Когда подруги пытались донести до Кристины, что она в заботах о муже забывает о себе, она в лучшем случае, отмалчивалась. Как и Юля с Таней, Кристина выросла в детском доме, но в отличие от них, редко позволяла себе спорить.
В детстве за это могли поколотить, а во взрослой жизни она заметила, что большинство людей просто обожают давать советы. И если не хочешь испортить отношения, просто соглашайся. Даже если в корне не согласна с советчиками и не собираешься следовать их советам.
Александр Филин был старше Кристины на девять лет, они познакомились совершенно случайно: на благотворительной вечеринке, куда были приглашены знаменитости.
А где ещё могли бы пересечься два таких разных человека? Говорят, что противоположности притягиваются. Кристина попала на вечеринку в качестве официантки, заменяла внезапно заболевшую подругу.
Вечеринка состоялась в здании, где ранее размещалась кондитерская фабрика. Новый собственник как раз подыскивал арендаторов, и ему подсказали, что лучший способ для этого — благотворительная вечеринка с известными людьми.
В бывшем цеху, в произвольном порядке расположились столики и пальмы в кадках. Выглядело всё это странно, но справедливости ради, не испугало любителей модных тусовок и халявы. «Вау, круто»! — раскрывали губы-вареники светские львицы, оглядываясь по сторонам.
На Кристине были неудобные туфли и вышел конфуз: предлагая напитки гостям, она подвернула ногу. Поднос упал на пол, и брызги попали на проходившую мимо пару — популярного музыкального критика Филина и его спутницу.
Женщина тут-же закатила истерику: она визжала, что «неловкая корова» испортила ей брендовое платье и клатч, хотя брызги едва попали ей на туфли. Но платье и клатч были расшиты стеклярусом, и могло показаться, что это брызги.
Филин на удивление легко успокоил свою спутницу, и переключился на Кристину, которая в ужасе пыталась собрать разбитые фужеры на поднос, в кpoвь раня руки.
— Что вы делаете, дорогая? Пожалейте свои ручки! — это были первые слова, которые он ей сказал.
— Я не нарочно, простите меня, — дрожала Кристина, боясь, что ей придётся возмещать стоимость «испорченных» платья и клатча.
— Не волнуйтесь, дорогая. Всё уже улажено. А вот вам нужна помощь!
Он усадил свою даму за столик, и сам повёл Кристину в медкабинет, но тот ожидаемо оказался заперт на ключ, который был утерян навсегда.
— Ничего страшного, тут за углом аптека, спасибо! — опустила глаза девушка.
— Нет, — подумав, он принял решение, — раны должен обработать специалист. Едем!
Даже не вспомнив о даме в стеклярусах, он проводил Кристину к своему автомобилю.
— Мы в травмпункт? — спросила она, усаживаясь на пассажирское сиденье.
— Там в праздники всегда очереди, — сказал Александр, покосившись на полотенце в кpoвaвых пятнах, которым она прикрывала руки, — я везу вас к своему другу, он врач. Мы с ним старые друзья. Он сделает всё, как надо!
***
С тех пор между указательным и средним пальцем Кристины был шрам от самого глубокого пореза. Именно его через полгода поцеловал Александр, после того как сотрудница ЗАГСа объявила их мужем и женой.
На свадьбу Кристина пригласила двух лучших подруг, Юлию и Татьяну, — и они искренне радовались за неё.
— Теперь тебе и работать не придётся, Крис, — сказала Юлия, которая работала на двух работах, учила английский язык и копила деньги на «Лас-Вегас». Так она называла все Соединенные Штаты Америки.
— Да, — вторила подруге Таня, — родишь, станешь похожа на сияющую даму с картинки журнала «Мать и дитя»!
Обе подруги переглянулись и засмеялись.
— Не понимаю, что смешного? — вспыхнула Кристина, и пошла спасать мужа от той самой дамы, которая как-то назвала её коровой, а теперь сменила стеклярус на пайетки.
Ребёночка Кристине очень хотелось, но, как оказалось, Александр не разделял её мнения. Он не хотел делить жену ни с кем. Она должна обслуживать и лелеять только его. Детские вопли, пелёнки, распашонки никак не вязались с его представлениями о счастье.
О своей замужней жизни Кристина распространяться не любила. Один раз поделилась с Юлией.
— Да твой Филин просто жмот! — сказала та, — к тому же он тиран и психопат! С таким у тебя никогда не будет детей!
— Значит, такова моя судьба, — соглашалась Кристина и гладила шрамик между пальцев, — каждому своё.
Она не считала ужасным то, что муж требует отчёта о каждой потраченной копейке. А то, что он, наслушавшись друзей иногда просит её удовлетворять нетрадиционным способом, никого не касается. Зря она поделилась с Юлей подробностями своей личной жизни. Хотела удивить — удивила.
