— Катюша, ты куда так нарядилась? На какую-то сомнительную вечеринку, что ли, собралась? — рявкнул Олег Иванович, увидев дочь в чересчур обтягивающем наряде перед зеркалом в прихожей.
— Пап, только не начинай, прошу тебя. У нас сегодня пробный день в модельном агентстве. Ростислав меня проводит, а потом мы в кафе посидим.
Екатерина поправила причёску и улыбнулась своему отражению. В этой уверенной и одновременно хрупкой улыбке Олег узнал свою жену.
— Какой ещё пробный день? Ты же готовишься к экзаменам! Экономика, статистика — вот твоя стихия, а не эти… подиумы!
— Пааап, — протянула дочь, чмокнув его в щёку, — не волнуйся так. Я же не бросаю учёбу. Просто хочу попробовать. Мама же работала моделью!
Хлопнула входная дверь. Олег остался один с тревогой, которая грызла его уже несколько месяцев.
Он подошёл к окну, наблюдая, как Екатерина садится в машину к Ростиславу. Стройная, длинноногая, с такими же светлыми волосами, как у матери. И такая же невероятно упрямая.
Господи, только не это…
А ведь двадцать лет назад он сам не мог оторвать глаз от женщины, которая теперь его жена. Тогда, в том арт-кафе на улице Грушевского в городе Львов, где проходил показ моды…
1991 год
— Лёха, пойдём уже! Там модели классные, — тянул за рукав приятель Вадим. — Не будь букой!
Олег нехотя согласился. Защита диссертации через месяц, голова забита сложными формулами, а тут — показ мод. Но друзья настаивали, мол, пора отвлечься от науки.
И тут он её увидел.
Высокая, почти болезненно худая, в каком-то авангардном, нелепом наряде. Светлые волосы убраны наверх, белые, незаметные ресницы, алые губы. И глаза… Глаза, в которых читалась такая усталость, будто она несла на плечах всю тяжесть этого мира.
Она шла по подиуму неуверенно, словно делала это впервые. Споткнулась на повороте, но быстро взяла себя в руки. А потом вдруг посмотрела прямо на него — долго, изучающе.
Друзья давно ушли, а Олег всё стоял. Ждал.
Она вышла через служебный вход, закутанная в мешковатое пальто. Без макияжа выглядела совсем юной.
— Привет, меня зовут Олег. Можно я тебя провожу?
— Олег? — она усмехнулась. — А я Лариса. Живу очень далеко, на окраине. Три остановки на трамвае.
— Это не проблема.
По дороге он предложил зайти в небольшую столовую, где подавали пельмени, — сам страшно проголодался. Лариса сначала отказывалась, но потом, глядя, как он ест, не выдержала.
— Я… я не очень часто в таких местах бываю, — призналась она, неловко орудуя вилкой.
— Почему?
— Денег нет. Маму содержу, она тяжело болеет. Отец… отца нет уже три года.
Лариса поперхнулась, закашлялась. Олег подал ей воду.
— Под поезд попал. Пил очень сильно после увольнения. А мама с тех пор… ну, не очень хорошо с головой. Я ещё школу не доучила, пошла работать.
— Моделью?
— Куда ещё? Худая я, вот и взяли. Хотя читать обожаю, мечтала учиться дальше…
На улице ей стало плохо — не привыкла к такой сытной еде. Олег помог ей добраться до набережной, где Лариса умылась холодной водой.
— Лариса — красивое имя, — сказал он, чтобы отвлечь её.
— Папа так назвал. Говорил, что вера — это самое важное в жизни. Во что-то верить… в кого-то…
Она посмотрела на него так, будто проверяла — можно ли ему верить.
И Олег понял: эта хрупкая девочка с такими взрослыми глазами нужна ему больше самой жизни.
Сопротивление
— Сын, ты с ума сошёл? — мать чуть не упала, услышав о помолвке. — Какая ещё модель? А как же Светлана?
— Мам, мы со Светланой просто коллеги. Я никогда ей ничего не обещал.
— Но она же подходящая! Образованная, из хорошей семьи! А эта… откуда она вообще? Что о ней известно?
— Всё, что нужно знать, я уже знаю. Мы подали заявление в ЗАГС.
Александра Павловна поняла по тону сына — спорить бесполезно.
Но когда она познакомилась с Ларисой поближе, всё изменилось. Девушка читала Есенина наизусть, писала стихи, задавала вопросы о науке. А главное — любила Олега так искренне, что это было видно невооружённым глазом.
