лес, слева поле до горизонта. Где-то шумит река — видно её не было. И вдруг Полина заметила собаку — на опушке, пристально глядящую на них. И сразу поняла: не местная. Такую она видела только в кино — сильная, страшноватая, порода «боевитая». В фильме такой пёс укатал бандитов и спас хозяина. Название фильма не вспомнила, а морду — да.
— Бабуль, чего он там стоит? — остановилась она.
— Кто? А-а, бедолага… — вздохнула Анна Семёновна. — Неделю уже не отходит. Похоже, бросили его тут. Хозяева забыли — что с них взять.
— Как можно собаку «забыть»? — искренне удивилась Полина.
— Да кто их знает… У нас «городские» и палатки бросают. В прошлом году лодку на берегу оставили.
— Может, и не забыли — а именно оставили? — упрямо сказала Полина.
— Может. Пёс породистый. Вдруг вернутся… — Бабушка снова глянула на него. — Жаль только — голодный. Наши к нему не суются — боятся. Он тоже близко не подходит, и слава Богу. Стоит, дорогу высматривает. Жалко, одним словом.
Теперь, когда бабушка ушла, Полина решила: надо проверить, забрали ли пса. Если нет — покормить. Чем ещё заняться? Читать не хотелось, телевизор не работал, музыка надоела. С той девчонкой, о которой мама говорила, тоже не сложилось — странная.
— Ты из города, да? — высунулась та из-за забора.
— Из города, — кивнула Полина. — Ты Катя? Бабушка про тебя рассказывала.
— Ненавижу городских, — процедила Катя и скрылась.
Полина покрутила пальцем у виска. «Чудачка…»
Чтобы не умереть со скуки, она и решилась на вылазку. Быстро — туда и обратно. Бабушка и не узнает. Зато псу польза. Он неделями без еды — нельзя так.
Она сунула в рюкзак пластиковый лоток с котлетами и бутылку воды, выскользнула через огород — чтобы ни один глаз не зацепился за её фигуру, если бабушка вдруг спохватится. Так и ближе к лесу — до той самой дороги, где пёс караулил. Сумерки сгущались, но темноты она не боялась: в телефоне отличный фонарик. Да и чего тут пугаться?
На месте вахтёра-пса не оказалось. Полина обвела взглядом опушку. Тихо.
«Может, забрали? — мелькнула радость. — Или ушёл к реке…» Верилось в «забрали» слабо: вернулись бы на следующий день — а прошла неделя. Значит, стоит проверить у воды. Вон там дымок тянется — костры. «Наверняка жарят шашлык. Поделятся ли с собакой — вопрос…» Полина глянула на часы и двинулась к реке. Если там не найдёт — вернётся и сама слопает котлеты.
Минут через пятнадцать она вышла к берегу. Машины, смех, визг воды — в основном семейные, с детьми. Никаких «страшилок».
«Бабушка всегда нагнетает», — усмехнулась Полина и стала высматривать пса. Не видно. Она подошла к паре:
— Извините, вы не видели неподалёку собаку… такую, серьёзной породы?
Мужчина задумался, потом щёлкнул пальцами:
— А ведь да. По дороге к речке видел. Кажется, побежала туда, — махнул в лес.
Полина поблагодарила и пошла «туда». Минут через десять из-за стволов мелькнул оранжевый отсвет костра — она свернула на огонь.
— О-па! Смотрите, пацаны, кого лес к нам привёл! — темноволосый с бутылкой в руке вскинулся и, не скрывая улыбки, уставился на Полину. — Ты откуда такая миленькая?
Полина застыла. Наткнулась ровно на то, чего боялась: компания подвыпивших. Бабушкины слова звякнули в голове. Она шагнула назад. Поздно. Темноволосый сделал два прыжка и уже держал её за запястье, одновременно тыкая бутылкой:
— Будешь?
— Нет, спасибо, — выдохнула она и попыталась отойти.
— А, поня-я-ятно… Тебе покрепче надо? И это есть. Эй, Гоша! — крикнул он одному из троих у огня. — Плесни девчонке вина. По щедрости.
Гоша порылся и вытащил открытую бутылку портвейна, налил по самый край помятый пластиковый стаканчик.
— Я не буду, — Полина сделала шаг назад. — Мне домой надо.
— Да успеешь, — хищно улыбнулся темноволосый. — Мы тебя сами проводим. Сейчас посидим, отдохнём, музыку погромче… Пошли.
Он дёрнул её за руку к костру. Полина дёрнулась, но сил не хватило. Стакан поднесли к лицу — она замотала головой.
— Значит, танцевать будем! Тёма, прибавь!
Музыка взвыла. Темноволосый начал кривляться, разлив на себя вино. Полина в ужасе огляделась: бежать? Догонят — даже пьяные. Кричать? Кто услышит — колонки орут. Её окружали молча, будто сжимая невидимое кольцо. Она понимала: одно неверное движение — и всё. Кости свело от страха.