С тех пор и Юлия, и Татьяна звонили ей всё реже. Как-то Татьяна пригласила Филиных в гости, — они с мужем праздновали день рождения дочки, которой исполнился год.
Александр сначала отказался сопровождать Кристину. Ехать на окраину… где это Бирюлёво вообще находится? Однако увидев, что его отказ сильно расстроил жену, всё же поддался её уговорам и согласился.
Она сама вскоре пожалела, что уговорила его. В гостях у подруги, за праздничным столом, слишком часто повисала неловкая пауза.
Когда муж Татьяны, Алексей, пытался нащупать интересы гостя, оказалось, что они с ним живут в разных мирах: футболом Александр не интересуется, рыбалка и охота, по его мнению, примитивны, как и новинки кинематографа.
Исчерпав все темы для разговора, которые знал, Алексей сконфужено замолчал.
Тут подала голос виновница торжества, годовалая Катюша. Взяв её на руки, Татьяна подмигнула Кристине:
— Ну, а вы, когда собираетесь родить кого-нибудь? Катюше нужна компания!
— А я не против, — неожиданно заявил Филин.
— Как? — воскликнула Кристина, но вовремя опомнившись, подтвердила: — а, ну да. Работаем над этим.
Позже, когда возвращались домой в такси, она уточнила у мужа:
— Саша, а ты правда не против?
— Чего? — очнулся задремавший Александр.
— Ну, ребёнка?
— Так! — Он открыл глаза и потёр переносицу, — мне казалось, этот вопрос закрыт.
— Но ты за столом сказал… — в голосе Кристины послышались слёзы.
— Ну мало ли. Все уже забыли.
— Но они буду спрашивать, — возразила Кристина.
Малышка Татьяны разбудила в ней задремавший было материнский инстинкт.
— Да, я хотел как раз тебе сказать… — зевнул муж, — все эти знакомства… тебе ни к чему. Таких друзей… как говорят.
— Как это? — охнула Кристина, — да мы с самого детства вместе!
— Теперь у тебя иная жизнь! — монотонно, как гипнотизёр, говорил Александр, глядя на мелькающие подсвеченные новостройки, — тебе нужно стремиться вверх. А все эти любители воблы и футбола тянут вниз. Ясно?
— Нет.
Муж вздохнул, поёрзал на сиденье, и положив супруге руку на плечо, тихо спросил:
— Ты прочла книги, что я тебе дал?
— Почти… — кивнула Кристина, — последняя прямо очень скучная!
— Это какая?
— Про Романовых, — виновато потупилась Кристина, — всё перепуталось в голове, кто есть кто. Но, потихонечку, вникаю.
— Вот видишь! — поднял палец вверх Александр, — Пока ты постигаешь историю монархов Российских, интересы твоих, так называемых «друзей детства» сосредоточены на рыбалке и футболе! Они не хотят стать умнее. Им ни к чему! Включат сериал «Кувалда», и ржут, упиваясь дешёвым пивом.
— А что такого? Если дорогое им не по карману, — сказала Кристина и тут же осеклась под строгим взглядом мужа.
***
Будний день идеальной жены начинался в пять тридцать утра. Она делала зарядку, принимала душ, обязательно «наводила красоту» (таково было требование мужа) и принималась готовить полезный и вкусный завтрак.
Далее, когда муж уходил на работу, (у него была своя студия звукозаписи) она принималась за уборку, посвящала время хозяйственным делам и походам в магазин. Потом готовила ужин и проверяла наличие свежих рубашек и белья в его гардеробной. Александр был публичным человеком, случалось, мелькал по телевидению, и часто повторял, что пятно на рубашке способно уничтожить его карьеру.
Свободное время, выпадавшее у Кристины, было посвящено чтению или гимнастике. Изредка она ходила в салон красоты — боролась с несовершенствами кожи.
Филин был ярым противником сериалов, и потихоньку сделал так, что Кристина, повинуясь ему, смотрела два канала: «Культура» и «Новости».
Так проходил день за днём, пока однажды вечером, не позвонила Юлия. С трудом сдерживая слёзы, она сказала, что Татьяна с мужем погибли в автокатастрофе.
— А… Катюша? — с трудом осознавая сказанное, спросила Кристина.
— Чудом осталась жива! Ни царапины… но очень переживает, конечно, — всхлипнула Юлия, — опека забрала её в интернат, где она будет ждать распределения.
— Юль, говори адрес. Я заберу Катюшу к себе!
— Так тебе её и отдадут!
— Мы ближайшие знакомые… У мужа связи. Я думаю, всё получится.
— Твой муж и з в p a щ е н е ц и тиран! — крикнула в трубку Юлия и отключилась.
Кристина задумалась. Она не виделась с подругами с того самого дня, когда они с мужем были в гостях у Татьяны и Алексея. Прошло чуть больше трёх лет. Значит… значит дочке Татьяны сейчас четыре года.
