— Валентина Степановна, мы понимаем вашу позицию, но согласиться не можем, — твёрдо произнёс Григорий Петрович, откладывая чашку кофе.
Мать Романа победоносно оглядела всех собравшихся в кафе. Три недели до свадьбы, а они до сих пор не могли договориться о подарках.
— А что тут понимать? — Валентина Степановна развела руками. — Простая арифметика! Гости съедят на пять тысяч, а подарят на тысячу. Где логика?
Карина почувствовала, как сжимается желудок. Опять эта тема. Опять мать Романа превращает их свадьбу в какой-то торг.
— Но люди дарят от души, — тихо возразила она. — Моя двоюродная сестра Мария одна воспитывает ребёнка. Для неё и две тысячи гривен — большие деньги.
— Тогда пусть сидит дома! — отрезала Валентина Степановна. — Не потянешь — не лезь. Мы что, благотворительностью занимаемся?
Роман молча жевал салат. Карина бросила на него умоляющий взгляд, но он продолжал старательно изображать глухонемого.
— Валентина Степановна, но это же неприлично, — вмешалась мама Карины, Ирина Сергеевна. — Требовать от гостей показывать конверты на всех…
— А что неприличного? — перебила свекровь. — Весёлая игра! Все посмеются, покажут, сколько принесли. Соревнование! Азарт! Денег соберём прилично — на первый взнос по ипотеке хватит.
Карина ощутила, как внутри что-то надламывается. Неужели так и будет всю жизнь? Валентина Степановна командует, Роман молчит, а она терпит?
— Я против, — произнесла она громче, чем собиралась.
Все обернулись. Роман наконец поднял голову от тарелки.
— Кариша, не делай из мухи слона, — примирительно улыбнулся он. — Мама же не со зла. Просто практично мыслит.
Вот оно. Он опять выбрал сторону матери.
— Практично? — Карина почувствовала, как голос становится резче. — Унизить моих гостей — это практично?
— Да кто их унижает! — возмутилась Валентина Степановна. — Наоборот, почёт им и уважение! Публично покажут, как молодых любят!
Григорий Петрович тяжело вздохнул:
— Мы категорически против. Делайте со своими гостями что хотите, а наши будут дарить как всегда.
— Не получится! — торжествующе заявила Валентина Степановна. — Я встану у входа и всех проконтролирую. Справедливость должна восторжествовать!
Карина смотрела на Романа. Неужели он не скажет ни слова? Не защитит её семью?
— Ром, ты что думаешь? — прямо спросила она.
Он пожал плечами:
— А что тут думать? Мама права. Люди должны понимать, во что им обходится приглашение.
Что-то щёлкнуло в голове у Карины. Три года отношений, полтора года подготовки к свадьбе, и только сейчас она поняла: он никогда не встанет на её сторону против матери.
— Тогда я не выйду замуж, — тихо сказала она.
Все замерли.
— Что? — не поняла Валентина Степановна.
— Я сказала: не выйду замуж за человека, который позволяет унижать мою семью.
Роман нервно засмеялся:
— Кар, ты что? Шутишь, что ли?
— Не шучу. Совсем не шучу.
Карина встала, взяла сумку. Родители тоже поднялись.
— Если передумаете, — обратилась она к Роману, — позвоните. Но знайте: это последний шанс.
Спустя неделю Роман позвонил. Карина подумала — может, одумался?
— Слушай, а платье ты как будешь сдавать? — спросил он. — И ресторан кто отменять будет? Мама говорит, неудобно как-то…
Карина положила трубку. Платье она сдала сама. Ресторан отменила сама. Гостей обзвонила тоже сама.
Мария приехала вечером с бутылкой шампанского:
— Кар, я так рада! Ты молодец, что не пошла на поводу у этой… — она выразительно промолчала. — Представляешь, что было бы, если бы ты вышла замуж? Всю жизнь терпела бы её выходки.
— Знаешь, что странно? — Карина откупорила бутылку. — Мне даже не больно. Обидно — да. За потраченное время, за иллюзии. Но больно — нет.
— Это потому что ты приняла правильное решение, — убеждённо сказала Мария. — Лучше сейчас, чем через десять лет с детьми на руках.
Они выпили за новую жизнь. За свободу от токсичных отношений. За то, что иногда разрыв — это не поражение, а победа.
А через месяц Карине рассказали, что Роман встречается с коллегой. Мол, она его понимает и мамочку уважает.
— И слава богу, — подумала Карина, читая сообщение от общей знакомой. — Пусть будут счастливы. Все трое.
Она закрыла телефон и посмотрела в окно. За стеклом кружились снежинки — первый снег этой зимы. Скоро Новый год, новая жизнь. И в ней определённо не будет места для компромиссов с собственным достоинством.
Карина улыбнулась и пошла заваривать чай. Хороший чай, горячий, ароматный. Такой, какой она любит. И никого не нужно спрашивать, можно ли добавить в него мёд.
Свобода оказалась гораздо слаще, чем она думала.
Как вы считаете, стоило ли так рушить все планы из-за одного разговора?
