— Лариса, ну почему ты застыла, словно изваяние? — весело спросила Яна, лёжа на узкой, скрипучей койке общежития. — Давай всё-таки поедем к твоему брату на эти выходные. Он же совсем недавно вернулся из армии?
Лариса оторвала взгляд от толстого учебника по анатомии. За окном настойчиво моросил неуютный октябрьский дождь, и в их комнате было сыро и как-то совсем неуютно. Третий курс медучилища давался невероятно тяжело, а мысли Ларисы постоянно уносились прочь, домой, в родное село Вишнёвое.
— Не знаю, Яна. Виталий Петрович ещё толком не устроился. Маме и так нелегко нас двоих поднимать на ноги.
— Да брось ты эти отговорки! — Яна резко села и потянулась к пачке недорогих сигарет. — Мы же не какие-то нахлебники. Я захвачу из дома банку отличной тушёнки, ты купишь что-нибудь ещё. А мне так хочется познакомиться с твоим братом. Ты ведь о нём столько интересного рассказывала.
Лариса невольно улыбнулась. Яна всегда умела заражать своим кипучим оптимизмом. Подруги познакомились в первый же день учёбы и сразу поняли — они словно из одного теста. Обе деревенские, обе мечтали стать медицинскими сёстрами и помогать людям. Только Яна была гораздо смелее, решительнее и открытее.
— Ладно, согласна, поедем, — сдалась Лариса. — Но сразу предупреждаю, у нас всё не так богато, как в твоём доме.
— Да какая, к чёрту, разница! — махнула рукой Яна. — Главное, чтобы люди были хорошие.
В пятницу утром девушки сели в старый рейсовый автобус, направляющийся к Ларисиной деревне. Яна всю дорогу оживлённо болтала о грандиозных планах на будущее, о том, как они после получения дипломов обязательно устроятся работать в одну большую больницу и будут жить в соседних квартирах.
— Представляешь, Ларисонька, может, даже наши дети будут расти вместе! — мечтательно говорила она. — А мужей непременно познакомим, будем дружить семьями.
Лариса слушала её и думала о том, как же ей фантастически повезло с такой подругой. В гостях у Яны она бывала несколько раз — там всегда царили достаток, тепло и уют. Мама Яны, Полина Андреевна, встречала их как родных дочерей, накрывала роскошный стол. А что она может предложить взамен?
Автобус резко затормозил у поворота к их селу. Девушки взяли свои сумки и медленно пошли по разбитой просёлочной дороге между покосившихся, старых заборов. Лариса смущённо показывала Яне местные достопримечательности — полуразрушенную церковь, заросший пруд, почти заброшенную школу.
— Не очень-то тут весело, — призналась она.
— Зато это настоящая деревня! — искренне восхищалась Яна. — У нас уже больше на посёлок городского типа похоже. А тут дух такой… исконный, настоящий.
Подходя к дому, Лариса увидела знакомый силуэт во дворе. Виталий Петрович колол тяжёлые дрова. За время службы в армии брат заметно изменился — окреп, загорел, его движения стали чёткими и уверенными.
— Виталик! — крикнула Лариса. — Смотри, кого я привезла!
Брат обернулся, и на его лице моментально появилась широкая улыбка. Он отложил топор и быстро направился навстречу девушкам.
— А это и есть твоя прославленная подруга? — спросил он, протягивая руку Яне.
— Яна, — представилась девушка, и Лариса заметила, как на её щеках появился лёгкий румянец.
— Виталий Петрович. Очень рад знакомству.
За ужином Лариса внимательно наблюдала за братом и подругой. Виталий Петрович рассказывал о своей армейской службе, Яна слушала его, не отрываясь, задавала множество вопросов. Между ними совершенно очевидно пробегала искра взаимной симпатии.
— Ну что, девчонки, завтра покажу вам все наши красоты, — предложил брат. — На озеро поедем, там сейчас невероятно красиво.
— А это далеко? — спросила Яна.
— На велосипедах минут двадцать всего. У соседей третий попросим.
Лариса радовалась, глядя на них. Неужели всё складывается так удачно? Яна — девушка просто золотая, брату такая спутница жизни была бы огромным счастьем. А Виталий Петрович хоть и парень простой, но добрый, трудолюбивый, любить умеет по-настоящему.
На следующий день они втроём катались на велосипедах, гуляли по осеннему лесу, жарили картошку у озера. Яна была в полном восторге от деревенской романтики, а Виталий Петрович не отходил от неё ни на шаг.
Вечером, когда они сидели на крыльце, Лариса заметила, что подруга и брат о чём-то тихо переговариваются. Потом Виталий Петрович поднялся и пошёл проводить Яну до самой калитки. Лариса тактично осталась на крыльце.