Заметив, что у неё дрожат руки, Кристина постаралась успокоиться, меряя шагами квартиру. Квартира не маленькая — места хватит и на двоих детей. Главное, чтобы муж согласился!
С трепетом она ждала его прихода. Но он, как назло, задерживался. Не в силах бездействовать, Кристина набрала номер подруги. Юлия сразу схватила трубку.
— Крис? Прости, сорвалась! Нервы ни к чёрту, — было слышно, как Юлия затянулась сигаретой, и выпустила дым, — вот, занимаюсь организацией похорон!
— Мы с мужем хотим оказать посильную помощь, — опомнилась Кристина, понимая, что ей с Александром предстоит вдвойне нелёгкий разговор.
— Спасибо! Ты даже не представляешь, как это важно, Крис. Там, с Лёшкиной работы берутся помочь с транспортом. Поминки будут, наверное, в кафе. Так что деньги не будут лишними.
— Слушай, Юль, — Кристина перевела тему, — мой муж, конечно, не ангел. Но Катюше будет хорошо с нами. Она получит превосходное образование. Я постараюсь стать ей хорошей матерью!
— Возможно. Давай завтра поговорим, — увернулась Юлия от ответа.
— Ладно. Пришли номер карточки, ладно?
— Да. Спасибо тебе. Похороны послезавтра в Пуршево. Будет отпевание там же. Но ты можешь приехать раньше, в морг тридцать шестой больницы, к десяти.
— Хорошо, до встречи. Я завтра позвоню, ладно?
Кристина не сомневалась, что Юлия не станет мешать ей удочерить Катюшу. Гораздо большей проблемой она считала своего мужа.
Тот пришёл с опозданием, но в отличном настроении, напевая что-то себе под нос. Кристина сочла это добрым знаком.
Она накрыла на стол, подала ужин, и сев напротив, пожелала Александру приятного аппетита.
— О-о, какая прелесть эта рыбка! — сказал он, отведав треску, которую она приготовила по новому рецепту, — ты, дорогая, готовишь всё лучше и лучше! Придётся мне записаться на фитнес, или расширить дверные проёмы!
— Спасибо, с благодарностью кивнула она, — фитнес, конечно, предпочтительнее.
— А ты что не ешь? — спросил он, — или ты уже?
— Уже, — кивнула она, — Саша… нам надо поговорить.
— Говори, — разрешил он, — всё, что угодно за такой ужин.
— Правда? — она, как ребёнок, ухватилась она за его слова.
Александр насторожился. Он был скуповат и боялся, что жена попросит что-то сверхдорогое.
— Ну, почти. В пределах разумного. Так о чём ты… хотела… хм… просить?
Кристина кусала губы.
— Саша. Мои друзья, Таня с Лёшей погибли. Вчера.
Он прекратил жевать. Потом крякнул и отложил вилку и нож.
— Погибли? Как?
— ДТП. Они возвращались с отпуска, и…
— Сколько раз говорить «из»! «Из отпуска» — раздражённо перебил он.
— Из отпуска, — поправилась она, — и… какой-то лихач вылетел на встречку им в лоб.
— Вот, ё! — крутанул головой Александр.
Кристина вытерла выступившие слёзы.
— А девочка? В больнице? Сильно пострадала? — спросил он.
— Нет. Она была пристёгнута в кресле. Обошлось… ни царапины. Ангел спас. Саша! Мы должны по возможности помочь.
— Да, конечно. — кивнул он, — переведи сумму… какую считаешь нужным.
Зная, что у неё лимит на карте в пять тысяч, она про себя усмехнулась такой «щедрости».
— Саша, я не только о деньгах сейчас, — осторожно сказала она.
— А о чём?
— Давай возьмём сиротку себе! — выпалила она и опустила глаза.
Александр молча продолжал трапезу. Думал. Отставив пустую тарелку, он спросил:
— Сколько ей сейчас?
— Четыре.
— А родственники? Бабушки, дедушки, сёстры-братья?
— Так детдомовские же мы, — напомнила Кристина, — У Татьяны был брат, но он тяжёлый инвалид, в интернате пребывал, не знаю, жив ли. Лёшка тоже из детдома. Они на этой почве с Татьяной и сошлись.
— Ах, вон оно что, — крутанул головой Александр, — детдомовские… неизвестно, кто были их родители! Может они… нapкомaны или чего похлеще!
— Саша! А я? — едва не задохнулась Кристина, — я тоже потенциальная yбийцa и нapкоманка?
— Прости. Тебя я обидеть не хотел, — Александр виновато посмотрел на жену, — но проблема наследственности существует. «Ген насилия» слышала такое?
— Саша, ты же умный человек! Я читала медицинскую статью, что yбийцa может родиться у благополучных людей. И наоборот, в семье алкашей может родиться гений. Есть исторические примеры!
— Статью, значит, читала? — перебил Александр жену, и усмехнулся: — молодец, время зря не теряла!
