— Ксения, ты, наверное, совсем потеряла рассудок? Куда ты собралась в этот ливень?
Варвара Сергеевна стояла в прихожей, прижимая к груди пушистый банный халат, и смотрела на свою дочь глазами, полными отчаяния. За её спиной, чуть отступив, виднелась крупная фигура Игоря Николаевича в мягких домашних тапочках.
— Туда, где меня перестанут поучать посторонние люди, — Ксения демонстративно резко застегнула молнию на своей куртке.
— Посторонние? — Игорь шагнул вперёд, но мать его остановила.
— Игорь, не надо. Пусть пока успокоится.
Ксения развернулась к матери. В её девятнадцатилетних глазах плескалась обида, копившаяся долгие месяцы.
— Знаешь что, мам? Ты совершенно права. Мне действительно нужно остыть. И обдумать, почему ты выбрала его, а не меня.
Дверь хлопнула с такой силой, что задрожали стёкла в старом буфете.
Варвара опустилась на табуретку и закрыла лицо руками. Двадцать лет она растила дочь в одиночку, работая поваром в школьной столовой, отказывая себе буквально во всём. Откладывала каждую копейку на Ксениино высшее образование, водила по врачам, когда у девочки возникали проблемы с горлом. Даже на море они ездили — мать год экономила на этот отпуск.
— Варюша, она обязательно вернётся, — тихо сказал Игорь, присаживаясь рядом. — Просто ей нужно время, чтобы привыкнуть к нашему новому положению.
— А если она не вернётся? Если я потеряю её навсегда?
Игорь взял её руку в свои мозолистые ладони. Он работал слесарем на заводе, руки были грубые, но прикосновение — невероятно нежное.
— Не потеряешь. У тебя замечательная дочь, просто она пока ещё не поняла, что мама тоже имеет полное право на личное счастье.
Ксения сняла комнату в старом доме на окраине города Полтава. Хозяйка, Зинаида Матвеевна, женщина крайне практичная, сразу же предупредила о правилах проживания и сроках внесения платы. Девушка устроилась няней к соседке Марине — молодой женщине, муж которой работал дальнобойщиком и месяцами не появлялся дома.
— Евочку в школу отведёшь, потом заберёшь, покормишь, уроки проверишь, — объясняла Марина, торопливо собираясь на работу. — Я к шести вечера буду, сразу же тебя отпущу.
Ксения полюбила эту простую работу. Шестилетняя Ева оказалась очень смышлёной и покладистой девочкой, а с Мариной они быстро подружились. Впервые за долгие месяцы Ксения чувствовала себя по-настоящему нужной.
— Знаешь, а ты мне очень сильно маму напоминаешь, — сказала как-то Ева, прижимаясь к Ксении во время чтения сказки.
— Почему?
— Мама тоже добрая. Только очень грустная. Говорит, что папа её, наверное, не любит.
Ксения погладила девочку по волосам. Какая же она, Ксения, эгоистичная дура. Её мать наконец-то нашла мужчину, который о ней искренне заботится, а она устраивает сцены ревности, словно избалованный ребёнок.
Но гордость не позволяла сделать первый шаг. Варвара Сергеевна звонила каждый день, но Ксения отвечала сухо, односложно. При встречах мать смотрела на дочь тревожно, а Игорь Николаевич молчаливо кивал, словно понимая: время для разговора ещё не пришло.
Неприятность пришла совершенно неожиданно. Марина ворвалась домой в слезах.
— Всё, Ксения. Мы срочно уезжаем к родителям в деревню. Навсегда.
— Что произошло?
— Этот мерзавец… — Марина стёрла слёзы рукавом. — Я узнала, что у него там, на трассе, ещё одна семья. Квартира здесь съёмная, денег нет, а он просто исчез. Евочка, иди быстро собирай свои игрушки.
Через день их уже не было. Ксения осталась без работы, с долгом за комнату и остатками средств на неделю.
— Не переживай, — успокаивала Зинаида Матвеевна. — Как раз вчера соседки спрашивали, нет ли няньки для собачки на выходные. Обещают хорошо заплатить. Девушка из дома напротив, по срочным делам уезжает.
— Для собачки? — переспросила Ксения.
— Ну да, маленькая собачка, имя у неё странное — Семён. Не гуляют с ней, только дома сидит.
В пятницу утром Ксения подошла к указанному адресу. У подъезда на улице Прорезной стояла чёрная иномарка, за рулём сидел мужчина с мёртвыми глазами. Молодая женщина выскочила из машины, громко смеясь какой-то фразе спутника.
— Ты Ксения? Я Лариса. Держи ключи, Семён уже спит. Всё необходимое лежит на столе. Никуда не выходить! И смотри мне, если что-то украдёшь или испортишь, мы с тобой разберёмся, — в её голосе прозвучала неприкрытая, ледяная угроза.
Мужчина из машины подмигнул Ксении, но в его взгляде не было никакого тепла. Только хищная, оценивающая холодность.
Ксения вспомнила мамины слова из детства: «У злых людей глаза как у волков — пустые и холодные. Для них все мы — просто добыча.»
Машина резко тронулась с места и скрылась за поворотом.
Ксения поднялась на четвёртый этаж и открыла дверь. Первое, что она услышала — тихое хныканье. Не собачье, а… человеческое?
В комнате на полу сидел малыш лет двух, кудрявый и заспанный. Увидев Ксению, он потянул к ней ручки и заплакал громче.