— Он мне очень нравится, — призналась Яна, когда они укладывались спать. — Такой… цельный, настоящий. Совсем не то что эти городские хлыщи.
— А ты ему тоже понравилась, — улыбнулась Лариса. — Я это отлично вижу.
— Неужели это так заметно?
— Ещё бы! Но я только счастлива. Лучшей невестки для брата просто не найти.
С тех пор Яна и Виталий Петрович стали неразлучны. Он приехал в город Чернигов, снял небольшой угол у одинокой бабушки, устроился работать грузчиком в супермаркет. Каждые выходные они проводили вместе, строили смелые планы на будущее.
— После получения дипломов мы поженимся, — рассказывала Яне Лариса. — Виталик говорит, что сначала хочет твёрдо встать на ноги, снять отдельную квартиру, а не ютиться в этом углу.
— Умный у тебя брат, — одобряла подруга. — Не торопится, всё делает правильно.
Лариса была счастлива. Её два самых дорогих человека любили друг друга — что ещё нужно для полного, абсолютного счастья?
Но это счастье оказалось невероятно хрупким.
В марте, когда до окончания учёбы оставалось всего два месяца, Лариса поехала домой на выходные. Подруга осталась в городе — готовилась к выпускным экзаменам.
— Привет, мам! — крикнула Лариса, входя во двор. — А где Виталий Петрович?
— В городе остался, — коротко ответила мать, и Лариса заметила, что у той какое-то странное, напряжённое выражение лица.
— Что-то случилось? — сразу забеспокоилась девушка.
— Случилось, — тяжело вздохнула мать. — Кристина Смирнова теперь будет жить у нас.
— Какая Кристина? — не поняла Лариса.
— Соседская девчонка. Говорит, что Виталик должен на ней жениться.
Лариса почувствовала, как земля стремительно уходит из-под ног. Кристина Смирнова — соседская девушка, на два года младше. Семья у них очень бедная, отец пил, мать Галина еле сводила концы с концами. Кристина всегда казалась тихой и незаметной, но…
— Мам, но как? Ведь у него с Яной всё было так серьёзно!
— Знаю, знаю, — мать вытерла глаза уголком фартука. — Кристина говорит, что Виталик к ним в гости заходил на прошлой неделе. Они его ужином угощали, а потом… В общем, переночевал он у них. А утром Галина, мать Кристины, тут же всей деревне растрепала, что её дочка теперь просватана.
— Но это же полный бред! — воскликнула Лариса. — Виталий Петрович никогда бы не пошёл на такое…
— А куда теперь деваться? — горько сказала мать. — Кристина объявила себя беременной. Правда это или наглая ложь — кто знает. Но вся деревня уже в курсе. Виталик приехал вчера, мучается, сам не свой. Говорит, что помнит мало — видимо, действительно напоили его от души. Но девчонка ночевала в их доме, это факт. А Галина уже всем соседкам рассказывает, какая у них будет шикарная свадьба.
Лариса опустилась на лавку. Перед глазами стояло лицо Яны — доверчивое, сияющее от любви. Как она сможет сказать подруге такое? И что станет с их крепкой дружбой?
— Дочка, — тихо проговорила мать, — Виталик очень просил тебя пока не говорить Яне. Хочет сам с ней встретиться и поговорить. Но боится…
— Боится? — горько усмехнулась Лариса. — А думать раньше не пробовал!
— Не суди его так строго, — вздохнула мать. — Смирновы — народ очень хитрый. Небось специально всё подстроили. У них ведь дочерей трое, всех нужно срочно замуж выдать, а женихов в деревне раз-два и обчёлся. Вот и позарились на нашего Виталика.
Лариса провела выходные в тяжёлых, мучительных раздумьях. Не рассказать подруге — значит, предать её доверие. Рассказать — разрушить её мечты и, возможно, навсегда потерять дружбу. Ведь Яна может подумать, что семья Ларисы была в курсе коварных планов Смирновых.
В итоге она приняла ужасное решение промолчать. Пусть Виталий Петрович сам разбирается со своими катастрофическими проблемами.
Но брат так и не решился на этот разговор. Прошла неделя, затем другая. Лариса видела, как Яна строит воздушные замки, рассказывает о том, как познакомит Виталия Петровича со своими родителями, как они поженятся сразу после получения дипломов…
— Лариса, а почему твой брат совсем не появляется? — спросила как-то Яна. — Я уже очень соскучилась.
— Много работы, — соврала Лариса. — Говорил, что на майские праздники обязательно приедет.