— Ну так, как? — её глаза светились надеждой и мольбой.
— Мой ответ «нет», — промокнув салфеткой губы, он бросил её на стол, — ни за что!
— Но почему? — со слезами в голосе спросила она.
— Минусы существенно превосходят плюсы, — откинулся он в кресле, — ребёнок — дорогой проект по нынешним временам, и главное, что может не оправдать вложенных в него средств!
— Ребёнок — это не проект! Это живая душа! — от собственной смелости у Кристины закружилась голова, — я хочу воспитать эту девочку. Она чудесная, и очень мне понравилась!
— Я сказал «нет», — Александр встал и вышел из комнаты.
***
Супругов хоронили в закрытых гpoбах. Кроме Юлии, коллег Алексея и знакомых Татьяны, было ещё человек десять детдомовских, из той, прошлой жизни.
Александр с женой не поехал, объяснив что у него неотложные дела на студии звукозаписи — интервью с известным баритоном. Но Кристина даже была этому рада. Когда мужа не было рядом, она позволяла себе быть самой собой.
Вместе с Юлией они оплакивали подругу, которая была в детдоме душой компании. Весёлая и самая живая из всех теперь была мертва.
За рулём иномарки, спровоцировавшей ДТП, был молодой мужчина. Свидетели утверждали, что он был в неадекватном состоянии, но затем, все они, как один, поменяли свои показания. Деньги оказались более весомым аргументом, чем совесть.
Юлия, не боясь, что их услышат посторонние, говорила Кристине, что родители yбийцы не поскупились, и оплатили основные расходы, связанные с похоронами! Да-да. И место в Пуршево их заслуга, иначе пришлось бы везти Таньку с Лёшкой на муниципальное клaдбищe под Богородск!
Но особенно Юлию раздражало то, что узнав, что у погибших осталась дочка, эти горе-родители, воспитавшие нapкоманa, высказали желание стать опекунами Катюши!
— Ты представляешь?! — возмущалась Юлия, — верх цинизма! Это же вообще ни в какие ворота! Я тут думала, и поняла: лучше тебя кандидатуры нет!
Со свежей могилы друзей они ушли последними.
— А что Филин? Согласен? — прощаясь, спросила Юлия, больше для порядка.
Уж она-то знала, что подруга и шагу не может ступить без ведома мужа.
— Конечно, — кивнула Кристина.
Пожелав друг другу здоровья, подруги поехали по домам: Кристина к себе на Динамо, а Юлия к своему мужчине. Был у неё какой-то, на Багратионовской. Юлия его стеснялась, и за глаза называла «старпёром».
Тамара Коноплястая, та самая дама, которую несколько лет назад оскорбила своей неловкостью Кристина, потянулась в постели и посмотрела на любовника:
— Ну, Саш, может останешься? Хотя бы сегодня, ну?
— Не могу, и так соврал жене, что буду брать интервью у Нечаева.
— Ну так, оставайся, я дам тебе интервью вместо него! — игриво захихикала любовница.
— Да кому мы с тобой интересны, кроме себя самих, — вздохнул он.
«Мы» — он сказал только затем, чтобы её не обидеть. Себя-то он как раз считал интересным и незаменимым.
— Я не понимаю, Алекс, кого ты сейчас назвал неинтересным? — моментально вспыхнула Тамара, — думай, чего говоришь!
— Прости, конечно, я себя имел ввиду! — поспешил он исправить положение. — Ты дорогая, так же прекрасна, как прежде. Богиня любви!
Он поцеловал ей руку и отвернувшись, заметил в зеркальной дверце шкафа, что лесть подействовала — Тамара улыбнулась.
— И чего ты на мне не женился? — спросила она, вытянув ногу и коснувшись его спины пальцами с безупречным педикюром, — сейчас бы ехали с тобой в мягком вагоне, куда-нибудь в Смоленск, или в Саратов! РомантИк!
— Ты же знаешь мужчин, Тома, — вставая и надевая рубашку, сказал Александр, — большинство из нас домашние животные. Которых важно содержать в чистоте и кормить по расписанию. А с тобой я был бы грязным и голодным!
— Ты сегодня прямо мастер комплиментов! — снова нахмурилась Тамара, — почему это «грязным и голодным»?
— Потому, что мы только бы и делали, что занимались любовью, — тут же нашёлся он, — разве королевское дело стирать, убирать и варить борщи? Богини — они для другого!
— Ну, считай, что выкрутился! — погрозила ему указательным пальцем любовница.
Подходя к своей квартире, Филин впервые за долгое время не ощутил манящего запаха домашней еды. Он был зверски голоден — потому что побоялся вести Коноплястую обедать в общественное место.
