— Мамочка, я жду ребёнка.
Вера Павловна замерла с половником в руке, зависнув над кипящей кастрюлей с гречневой кашей. Слова дочери повисли в воздухе, словно несправедливый приговор.
— От этого… Павла? — выдавила она из себя, хотя ответ знала уже заранее.
Анна лишь кивнула, с силой комкая бумажную салфетку в руке. Дочери двадцать лет, но в этот момент она вела себя как перепуганная школьница. Господи, почему всё хорошее в их семье рушится так стремительно?
Вера тяжело опустилась на стул. Всего полгода назад, когда Анна впервые привела этого парня в их квартиру, она мгновенно почувствовала — быть беде. Павел работал обычным слесарем на том же заводе, где она занимала должность главного бухгалтера, и подрабатывал частными ремонтами по выходным. Честный, работящий, но… совершенно без средств. Точно такой же, каким был её бывший супруг много лет назад.
— Мы распишемся, — тихо сказала Анна. — Я знаю, ты будешь против, но…
— Против? — Вера рассмеялась горьким, сухим смехом. — Да как я вообще могу быть против? Ты уже всё решила за меня.
Она поднялась и выключила плиту. Аппетит пропал полностью. Сколько лет она мечтала, что дочь выберет в мужья человека с настоящими перспективами. Инженера, успешного предпринимателя, да хоть того же Романа Петровича из соседнего отдела — у него уже есть квартира в Киеве в новостройке, хорошая машина, стабильный доход. А Анна выбрала Павла.
— Мам, ты меня совсем не понимаешь, — Анна попыталась взять её за руку. — Он очень хороший и добрый.
— Хороший, — эхом повторила Вера. — Твой отец тоже был замечательным человеком. И что из этого вышло?
В глазах дочери мелькнула боль, но Вера не остановилась. Правда должна прозвучать, даже если она будет слишком жестокой.
— Пятнадцать лет своей жизни я прожила с «хорошим» мужчиной. Он никогда не пил, не изменял, детей любил. Но денег в нашем доме не было никогда. Я в одиночку вытаскивала нас из нищеты, а он… он просто был хорошим.
— Но папа…
— Твой отец обладал золотыми руками, вот только золота нам это не прибавило, — перебила Вера. — Он работал за копейки, гордился тем, что всем вокруг помогает бесплатно. А когда сын тяжело заболел у соседки, она отвезла его к платному врачу, а мы в нашей поликлинике сидели в очередях.
Вера до сих пор помнила тот день, когда поняла, что больше так жить не сможет. Анне было тогда четырнадцать, у неё температура поднялась под сорок, а у неё не было средств на нормального детского педиатра. Георгий в тот момент помогал кому-то чинить крышу совершенно бесплатно. «Люди же просят, не могу я отказать», — сказал он потом.
— Я просто не хочу, чтобы ты повторила все мои ошибки, — более тихо продолжила Вера. — Любовь — это, конечно, прекрасно, но на одной только любви крепкую семью не построишь.
Анна всхлипнула и, закрыв лицо руками, выбежала из кухни. Вера осталась в одиночестве со своими тяжёлыми мыслями и остывающей кашей.
Через неделю позвонил Георгий. Он не звонил ей уже полгода, с последнего дня рождения дочери.
— Вера, Анна мне всё рассказала, — начал он без лишних предисловий. — Зачем ты так расстраиваешь нашу девочку?
— А ты зачем вмешиваешься в нашу жизнь? — огрызнулась она. — Пять лет не участвовал в воспитании, а теперь решил изобразить из себя заботливого отца?
— Я всегда был отцом. То, что наши пути с тобой разошлись, ещё не значит, что я перестал любить дочь.
Вера крепко сжала трубку. Как он смеет читать ей морали? После всего, что произошло между ними?
— Ты этого Павла хотя бы знаешь? — спросила она.
— Мы виделись с ним. Хороший парень, трудолюбивый.
— Вот именно — трудолюбивый, как и ты. И что нам с этого?
Георгий помолчал.