Но на майские Виталий Петрович так и не появился. Зато в училище пришло письмо от него. Лариса узнала знакомый почерк на конверте, который лежал на столе в их комнате. Яна взяла письмо, вскрыла его, начала читать…
И вдруг резко побледнела.
— Что там? — спросила Лариса, хотя уже всё знала.
Яна молча протянула ей листок. Виталий Петрович писал коротко и очень сухо: объяснял, что теперь вынужден жениться на другой, просил прощения и желал ей счастья.
— Лариса, — тихо сказала Яна, — скажи мне честно. Ты знала обо всём?
Лариса опустила глаза. Солгать подруге прямо в лицо она уже не могла.
— Знала, — прошептала она.
— И молчала? — голос Яны звучал странно, совершенно отстранённо. — Два месяца я жила как последняя дура, а ты просто молчала?
— Яна, я не знала, как тебе сказать… Виталий Петрович просил не говорить, хотел сам…
— Понятно, — Яна встала и принялась лихорадочно собирать свои вещи. — Значит, семейная солидарность оказалась для тебя важнее нашей дружбы.
— Это неправда! Яна, выслушай меня!
— Нет, — Яна повернулась к ней, и Лариса увидела в её глазах такую невыносимую боль и глубочайшее разочарование, что сердце сжалось от жалости. — Знаешь, что больнее всего? Не то, что он меня бросил. А то, что ты, моя лучшая подруга, два месяца смотрела, как я строю планы, как мечтаю, и молчала. Это настоящее предательство, Лариса.
С тех пор Яна с ней не разговаривала. До окончания учёбы оставался месяц, но подруга перешла жить к другой однокурснице. На экзамены приходила, отвечала, получала отличные оценки — и молчала. Лариса пыталась подойти к ней несколько раз, но Яна просто отворачивалась.
На выпускном вечере Яна всё-таки подошла к Ларисе.
— Я уезжаю в Чернигов, — сказала она. — Там есть место в областной больнице. Я не хочу тебя больше видеть. И твоего брата тоже.
— Яна, прости меня, — взмолилась Лариса. — Я не хотела причинить тебе боль. Я думала…
— Ты не думала, — перебила Яна. — Ты сделала свой выбор в пользу семьи. Что ж, это твоё право. Но у меня теперь тоже есть право — жить без вас.
Она резко развернулась и ушла. Лариса так её больше и не видела.
Виталий Петрович действительно женился на Кристине. Свадьба была очень скромная, почти незаметная. Лариса приехала домой на один день — не могла заставить себя радоваться. Брат выглядел совершенно несчастным, Кристина — торжествующей.
— Что же ты наделал? — спросила Лариса брата, когда они остались одни.
— Сам не знаю, — ответил он тихо. — Помню, как к Смирновым зашёл — хотел купить яблок для вас, девчонок. А дальше… Проснулся утром в их доме, рядом Кристина лежит. Галина на порог выскочила, начала кричать, что дочь её опозорили. Вся деревня сбежалась на крик. Как тут откажешься жениться?
— А беременность?
— Фальшивкой оказалась. Через месяц после свадьбы призналась, что наврала. Но было уже поздно.
Лариса окончила медучилище, устроилась работать в районную больницу, вышла замуж за врача Романа. Родила двух сыновей. Жизнь вроде бы наладилась, но Яну она не забывала никогда.
Виталий Петрович с Кристиной мучились. Она оказалась женщиной корыстной и склочной, постоянно требовала денег, устраивала скандалы. Брат начал злоупотреблять алкоголем. Лариса пыталась помочь, но что могла сделать?
Иногда она ездила по делам в областной центр и всегда надеялась случайно встретить Яну. Но город большой, встреча никак не происходила.
Прошло почти двадцать лет. Виталий Петрович попал в больницу с обширным инфарктом. Врачи сказали — шансов очень мало.
— Лариса, — позвал он сестру, когда она пришла навестить его. — Найди Яну. Скажи ей… скажи, что я всю жизнь любил только её одну. Что очень жалею обо всём, что случилось. Что если бы можно было всё вернуть…
— Виталий Петрович, не говори так. Ты обязательно поправишься.
— Нет, — он покачал головой. — Чувствую, что это конец. А без её прощения мне и там не будет покоя. Найди её, Лариса. Сделай это ради меня.
Лариса нашла её. Через старых знакомых, через социальные сети. Яна работала старшей медицинской сестрой в кардиологическом отделении, была замужем, растила дочь.
Лариса набрала номер, долго не решаясь нажать на кнопку вызова. Наконец решилась.
— Алло? — послышался знакомый голос, только уставший, постаревший.