Во-первых, водить любовницу в ресторан было ещё то удовольствие: как смеялся их общий товарищ: «ваш позор за ваши же деньги»: Тамара заказывала несколько блюд, пробовала их все, и после этого, в лучшем случае, выносила мозг официанту, а в худшем требовала к себе шеф-повара, если только это не был ресторан, с шефом которого она была знакома. Она всегда заказывала на троих, а ела, как птичка (я же берегу фигуру)!
Во-вторых, Александр боялся, что их увидят вместе. И не столько боялся жены, (она не ходит по ресторанам), сколько мужа Тамары. Господин Коноплястый когда-то был его наставником в светской жизни, и Александр понимал, что он изменяет не только своей жене, но и наставнику.
— Дорогая, я дома! — крикнул Александр, и щёлкнул выключателем. Мягкий свет разлился по коридору. Александр увидел сапоги жены, испачканные Пуршевской кладбищенской землёй, и позвал: — Кристина!
Он обнаружил её в гостиной. Жена сидела за столом, уронив голову на сложенные перед собой руки.
— Вот ты где! — коснулся её плеча Александр, — заснула что ли? Ты только пришла? Я голоден, как волк!
— Что «Нечаев» не накормил? — плечи Кристины дрогнули.
— А почему он должен меня кормить? — тихо спросил Александр, чувствуя, что похоже, на этот раз попался. Но как?
— Ты же у него брал интервью? Или нет? — она повернула к нему заплаканное лицо, — только прошу: не ври!
— Дорогая, что с тобой, — как можно мягче спросил он, одновременно гладя её плечи, — я действительно был занят на студии. Брал интервью.
— Оставь меня! — она порывисто встала и хотела выйти из комнаты, но он успел схватить её за рукав.
— Да что происходит? Объясни мне, наконец! — повысил он голос.
— Я думала, ты самый честный, самый порядочный… а ты… у тебя даже не хватает смелости… трус! Вот ты кто!
Она вырвалась и ушла, заперевшись в гостевой комнате.
— Что за вздор? — крикнул он, помня, что лучшая защита — нападение.
А сам подошёл к телефону и посмотрел историю звонков. Переписав последний номер, с которого звонили, он тут же набрал своего старого знакомого.
«Григорий? Прости, что поздно. Тут номерок один надо пробить… ага. Записывай, Григорий… Спасибо, с меня, как всегда».
Наутро он знал, что номер принадлежал Российскому обществу нумизматов, руководил которым его приятель и наставник Коноплястый Василий Вениаминович.
«Отомстил, гад» сжимая кулаки, со злобой думал Александр, ожидая завтрака.
Лицо Кристины припухло от слёз, но он не стал ругать её за это.
Жена сидела напротив, обхватив бледными пальцами чашку с кофе, и смотрела в пространство, чуть левее головы мужа.
— Кристина, дорогая, — ласково начал он, — я уверен, что произошло ужасное недоразумение.
— Недоразумение произошло, когда я вышла за тебя замуж, — отозвалась она. — вчера на похоронах ребят я поняла, насколько мы с тобой разные! Таня с Лёшей они… они в настоящем мире жили. У них дочка осталась! А у меня что?
— Кристина, я не знаю, чем обидел тебя, но всё равно прости. Я вёл себя как самовлюблённый болван. Ты права… нам нужен ребёнок.
— Слишком поздно, — она махнула рукой, — аборт, что я сделала от тебя полгода назад, дал осложнения!
— Ну… найдём хорошего специалиста, он всё поправит.
— Нет, Саша. Я не хочу быть матерью детей мужчины, который меня обманывает!
— Скажи, с чего ты взяла, что я тебя обманываю? Ты следила за мной?
— Я?… — её глаза снова наполнились слезами, — я тебе верила! Преклонялась перед тобой: ты такой умный, начитанный, тянешь меня к свету! Вверх! Господи, как больно падать!
И она снова заплакала, отчего лицо её стало некрасивым. Александр прикрыл ладонью глаза и трагическим голосом сказал:
— Кристина! Мои враги знают, что я больше всего на свете люблю и ценю свою жену! И пользуются этим! Они плетут грязные интриги! Не верь! Чтобы тебе не говорили — это грязная ложь!
— Я сама вас видела! Своими глазами! Ты целовался с истеричкой в машине!
— С какой истеричкой? — он выигрывал время, но так и не успел выстроить правильную стратегию защиты.
— Сам знаешь! Она тебе с самого начала прохода не даёт, стерва Коноплястая!
— При чём тут Тамара? — он судорожно припоминал что действительно, целовался с любовницей в машине. Но как жена могла видеть его? Где Кутузовский, и где Пуршево!
— Мы с Юлей ехали в такси. Увидев нашу машину, я попросила водителя встать на светофоре рядом с вами. Жаль, что у меня не было с собой камеры! Это было… ужасно.
— Что вы с Юлей делали в такси на Кутузовском?
— Какая тебе разница! Я тебя видела! Это главное! — Кристина громко поставила чашку на стол, — развод!.