— Вера, а ты не думала о том, что, может быть, проблема не в мужчинах, а в тебе? Может, ты просто разучилась быть счастливой?
Вера бросила трубку. Сердце колотилось так сильно, что стучало в висках. Как он посмел? Как он вообще посмел сказать ей это?
Но слова бывшего мужа засели в ней острой занозой. Разучилась быть счастливой? Да она всю свою жизнь боролась за это самое счастье! Работала на износ, чтобы дочь ни в чём не нуждалась. Купила квартиру, машину, дала ей отличное образование. А теперь Анна готова всё это отбросить ради мужчины, у которого нет будущего.
В понедельник Вера встретила Павла в заводской столовой. Он сидел в одиночестве, ел макароны с котлетой. Увидев её, он смутился и инстинктивно хотел встать.
— Сиди, — коротко приказала она и села прямо напротив.
Павел выглядел ещё мельче и тоньше, чем обычно. Худые плечи, дешёвая куртка, джинсы с аккуратной заплаткой. Анна могла бы найти кого-то гораздо лучше. Она должна была найти.
— Вера Павловна, я понимаю, что вы категорически против нашего брака, — начал он, не поднимая глаз. — Но я по-настоящему люблю Анну. И ребёнка нашего буду любить.
— Любовь, — поморщилась Вера. — На одной любви квартиру не арендуешь, ребёнка не прокормишь.
— Я буду много работать. Сколько потребуется — столько и буду.
— Как мой муж работал? — усмехнулась она. — За 400 гривен в день?
Павел мгновенно покраснел.
— Я уже договорился с ребятами, мы организуем собственную бригаду. Будем делать ремонты. Там можно и по 4000 гривен в день зарабатывать.
— А если у вас не получится? Если не будет заказов?
— Получится, — твёрдо сказал он. — Я не подведу Анну.
Вера посмотрела на него внимательнее. В глазах парня читалась такая непоколебимая решимость, что на мгновение она засомневалась. А вдруг у него и правда выйдет? Вдруг он не такой, как Георгий?
Но тут же одёрнула себя. Георгий тоже когда-то говорил точно такие слова.
— Посмотрим, — сказала она и встала из-за стола.
Анна полностью перестала с ней общаться. Приходила домой поздно, ужинала молча и сразу уходила к себе в комнату. Вера не выдержала первой.
— Мы должны поговорить, — сказала она, войдя в комнату дочери.
Анна лежала на кровати, бездумно листая ленту в телефоне.
— О чём? — спросила она, не поворачиваясь.
— О внуке. О твоём будущем.
— Моё будущее — это моя собственная семья. С Павлом.
Вера присела на краешек кровати. Дочь была упрямой, это в неё пошло. Но упрямство в двадцать лет — это одно, а упрямство с младенцем на руках — совсем другое.
— Анечка, ты же умная девочка, — тихо начала Вера. — Ты же сама видишь, что он не вытянет. Детские вещи, коляска, кроватка — это всё деньги. Очень большие деньги.
— Мы справимся.
— Каким образом? На его зарплату? Когда ты уйдёшь в декрет, на что вы будете жить?
Анна наконец повернулась к ней. Глаза были красные, она явно плакала.
— Мам, а если я тебя спрошу прямо — ты нам финансово поможешь?
Вера растерялась. Она совершенно не ожидала такого вопроса.
— Разумеется, я помогу. Но…
— Но что?
— Но это будет не настоящая семья, а иждивенчество. Ты хочешь, чтобы твой муж сидел на моей шее?
Анна отвернулась.
— Ты, кажется, никого не любила в своей жизни, мама. Поэтому ты ничего не понимаешь.
Слова дочери ударили больнее, чем любая пощёчина. Никого не любила? Да она двадцать лет только и делала, что любила — её, Анну!
— Я тебя люблю, — хрипло сказала Вера.
— Любишь или пытаешься полностью контролировать?
Вера встала и вышла из комнаты. В горле стоял ком. Контролирует? Она что, не имеет права волноваться за своего единственного ребёнка?