— Яна? Это… это Лариса.
Пауза. Очень долгая, звенящая пауза.
— Что тебе от меня нужно? — холодно спросила Яна.
— Яна, выслушай меня. Виталий Петрович умирает. Он просит у тебя прощения. Говорит, что всю жизнь любил только тебя…
— Поздно, — перебила Яна. — Слишком поздно для всех этих признаний. Я не хочу знать ничего о вашей семье. Абсолютно ничего.
— Яна, пожалуйста…
— Нет. И больше мне не звони.
Короткие гудки. Связь оборвалась.
Виталий Петрович умер через три дня. Лариса так и не смогла передать ему слова Яны. Сказала только, что дозвонилась и всё передала. Пусть брат умрёт спокойно.
Прошло ещё полгода. Лариса часто думала о Яне, о том, как глупо и жестоко сложилась их жизнь. Неужели нет вообще никакого способа всё исправить?
И однажды случай предоставил ей такую возможность.
Лариса была в служебной командировке в областном центре, возвращалась с медицинской конференции. На автовокзале она увидела очень знакомую фигуру — пожилую женщину с девочкой лет десяти. Женщина была невероятно похожа на маму Яны, только заметно постаревшую.
— Простите, — подошла Лариса. — Вы не Полина Андреевна, мама Яны?
— Да, а вы…
— Лариса. Подруга Яны по училищу. Помните, я к вам приезжала?
— Ларисонька! — обрадовалась старушка. — Конечно, помню! Как вы? А это моя внучка, Настенька. Янина дочка.
Лариса посмотрела на девочку и тут же увидела в ней черты подруги — те же тёмные, внимательные глаза, тот же решительный подбородок.
— Какая же красавица! — искренне сказала она. — Вылитая мама.
— Да уж, характером тоже в неё, — вздохнула Полина Андреевна. — Упрямая, как козочка. Настенька, поздоровайся с тётей Ларисой. Это мамина подружка по учёбе была.
— Здравствуйте, — вежливо сказала девочка.
— А что вы здесь делаете? — спросила Лариса.
— Да мы к врачу ездили. У Настеньки с сердечком проблемы, наблюдается в областной больнице. Яна с работы отпроситься не может, вот я и вожу внучку. А автобус до нашего города только вечером, вот и сидим, ждём.
Лариса посмотрела на часы — до вечера оставалось ещё четыре часа.
— А давайте я вас довезу? — предложила она. — У меня машина, я как раз в вашу сторону еду.
— Да что вы, не хотим вас беспокоить…
— Какое беспокойство! Мне же всё равно по пути. И Настеньке будет гораздо удобнее, чем в душном автобусе трястись.
По дороге Лариса очень осторожно расспрашивала о Яне. Полина Андреевна охотно рассказывала — дочка работает очень много, муж пил и в итоге ушёл из семьи, воспитывает Настю одна.
— Тяжело ей, — вздыхала бабушка. — И на работе ответственность огромная, и дома всё на ней. А Настенька хоть и умная девочка, но болячка эта… Операция нужна, очень дорогая. Яна копит деньги, но где их взять, таких…
— А сколько именно нужно? — спросила Лариса.
— Сто двадцать тысяч гривен. Для нас это просто недостижимо.
Лариса глубоко задумалась. У неё и Романа были сбережения — как раз примерно такая сумма. Копили на загородный дом, но…
— Полина Андреевна, — сказала она крайне осторожно. — А что если… что если найдутся средства на операцию? От какого-то неизвестного благотворителя, например?
— Да откуда им взяться? — махнула рукой старушка. — Чудес не бывает.
— Бывают, — тихо сказала Лариса. — Обязательно бывают.
Вечером дома она рассказала Роману о встрече.
— Хочешь помочь? — сразу понял он.
— Очень хочу. Это, наверное, единственный способ хоть как-то искупить то, что я натворила двадцать лет назад.
— Но ведь она может отказаться, если вдруг узнает, что деньги от тебя.
— Она не узнает. Я всё оформлю через надёжный благотворительный фонд. Анонимно.
Через месяц Полина Андреевна позвонила Ларисе.
— Ларисонька, ты знаешь, случилось настоящее чудо! — голос старушки дрожал от волнения. — Нашёлся спонсор для Настеньки! Какой-то благотворительный фонд согласился полностью оплатить операцию! Яна даже плакала от счастья, когда узнала.
— Вот видите, — улыбнулась Лариса. — А вы говорили — чудес не бывает.
Операция прошла успешно. Лариса следила за новостями через Полину Андреевну, которая теперь регулярно звонила и рассказывала о внучке.