Эти слово его поразило. Александр выкатил глаза и затряс ладонью перед лицом жены, подбирая верные слова. Не найдя их, он стал ходить взад-вперёд по обширной столовой.
Наконец, остановился и сказал каким-то чужим, надтреснутым голосом:
— Давай не будем принимать поспешных решений.
— Нам давно надо было!
— Кристина, прошу. Подумай ещё раз. Я виноват, встретил эту дуру, она стала клеиться ко мне в машине. Но больше ничего не было, клянусь!
— Я тебе не верю!
— Если я попрошу её сказать правду, она из вредности наплетёт бог знает что! Она злится, что я остаюсь верным тебе!
Он обошёл стол и опустился на ковёр перед Кристиной, уткнувшись головой в её колени. Её руки было, по привычке стали гладить его волосы, но потом она их отдернула.
— Эта картина стоит у меня перед глазами. Ты весело смеялся. Не иначе над своей глупой женой!
— Кристина прошу, не надо! Ну, хочешь, мы заберём дочку Татьяны? Хочешь?
— Я и так её заберу, — отозвалась Кристина.
— И на что ты собираешься жить и растить ребёнка?
— Это уже не твоя забота.
— Кристина, не дури. Позволь помочь тебе. Давай начнём всё с чистого листа!
Он видел, как бледное лицо жены потихоньку начало розоветь. Ну и хорошо. Ещё немного — и он бы сдался. За всю жизнь ему никогда и никого не приходилось так долго уговаривать.
Утром он проснулся от аромата свежемолотого кофе. В столовой его, как всегда, ждал завтрак и свежая, аккуратно накрашенная жена.
— Чего-то не хватает, — сказал он, отрезая сырник, и положив нож, воззрился на Кристину, — я понял! Твоей улыбки! Хочешь, устроим себе сегодня выходной? А обедать поедем в ресторан, а?
— Ты обещал, что мы займёмся удочерением Катюши, — напомнила она.
— Обещал, — без энтузиазма подтвердил он, — ладно. Займёмся.
После завтрака он позвонил своему бывшему шефу: у того были знакомые в ведомстве, которое могло сильно упростить процесс удочерения. Тот пообещал содействие, и Александр в которой раз пожалел, что так неосмотрительно целовался в машине с Коноплястой.
Теперь придётся брать на воспитание чужого ребёнка с непонятной наследственностью!
— Пойду пройдусь, хочешь со мной? — спросил он жену, — прогуляемся пешком? Мне нужно до машины, я, кажется, там бумажник оставил.
— Я бы с удовольствием, но у меня важное дело, — улыбнулась она.
— Какое дело? — удивился он, — только не говори, что собираешься готовить обед, мы в ресторан идём, забыла?
— Нет, на этот раз не обед, и даже не стирка. Но я тебе не скажу. Такая я вот теперь стала. Загадочная.
Выставив недоумевающего мужа за дверь, она выждала время, и позвонила Юлии.
— Ну? — сразу спросила та, — я была права?
— Да, абсолютно! Он сознался.
— Ну! Что я говорила! Мало того, что шовинист, ещё и бабник!
— И как ты её вспомнила, столько лет прошло. Ты её и видела всего один раз, на свадьбе!
— Такое не забудешь, — вздохнула Юлия — я помню, как мы её втроем вместе с Танькой от твоего муженька оттаскивали. Зверь-баба!
— Это точно! — подхватила Кристина и засмеялась, — спасибо, Юленька. Если бы не ты…
— А чего это ты радуешься? Он дал развод? Требуй с него половину имущества! Я дам тебе номер отличного юриста!
— Нет, не надо, — засмеялась Кристина, — Александр согласился на удочерение!
— Ты же говорила, что он и так согласен! — удивилась Юлия.
— Прости, я не была уверена. Но теперь точно согласен!
— Ты что, простишь ему измену? — Юлия сразу сникла, — да он шовинист! Эксплуататор! Любовница у него скорее всего, всё это время была! Как можно такое… такое простить?!
— Когда мы можем увидеть Катюшу? — пропустив слова подруги мимо ушей, спросила Кристина.
Она понимала, что в одиночку ребёнка не потянет, а искать себе «старпёра» как Юля — так себе идея.
— Ладно. Дам тебе телефон Натальи Борисовны, — глухо ответила подруга, — Это заведующая интерната, где содержится Катюша. Позвони, она всё объяснит, что, когда и почём.
— Почём?
— Ну, да! Ты маленькая, что ли? Ладно, пока. Мой старпёр вернулся!
Кристина положила трубку, подняла глаза и увидела стоящего в коридоре мужа. Он тихо вошёл и скорее всего слышал большую часть разговора.
— Так-так. Значит, всё это для того, чтобы добиться своего? — спросил он, — а я, дурак, тебе поверил!
— Но я тоже тебе верила, — в её глазах мелькнул испуг, — и это не отменяет факта твоей измены!