Свадьба состоялась в ноябре. Скромная церемония, двадцать человек, в небольшом кафе возле дома. Вера купила дочери платье, оплатила услуги фотографа. Делала всё с абсолютно каменным лицом.
За столом сидел и Георгий. Они не виделись пять лет, а он почти не изменился. Только седины прибавилось. Одет был дорого и аккуратно — было видно, что дела наладились.
— Какая красивая невеста у нас, — сказал он, подсаживаясь к ней.
— Ага, — буркнула Вера.
— Помнишь нашу свадьбу? Тоже в маленьком кафе праздновали. Только гостей было ещё меньше.
Конечно, помнила. Они тогда арендовали угол у чужих людей, средств едва хватало на обручальные кольца. Но они были счастливы. Или ей только казалось?
— Это было очень давно, — отмахнулась она.
— А ты помнишь, как мы в нашу первую, крохотную квартиру переехали? Ты так радовалась, бегала по комнатам…
— Георгий, не нужно, — перебила его Вера. — Зачем вспоминать то, что давно прошло?
Он замолчал, медленно покрутил в руках бокал с шампанским.
— А знаешь, я иногда размышляю — а что, если бы мы тогда не развелись? Если бы я поступил иначе?
— Иначе ты не мог, — резко сказала Вера. — Ты был именно тем, кем был.
— А теперь изменился?
Она посмотрела на него очень внимательно. Он действительно изменился. Во взгляде появилась уверенность, которой раньше никогда не было.
— После развода я долго не мог остановиться, выпивал, — признался Георгий. — Потом взял себя в руки. Открыл своё дело, строительную фирму. Сейчас дела идут очень неплохо.
— Рада за тебя, — холодно ответила Вера.
Но что-то внутри неё дрогнуло. Значит, он всё-таки смог? Только слишком поздно. Непоправимо поздно.
Молодожёны уехали в свадебное путешествие — на загородный участок Георгия. Вера осталась одна в пустой квартире.
Первые две недели она даже наслаждалась тишиной. Можно было смотреть любые телепередачи, есть в любое время, не думать ни о ком, кроме себя.
Потом ей стало очень тоскливо. Дочь звонила редко, разговоры были короткими. «Как дела?» — «Хорошо.» — «Как ты себя чувствуешь?» — «Нормально.» — «Когда вернётесь домой?» — «Не знаю ещё.»
В декабре Вера не выдержала и поехала к ним сама. «Дача» Георгия оказалась не дачей, а полноценным загородным домом. Двухэтажный, с камином и просторной, современной кухней.
— Вот это да, — только и смогла выговорить она, войдя в прихожую.
— Мам! — обрадовалась Анна и бросилась обнимать её. Живот был уже заметен.
Вера оглядывалась по сторонам, не веря своим глазам. Дом был обставлен со вкусом, везде царил идеальный порядок, уют. На кухне пахло свежей выпечкой.
— Папа всё сделал своими руками, — гордо сказала Анна. — А Павел ему помогал. Теперь они работают вместе.
— Вместе?
— Да, папа взял его в свою бригаду. Говорит, у Павла действительно золотые руки.
Вера присела на диван. Значит, вот как всё обернулось. Георгий стал успешным бизнесменом, взял зятя под своё надёжное крыло. А она осталась не у дел.
Вечером, когда Анна и Павел ушли на прогулку, Вера и Георгий остались вдвоём.
— У тебя прекрасный дом, — сказала она.
— Спасибо. Я долго его строил.
— Зачем ты взял Павла к себе на работу?
Георгий пожал плечами.
— Хороший парень. Работящий. Любит Анну.
— Как ты меня когда-то?
Он посмотрел на неё долгим, изучающим взглядом.
— Вера, а что, если мы дадим шанс нашим отношениям ещё раз? Я изменился, у меня теперь есть деньги. То, чего тебе всегда не хватало.
Вера почувствовала, как сердце забилось чаще. Попробовать снова? В пятьдесят два года начинать всё с чистого листа?
— Я не знаю, — честно сказала она. — Мне нужно время, чтобы подумать.