— Настенька совсем поправилась, — радостно сообщила она однажды. — Врачи говорят, будет здоровая, как все обычные дети. А Яна… ты не поверишь, я впервые за много лет увидела её по-настоящему счастливой. Говорит: «Мама, я поверила, что в мире ещё остались добрые люди».
Лариса слушала и чувствовала, как что-то тёплое и светлое разливается у неё в груди. Неужели наконец-то она смогла исправить хотя бы малую часть того зла, которое причинила когда-то?
Прошло ещё полгода. Полина Андреевна снова приехала с внучкой на контрольный осмотр. Настенька выглядела великолепно — румяная, весёлая, полная энергии.
— Тётя Лариса, — сказала девочка, когда они сидели в кафе, — бабушка говорит, что вы были маминой подружкой. А почему вы больше не дружите?
Лариса растерялась. Что ответить ребёнку?
— Мы… мы поссорились очень давно, — сказала она осторожно.
— А из-за чего?
— Из-за большой глупости. Я совершила ошибку, а твоя мама не смогла простить.
— А вы просили прощения?
— Просила.
Настенька задумалась.
— Знаете, — сказала она совершенно серьёзно, — мама часто про вас вспоминает. Когда смотрит наши старые фотографии. Там есть одна, где вы вместе в каких-то белых халатах стоите. Мама на неё смотрит и грустит. Я спрашивала, кто это, а она говорит: «Это моя подруга была. Самая лучшая подруга».
— Говорит «была»?
— Нет, «есть». Только почему-то они не разговаривают.
Лариса почувствовала, как её сердце забилось сильнее.
— Настенька, а ты бы хотела, чтобы мы с мамой снова помирились?
— Конечно! — загорелись глаза девочки. — А можно, я маме скажу, что встретила вас? И что вы очень добрая тётя?
— Можно, — улыбнулась Лариса. — Обязательно скажи.
Через неделю зазвонил телефон.
— Лариса? — знакомый голос, но теперь он звучал по-другому — мягче, гораздо теплее. — Это Яна.
— Яна! — у Ларисы перехватило дыхание.
— Настенька рассказала, что встретила тебя. И что ты… что ты очень добрая. Лариса, я знаю, кто заплатил за операцию Насти.
Лариса молчала.
— Мама нечаянно проговорилась. Сказала, что ты расспрашивала про деньги. А потом я в фонде всё узнала — там сказали, что спонсор пожелал остаться анонимным, но очень интересовался именно нашим случаем. Назвал мою фамилию, имя дочери…
— Яна…
— Нет, дай мне договорить. Двадцать лет я жила с этой обидой. Думала, что ты предала нашу дружбу ради семьи. А оказывается… оказывается, ты просто не знала, как поступить правильно в той ситуации. И ты пыталась защитить меня по-своему.
— Я поступила неправильно, — тихо сказала Лариса. — Я должна была сразу всё рассказать. Не имела права молчать.
— Да, не имела. Но ты была совсем молодая, растерянная. А я… я была слишком гордая, чтобы понять это тогда. Лариса, давай начнём всё заново. У нас ещё есть время. И у наших детей тоже.
Лариса заплакала — впервые за много лет от чистого, светлого счастья.
— Яна, я так сильно скучала по тебе. Ты не представляешь, как я мучилась все эти годы.
— Представляю. Я ведь тоже мучилась. Просто не умела признаться в этом даже самой себе.
Они проговорили до самого утра. Вспоминали медучилище, общие мечты, рассказывали о своих детях, о прожитых годах. К рассвету обе поняли — дружба не умерла, она просто ждала своего часа.
Через месяц Лариса приехала в Чернигов. Яна встретила её прямо на вокзале — постаревшая, но всё такая же энергичная и решительная.
— Тётя Лариса! — бросилась к ней Настенька. — Мама сказала, что теперь вы снова будете дружить!
— Будем, — обняла девочку Лариса. — Обязательно будем.
А вечером, когда Настенька уснула, подруги сидели на кухне за чаем и говорили обо всём — о прошлом и будущем, о детях и внуках, которые у них, возможно, ещё будут.
— Знаешь, — сказала Яна, — Виталий Петрович был хорошим человеком. Просто попал в очень плохую историю. Я давно его простила. И тебя тоже.
— А я себя до сих пор не простила, — призналась Лариса.
— Пора, — улыбнулась Яна. — Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на самобичевание. Лучше подумаем о том, что нас ждёт впереди.
Лариса кивнула. Да, впереди была новая жизнь. Жизнь, в которой снова нашлось место настоящей, крепкой дружбе, прощению и надежде. А главное — в которой ошибки прошлого больше не определяют будущее.