— Не было никакой измены. И твоего вранья тоже не было. Забудем.
Он подошёл к ней, взял её лицо в ладони и поцеловал в губы. Ближе к вечеру они поехали в ресторан, и он вёл себя довольно необычно.
Так должно быть, двести лет назад вёл себя какой-нибудь купчина, желая понравиться актриске местного театра. Филин купил жене целую корзину цветов у ресторанной цветочницы, заказывал дорогое вино, музыку. И вообще, потратил за вечер сумму, далеко перевалившую за «границы разумного».
К своему удивлению, он понял, что наслаждается происходящим. Ему нравилось то, что сзади на плечо не упадёт тяжёлая рука Коноплястого. Что он, сидя в ресторане, не сжимается внутренне, когда к столику подходит официант.
А телефон… скорее всего ему звонил сам Коноплястый, у старика через две недели юбилей, вероятно, Василий Вениаминович хотел пригласить Александра с Кристиной на него.
— Слушай, а зачем Коноплястый-то звонил? — спросил он у жены.
Та удивилась, припоминая что-то, но после помотала головой:
— А он не звонил! Во всяком случае, я не помню.
— А с кем же ты разговаривала вчера по телефону?
— Только с Юлей, а что?
— Ничего, ничего! Давай выпьем по последней и поедем! — он наклонился к её уху и шепнул: — я так по тебе соскучился!
К её изумлению, шёпот, который ещё несколько дней назад вызвал бы у неё ползущие по спине мурашки, сейчас никак на неё не подействовал. Она посмотрела на мужа и поняла, что ничего к нему не чувствует.
В постели она впервые за всё время брака отказала ему. Он обиделся, но вскоре она услышала его мерный храп. Глядя в темноту, Кристина рассуждала о своей жизни с Александром. Идти ей некуда, без Филина она никто. Вон, Юлька, уже вовсю говорит по-английски, и возможно, скоро осуществит свою мечту и махнёт в Лас Вегас.
А она… она будет потихоньку стариться, стирая рубашки мужа и совершенствуясь в приготовлении ужинов. В её жизни нет ни цели, ни смысла. Если бы погибла она, а не Татьяна, никто бы и не заметил. Александр, конечно, погрустил бы, но быстро нашёл бы утешение.
Засыпая, Кристина приняла решение остаться с Александром ради Таниной дочки. А там видно будет.
***
Юлия несколько раз звонила, но Кристина не брала трубку. Послышался лязг открывающейся двери. Это пришёл он. Её «старпёр». Юле было немного стыдно перед ним, что она за глаза она так его называет, а вслед за ней и Кристинка начала. Юлю это бесило.
— Привет! Давно ждёшь? — спросил мужчина, — а у меня к тебе предложение: махнём на дачу?
— Какую дачу? К кому?
— Пока ко мне. Я продаю её. Давай, давай, собирайся! А то продам, и не увидишь!
— Ну и что? Я много чего в своей жизни не увижу. Зато точно знаю, чего хочу увидеть! — сказала она, имея ввиду конечно же, Америку, — но я не хочу встречаться с твоей благоверной. Она меня выводит из равновесия.
— Она и меня выводит, — начал было, но вовремя опомнился он и замолчал.
Не в его правилах было говорить плохо о своей жене, даже такой ужасной, как Тамара.
— Вась, ты гарантируешь, что её не будет? — Юлия поморщилась при одном воспоминании о ней.
— Да она об этой даче не знает даже. Поехали!
Это оказался небольшой домик-шале в охраняемом посёлке. Внутри был камин, и Василий тут же взялся его разжигать.
Юлии домик понравился. Всё было продумано до мелочей. Ничего лишнего, но со вкусом.
— Здесь хорошо, — сказала она, — а чего продаешь?
— Деньги нужны, — подбросил он поленьев в огонь, — не знал, что тебе понравится, привёз бы тебя сюда раньше.
— Тебе? Нужны деньги? — удивилась она, — зачем?
— Жениться хочу, — он сполоснул руки и с удовольствием смотрел на смену эмоций на лице Юлии.
— Хочешь взять себе вторую жену? — наконец, пришла она в себя, — твоя мегера тебя съест живьём!
— С ней я разведусь. Решено. Мне было больнее от предательства Сашки. Я считал его сыном. Всему научил!
— Ясно. И кто счастливица? — спросила Юлия, изо всех сил пытаясь выглядеть равнодушной. Как она могла не догадаться, что Василий не так прост, и за её спиной встречается с какой-то… требующей вложений.
— Есть одна девушка. Хочу подарить ей ранчо!
— Ран-чо? — Юля чуть не поперхнулась. — В Америке?
Какая-то стерва украла у неё не только любовника, но и мечту… Это было обидно. Невыносимо.
— Так точно, — не сводя с неё глаз, ответил Василий, — ну что? Как мыслишь, пойдёт она за меня?