И всё-таки решила рискнуть. Глубоко вдохнула и завизжала:
— Ма-а-ма! — и сорвалась с места.
Она неслась, спотыкаясь о корни, дико ругаясь на босоножки — ну кто знал, что «обычная прогулка» так обернётся?
— Ловите! — взревел темноволосый. — Не упустите!
Ноги заплетались, телефон доставать боялась — фонарь выдаст. Выскочив к реке, она бросила взгляд вдаль — людей рядом не было. Далеко — да. Там её не услышат. Позади мелькали тени и пьяные выкрики. Бежать дальше некуда. Надежды — ноль.
— А вот и наша красавица! — довольный рыкнул темноволосый, вывалившись на берег. — Куда ж ты, милая? Мы ещё не потанцевали. Иди сюда, не бойся…
Полина стояла у самой воды, закрыла лицо ладонями и приготовилась к худшему, мысленно шепча: «Бабушка, мама, простите…»
И вдруг — резкий лай, затем низкое злое рычание и испуганные вопли:
— Откуда он взялся?! А-а-ай!..
— Давай по нему ногами, быстро!..
Перед ней творилось что-то, а она так и не решалась убрать руки. Через пару минут всё стихло. Слышался только топот убегающих и неразборчивый мат вдали.
Она распахнула ладони — и увидела возле себя того самого пса. Того, что ждал на опушке.
— Это ты… Ты меня спас, да? — Полина опустилась на корточки и обняла его за шею.
Страха не было ни крупицы. Как бояться того, кто только что тебя вытащил из пропасти? Полина вообще собак не боялась — любила. Только мама против: «Ты ещё не готова отвечать за животное».
— Спасибо тебе, — прошептала она. — Не знаю, что было бы без тебя… — И вдруг спохватилась: — Хочешь котлет?
Пёс терпеливо дождался ужина, съел аккуратно — и сел рядом. Полина достала телефон — четыре пропущенных. Бабушка. Конечно. Она тут же перезвонила:
— Где тебя носит, Полина? Ночь на дворе! Немедленно скажи, где ты!
— Бабуль, не переживай, всё хорошо. Я у реки была. Уже иду домой.
— Ты с ума сошла! Какая река ночью? Там приезжих — не счесть! Что я тебе говорила?
Анна Семёновна перехватила её уже на полпути — запыхавшаяся, бледная.
— Внученька, зачем? А если бы ты…
— Всё хорошо, — мягко обняла Полина.
— Постой… А это ещё кто? — бабушка отшатнулась. — Собака? Та самая?
— Она самая. Я её покормить шла. А потом она увязалась. Давай возьмём её к себе? Ну пожалуйста!
— Ты что, Полина! А если бросится? Мы не знаем, что у неё на уме.
— Не бросится. Она добрая. И ей помощь нужна — она же не будет вечно стоять у дороги. Хозяева… не вернутся. Бросили. Я уверена.
Анна Семёновна взглянула на пса, тяжело выдохнула и махнула рукой:
— Ладно. Но кормить — сама!
Полина кивнула и крепко прижалась к бабушке. Историю с компанией у костра рассказывать не стала — зачем доводить до слёз? А те парни, похоже, надолго запомнят сегодняшнюю «прогулку». Если вообще сунутся ещё раз.
Так у Полины вдруг появился самый верный друг на свете. Она назвала его Тайсоном — и он быстро привык к своему новому имени.
С Тайсоном она играла во дворе, помогала бабушке в огороде (пёс ловко выдёргивал сорняки, будто всю жизнь этим занимался), ходила к реке — теперь только днём. А потом и Анна Семёновна к нему душой прикипела. Поняла: в этом крупном молчаливом создании нет опасности — есть спокойствие и преданность. И согласилась оставить его у себя. Временно — пока Полина школу не закончит. Потом внучка приедет и заберёт.
— Пока, Тайсон! — Полина всхлипывала у автобуса. — Я буду очень скучать!
Пёс смотрел прямо, не отводя глаз — и по этому взгляду было ясно: он будет ждать, сколько нужно.
— Прощай, внученька, — голос бабушки дрожал. — Береги себя.
— Не плачь, бабуль, — улыбнулась Полина. — Приеду на осенние каникулы. Потом — на зимние и весенние. И снова на всё лето. Ты только присматривай за Тайсоном.
— Присмотрю. Позвони, как доедешь.
— Обязательно! До скорого, мои родные! — крикнула она, поднимаясь в автобус.
И долго ещё смотрела из окна на бабушку в калошах и на пса, который не сводил с неё глаз. И, наверное, впервые ей решительно не хотелось уезжать из «скучного» Лелечине.
Иногда жизнь подкидывает нам друга именно там, где мы меньше всего его ждём. А вы когда-нибудь спасали или встречали того, кто в ответ спас вас — пусть даже просто от одиночества? Поделитесь в комментариях своей историей