Думала она всю долгую зиму. Анна с Павлом остались жить в доме — в Одессе арендовать квартиру дорого, а здесь свой угол, и работа рядом.
Вера ездила к ним каждые выходные. Помогала готовиться к рождению ребёнка, покупала детские вещи. Георгий был внимателен, но не навязывал своего общества.
В марте родился внук — Илюша. Вера взяла отпуск, две недели жила у детей, помогала с малышом. Чувствовала себя невероятно нужной и по-настоящему счастливой.
— Мам, ты останешься с нами навсегда? — спросила Анна. — Продай свою квартиру в Одессе, переезжай к нам. Тут места всем хватит.
Вера задумалась. Продать квартиру, за которую она платила ипотеку десять лет? Оставить работу, на которой она доросла до главного бухгалтера?
— Я обязательно подумаю, — сказала она.
А думать было над чем. Жить с Георгием под одной крышей, но не как супругам, а как бабушке и дедушке. Он этого хотел? И она сама этого хотела?
Решение пришло к ней в апреле. Вера приехала к детям на выходные и застала в доме совершенно неожиданную картину. В гостиной сидела незнакомая, ухоженная женщина лет сорока пяти.
— Мам, познакомься, это Екатерина Андреевна, — сказала Анна с какой-то натянутой улыбкой. — Папина… новая знакомая.
Вера кивнула. В горле сразу встал ком.
— Очень приятно, — сказала Екатерина. — Георгий так много о вас мне рассказывал.
За ужином Вера почти не произносила ни слова. Георгий избегал её взгляда. Екатерина оказалась инженером-проектировщиком, разведённой, детей у неё не было. Они познакомились на одном из строительных объектов месяц назад.
— Мы собираемся пожениться, — неловко сказал Георгий, когда Екатерина вышла на веранду.
— Мои поздравления, — сухо ответила Вера.
— Вера, я ждал твоего ответа целых полгода…
— А мне казалось, что у нас ещё есть время.
— Время было. Я сделал тебе предложение начать всё сначала в декабре.
Вера вспомнила тот разговор. Тогда ей показалось, что можно отложить решение, не спешить. А оказалось — она опоздала.
— Ты меня не дождался, — сказала она.
— Я дождался бы, если бы хоть как-то понял, что ты этого хочешь. Но ты так и не дала мне ясного, чёткого ответа.
Он был абсолютно прав. Она боялась довериться снова, боялась ошибиться. И упустила свой последний, настоящий шанс.
Домой Вера ехала одна. Анна с мужем и ребёнком остались в доме Георгия — теперь уже их общем с его новой женой доме.
— Мам, приезжай к нам почаще, — сказала дочь на прощание. — Илюша без тебя скучает.
— Буду обязательно приезжать, — пообещала Вера.
Но она точно знала, что это будет уже совершенно не то. Теперь она в этом доме — гость. А могла бы быть хозяйкой.
В поезде, глядя в окно на проплывающие мимо поля и леса, Вера подводила печальные итоги. Дочь устроила свою жизнь гораздо лучше, чем она предполагала. Павел оказался не таким неудачником, за которого она его принимала. Георгий обрёл своё счастье с другой женщиной.
А она? Она осталась в одиночестве со своими строгими принципами и непреодолимыми страхами.
Может быть, Георгий был прав тогда, по телефону? Может быть, дело действительно не в мужчинах, а в ней самой? Может быть, она и впрямь не умеет быть счастливой?
В кармане завибрировал телефон. Сообщение от дочери: «Мам, я тебя люблю. Спасибо, что ты всегда была моим надёжным тылом.»
Вера улыбнулась сквозь слёзы. Значит, не всё потеряно. У неё есть дочь, внук, работа. Жизнь, безусловно, продолжается.
Только теперь она знала точно: некоторые поезда уходят навсегда. И сколько потом не стой на перроне, сколько ни жди — они больше не придут.
Как вы считаете, была ли Вера Павловна права в том, что требовала от Анны гарантий финансовой стабильности? И можно ли вообще дать «ясный ответ» о готовности к новому браку, если ты всю жизнь боишься бедности?