— Олежек, она хорошая, — сказала мать после первого ужина с невесткой. — И умная. Только образования ей не хватает.
— Мы это исправим.
И исправили. Александра Павловна помогла Ларисе поступить в библиотечный техникум. А когда умерла мать Ларисы, свекровь стала ей второй мамой.
— Не плачь, милая, — гладила она невестку по плечам. — Одна душа ушла, а другая скоро придёт. У тебя же дочка будет.
Круг замыкается
Сейчас, глядя в окно, Олег вспоминал те времена. Лариса работала в библиотеке, но иногда участвовала в показах — не могла совсем оставить то, что когда-то спасло её семью. И он ревновал. Ревновал каждый взгляд, каждую улыбку, адресованную не ему.
— О чём задумался? — тёплый голос жены вернул его в настоящее.
— О том, что Катюша пошла на кастинг. И я боюсь.
Лариса подошла, обняла за плечи.
— Боишься, что она повторит мой путь?
— Да. Она же не знает, как это тяжело. У неё есть дом, семья, возможность учиться…
— Олег, а помнишь, что ты мне тогда сказал? На набережной?
— Что именно?
— Что каждый имеет право на свой выбор. И что любовь — это не клетка, а крылья.
Он усмехнулся. Да, говорил что-то подобное. Молодой, влюблённый, готовый на всё ради неё.
— Но она же может совершить ошибку…
— А может, и не совершить. Может, найдёт что-то своё. Или поймёт, что это не её путь. Главное — не запрещать. Помнишь, как твоя мама сначала была против меня?
— Помню, — Олег развернулся, взял жену за руки. — И помню, как быстро она тебя полюбила.
— Потому что увидела — я не враг твоему счастью. Я его часть.
Вечером Екатерина вернулась сияющая. Прошла кастинг, но…
— Пап, я поняла — это не моё! — она смеялась, рассказывая. — Там такие девчонки стоят, прямо куклы какие-то. А я всё время думала об экономике, об университете. Представляешь?
Олег почувствовал, как с плеч спадает огромная тяжесть.
— И что теперь?
— Теперь буду поступать в университет. На прикладную экономику. А Ростислав говорит, поможет с подготовкой.
— Ростислав экономику знает?
— Да он же программист! Забыла тебе сказать. Мы с ним не только гуляем — мы вместе решаем задачи по программированию. Он говорит, у меня талант.
Лариса рассмеялась:
— Олег, ты помнишь нашу первую встречу в той столовой с пельменями?
— Конечно.
— А помнишь, что ты тогда подумал?
— Что хочу тебя кормить всю жизнь и делать счастливой.
— А я подумала — вот человек, который не боится быть собой. И не боится, что я другая.
Екатерина обняла родителей.
— А я думаю, что хочу такую же любовь, как у вас. Чтобы не страшно было показать, какая я есть на самом деле.
Эпилог
Три года спустя Екатерина действительно поступила в университет. Ростислав стал не просто другом — он стал той надёжной опорой, на которую можно положиться. Они поженились сразу после её выпуска.
Олег больше не волнуется. Он понял простую истину — дети должны пройти свой собственный путь. И родительская любовь не в том, чтобы оберегать от ошибок, а в том, чтобы быть рядом, когда эти ошибки неизбежны.
Лариса по-прежнему работает в библиотеке. Иногда её приглашают на показы — не часто, но приглашают. Она уже не та худенькая девочка, которая боялась съесть лишнюю порцию пельменей. Теперь это зрелая женщина, которая прекрасно знает себе цену.
А Олег всё так же приходит в библиотеку, стоит в сторонке и наблюдает, как она общается с посетителями. И всё так же замирает сердце, когда она вдруг поворачивается и ищет его глазами.
— Нашла, — шепчет она губами.
— Нашёл, — отвечает он.
И это значит — они до сих пор находят друг друга каждый день заново. Как в тот первый день, когда молодой учёный влюбился в хрупкую модель с мудрыми глазами.
Любовь, оказывается, не в том, чтобы удержать. А в том, чтобы отпустить — и знать, что любимый человек всё равно вернётся. По своей воле. По любви.
Друзья, как вы справляетесь с тревогой, когда ваши дети делают рискованные шаги? И что для вас важнее: дать ребёнку свободу выбора или максимально оберегать его от жизненных ошибок? 👇