— Мама! Мама!
На столе стояли банки с молочной смесью и пачки детского питания. На диване — подгузники и детская одежда.
Ксения подняла мальчика на руки. Семён тут же затих и прижался к ней всем телом, словно боялся, что его сейчас снова оставят совсем одного.
— Ну что ты, малыш, — прошептала Ксения, нежно качая его. — Я никуда от тебя не денусь.
Три дня Ксения не отходила от ребёнка. Кормила его, купала, читала вслух сказки, укачивала. Семён цеплялся за неё, словно инстинктивно понимал: это единственный человек, который о нём искренне заботится.
Лариса не позвонила ни разу. Видимо, заплатив деньги и пригрозив, она посчитала свою родительскую миссию выполненной.
В воскресенье вечером, укладывая мальчика спать, Ксения думала о своей матери. Как Варвара Сергеевна вставала к ней ночами, когда Ксения болела. Как отказывала себе в новом пальто, чтобы купить дочери нужные книги. Как плакала втихомолку, когда денег не хватало даже на самое необходимое.
— Мамочка, — прошептал Семён, засыпая у неё на руках.
И сердце Ксении сжалось от острой боли. Этот малыш звал мамой её, совершенно чужого человека, потому что настоящая мать бросила его ради развлечений.
А она, неблагодарная дура, бросила самого дорогого человека в своей жизни из-за какого-то раненого самолюбия.
В понедельник утром Лариса вернулась. Довольная, отдохнувшая, с новым маникюром.
— Ну что, как тут дела? — спросила она, даже не взглянув на сына.
— Всё хорошо, — холодно ответила Ксения.
— Держи, честно заработала, — Лариса сунула деньги ей в руку. — Если понадоблюсь ещё, я тебя найду.
— Не ищите, — Ксения встала и направилась к двери. — И не оставляйте больше своего ребёнка с чужими людьми. Дети — это не собачки, их нельзя сдавать в аренду.
— Ты что, меня учить вздумала? — вскинулась Лариса, сощурившись.
Ксения обернулась. Семён сидел на полу и смотрел на неё своими большими, грустными глазами.
— Просто берегите его. Пока это ещё не поздно.
Выйдя на улицу, Ксения сделала глубокий вдох. Ноябрьский воздух был свежим и по-настоящему морозным. К остановке подошёл знакомый ей автобус. Не раздумывая ни секунды, она вскочила в него.
Двадцать минут — и вот она стоит у родной двери. Сердце бьётся так громко, что, кажется, соседи услышат.
Дверь открыл Игорь Николаевич. На его лице мелькнула нескрываемая радость, тут же сменившаяся осторожностью.
— Варюша! — крикнул он в глубину квартиры. — К нам пришёл гость!
Варвара Сергеевна выбежала из кухни, вытирая руки о фартук. Увидев дочь, замерла на месте.
— Ксения? Доченька?
— Мам, — голос Ксении дрогнул. — Прости меня, пожалуйста. Я такая дура…
Варвара крепко обняла дочь и заплакала. Ксения чувствовала, как дрожат материнские плечи, как часто бьётся её сердце.
— Ты самая лучшая мама на свете, — шептала Ксения. — И ты имеешь полное право на личное счастье. А я просто боялась, что ты меня больше не будешь любить.
— Глупышка моя, — всхлипывала мать. — Как я могу перестать тебя любить?
Игорь Николаевич стоял в стороне и смотрел на них с тёплой улыбкой. Потом тихо сказал:
— У меня есть одно предложение. У меня пустует небольшая однокомнатная квартира в самом центре. Если ты хочешь жить отдельно, можешь перебираться туда. Совершенно бесплатно. А здесь всегда будет твоя комната.
Ксения подняла заплаканные глаза:
— Спасибо… папа.
Вечером они сидели за чаем на кухне. Варвара не отпускала дочкину руку, словно боялась, что та снова внезапно исчезнет. Игорь рассказывал смешные истории со своего завода, Ксения впервые за долгое время искренне смеялась.
— Знаешь, — сказала она матери, — эти три дня я вдруг поняла, каково это — быть мамой. И как тебе было трудно со мной одной.
— Нелегко было, — призналась Варвара. — Но я абсолютно ни о чём не жалею.
— Я тоже не жалею, что вернулась домой.
Поздним вечером Ксения лежала в своей комнате и слушала, как родители тихо разговаривают на кухне.
— Варюша… то есть Варвара, не плачь, — говорил Игорь. — Всё уже хорошо. Я же тебе говорил, что она вернётся.
— Знаешь, Игорь, теперь я наконец-то совершенно спокойна. На сердце так легко стало.
Ксения улыбнулась в темноте. Завтра она переедет в ту самую «однушку», поступит в университет, найдёт новую работу. Но сейчас, слушая голоса любящих людей за стеной, она чувствовала себя по-настоящему защищённой.
Потому что когда рядом любящие родители — и неважно, родные они по крови или приёмные — дети всегда спят спокойно.
А утром начинается новая жизнь, где есть место для всех, кто готов искренне любить.
Друзья, как вы считаете, почему Ксении понадобился такой жестокий урок (история с Семёном), чтобы осознать, как сильно она обидела собственную мать? И как бы вы отреагировали на предложение нового «папы» о бесплатной квартире? Делитесь своими мыслями! 👇
