— Маша, открывай, это я. Нам необходимо поговорить.
Марина застыла прямо у двери своего жилища, мгновенно узнав голос бывшего мужа. Она три года назад дала себе слово никогда его больше не видеть. Что же могло заставить Александра Петровича явиться к ней сейчас?
Она неспешно провернула ключ в замке.
— Заходи, — кратко произнесла она, не поднимая на него глаз.
Александр выглядел куда старше, чем три года назад. Виски посеребрила седина, а под глазами залегли глубокие морщины. В руках он нервно сжимал букет алых роз.
— Маша, я понимаю, что не имею никакого права…
— Тогда зачем ты здесь? — перебила она его, скрестив руки на груди.
Он опустил взгляд на цветы, а затем положил их на небольшой столик возле входа.
— Потому что я больше не могу жить без вас с детьми. Потому что я осознал — совершил самую ужасную ошибку в своей жизни.
Марина отошла к окну, повернувшись к нему спиной. За стеклом неустанно моросил дождь, а капли текли по стеклу, будто слезы, которые она давно запретила себе проливать.
— Знаешь, о чем я думаю, Саш? О том, как ты тогда объяснял мне, что это всего лишь увлечение. Ты помнишь? Фотография, общие интересы…
— Маша, умоляю, не нужно. Я сам себя за это истязаю каждый день.
— А я думаю о том, как ты насмехался над моей доверчивостью. Как планировал встречи с ней, пока я готовила тебе ужин. Как приобретал ей подарки на деньги, которые мы откладывали на поездку с детьми.
Александр Петрович шагнул в ее сторону, но остановился, заметив, как напряглись ее плечи.
— Она меня бросила, Маша. Нашла кого-то более состоятельного и уехала. А я остался один в том доме, который я строил для нашей семьи.
— И теперь ты вспомнил обо мне? — Марина развернулась, и в ее глазах не было ни боли, ни гнева. Только полное спокойствие. — Мне любопытно, а если бы она не ушла от тебя, ты бы пришел?
— Нет, Маша, дело совсем не в этом! Я понял, что настоящая любовь — это ты. Это наша семья. Эти три года без вас были настоящим адом.
— А для меня, Саш, эти три года стали возрождением.
Она направилась к комоду и достала несколько фотокарточек — свои работы, награды с фотоконкурсов, благодарственные письма от клиентов.
— Видишь? Я смогла жить без тебя. И даже больше — я стала счастливой без тебя. Дети тоже. Михаил сейчас ходит на каратэ, Дарина занимается танцами. Мы путешествуем, строим планы, смеемся по вечерам.
— Но им же необходим отец…
— Им нужен был отец три года назад, когда ты отдал предпочтение другой женщине. В то время Михаил рыдал по ночам и спрашивал, почему папа нас не любит. А Дарина полгода боялась спать в одиночестве.
Александр Петрович опустился в кресло, закрыв лицо руками.
— Я знаю, я все разрушил. Но люди меняются, Маша. Я изменился. Я готов на все, лишь бы вернуть свою семью.
— На все? — в голосе Марины послышалась горькая усмешка. — А три года назад ты был готов на все ради новых впечатлений. Что же поменялось? Только то, что тебя бросили.
Дождь за окном стал сильнее, и комната погрузилась в полумрак. Марина не зажигала свет — ей было комфортно разговаривать в этой темноте.
— Знаешь, что самое жуткое в измене? Не сам факт. А то, что ты убиваешь в человеке способность доверять. Ты уничтожаешь что-то, что никогда уже не восстановится.
— Но мы же любили друг друга…
— Любила я. А ты играл в любовь, пока не появилась новая игра.
Александр поднялся и подошел к ней.
— Маша, дай нам еще один шанс. Ради детей.
— Ради детей? — она повернулась к нему, и в ее глазах впервые за весь разговор блеснул огонек. — Ты хочешь, чтобы они наблюдали, как их мать унижается, возвращаясь к мужчине, который ее предал? Чтобы они думали, что это норма — прощать предательство?
— Но они же спрашивают обо мне…
— Да, спрашивают. И я им говорю честно: папа сделал свой выбор. И теперь мы делаем свой.
Марина подошла к двери и положила руку на ручку.
— Наш разговор окончен, Саш. Спасибо за цветы, но забери их. У меня аллергия на ложь, а розы слишком уж сильно пахнут прошлым.
— Маша, постой! — Александр Петрович схватил ее за руку. — Я умираю без вас! Ты понимаешь? Умираю!
Она бережно высвободила руку.
— А я, Саш, умерла три года назад, когда обнаружила твою переписку. Та женщина, которая тебя любила, которая тебе верила, которая строила с тобой планы — она мертва. А та, что стоит перед тобой сейчас, научилась жить без любви. И, знаешь что? Оказалось, что это не так уж и плохо.
Александр взял цветы и направился к выходу. У порога он обернулся.
— Если вдруг передумаешь…
— Не передумаю.
Дверь захлопнулась, и Марина осталась одна. Она подошла к окну и посмотрела, как бывший муж садится в машину. Дождь смывал с асфальта последние следы осени, подготавливая дорогу к зиме.
В кармане завибрировал телефон — это была Дарина.
— Мама, а завтра мы правда поедем в театр?
— Конечно, солнышко. Я же тебе пообещала.
— А Михаил говорит, что после спектакля можно будет в кафе зайти?
— Можно. Только домашнее задание сначала сделайте.
— Мам, а ты грустная?
Марина улыбнулась, глядя, как машина Александра исчезает за поворотом.
— Нет, малыш. Наоборот. Я совершенно спокойна.
И это была чистая правда. Впервые за три года она ощущала полное умиротворение. Прошлое больше не могло причинить ей боль. Она смогла жить без него — и это было лучшее, что с ней происходило.
На столике остался еле уловимый запах роз, но Марина уже открывала окно, впуская свежий воздух дождливого вечера. Новая жизнь не пахла цветами от человека, который предал. Она пахла свободой.
А как вы думаете, можно ли простить предательство?