— У неё и спроси, — Юля не смогла сдержать досады.
— Пойдёшь за меня? — спросил он.
— Я? — Юля не выдержала и расплакалась.
Они провели отличный вечер. Глядя на потрескивающие в камине дрова, Юля думала, как близко она к своей мечте.
— Но только учти, Васенька, я за равноправие! — мурлыкала она, — если тебе нужна домработница…
— Если мне будет нужна домработница, я найму её, дорогая, — сказал он, целуя её ручку, украшенную свежеподаренным кольцом с сапфиром.
Юлия вспомнила о Кристине. И о Филине, и о маленькой Катюше, так похожей на свою маму Татьяну.
— Может, не продавать дом, остаться здесь? — сказала она, прислонившись к плечу Василия, — здесь Кристина, Катюша… как малышка без меня? Не нравится мне этот Филин противный! Кристинку закабалил, она ему всё прощает!
— Давай возьмём малышку себе. Я не против, — вдруг предложил Коноплястый.
— Ты серьёзно? — мысль об удочерении пришла ей почти сразу, как она узнала о гибели друзей.
— Абсолютно!
— Вась, а Вась! Я тебе говорила, что ты лучше всех? — поцеловала она его, — только не обижайся, фамилию я твою брать не стану. И Танюшке оставлю фамилию её отца.
— Ладно, — согласился он, — пусть будет так. Но как же твоя мечта? Америка?
— Ну, давай съездим, посмотрим, а там видно будет. Как раз твоя мегера перебесится.
— Не моя она, — напомнил он.
— А, точно, — кивнула Юля.
***
Олег Капитонович Блинов, работник департамента, с утра позвонил Александру Филину.
— Привет, Санёк! — пророкотал в трубку он, — всё на мази, вам с супругой нужно подъехать, заполнить бумаги.
— Здравствуйте, Олег Капитонович! — Филин сделал знак жене, и та замерла, прислушиваясь к разговору. — Конечно. Когда можно подъехать?
— Лучше не тянуть, а то мало ли, —озабоченно заметил Блинов, — Я слышал, ребёнком ещё одна семья интересуется. Филоненко.
— Что ещё за Филоненко?
— Ну, родители того нapика, который… не справился с управлением. Короче, хотят искупить вину сына, что девчонку осиротил. Была б моя воля… повесил бы поганца!
— Ладно, мы скоро будем, — Александр отключился и посмотрел на жену.
Кристина застыла в ожидании.
— Едем! Олег Капитонович сказал, что осталось заполнить бумаги и дело в шляпе!
— Ура! — от радости она обняла и поцеловала мужа, — наконец-то! А когда мы сможем её забрать?
— Не знаю. Поехали, а то говорят, там Катюшей уже интересовались.
— А, да. Юлия говорила, — Кристина побежала одеваться.
Они приехали через сорок минут после звонка Блинова. Тот встретил их у входа в здание бывшего исполкома, и повёл по коридорам.
— Ну, наконец-то! — пожал он Филину руку. Пошли скорее, а то там «эти» приехали. Я ничего не мог поделать, их сам шеф привёл… они сейчас бумаги заполняют.
— Как? — побледнела Кристина.
— Спокойно, — сказал Александр, — беру их на себя!
Он шагнул в конференц-зал, где вместо первых рядов кресел были сдвинуты столы. У самой сцены сидели двое и заполняли бумаги.
— Смотри-ка, шепнул Филин жене: это же подруга твоя с Коноплястым! Вот это номер! Кристина, что с тобой?!
Кристина вдруг согнулась от смеха пополам. На глазах у неё выступили слёзы, она смеялась и не могла остановиться, пока муж не дал ей пощёчину, после которой она зарыдала.
— Прости, — сказал он, — протягивая ей платок.
Юлия с Василием услышав её смех, оторвались от формуляров и смотрели на Кристину, которая пошла прямо к ним.
— Что вы тут делаете? — спросила она, не здороваясь.
— То же, что и вы, — спокойно ответила Юлия. — Документы заполняем. Я хочу удочерить ребёнка своей лучшей подруги.
— У нас преимущество! Мы семья, — кивнула на мужа Кристина, — и теперь я понимаю, зачем ты пыталась её разрушить!
— Ха! Было бы, чего разрушать! Кого ты обманываешь, Крис? Вот у меня скоро будет семья. Василий Вениаминович сделал мне предложение! Кстати, приглашаем вас к нам на свадьбу! А в свадебное путешествие мы полетим в Америку. Катюше понравится Диснейленд! А что можешь предложить ты? Разделение труда?
Не говоря ни слова, Кристина развернулась на каблуках и вышла из помещения, едва не сбив даму, прижимавшую к себе маленькую собачку. Дама была похожа на кинодиву 40-х годов, правда, слегка увядшую.
— Кристина! — крикнул Филин, и бросился вслед за женой, — подожди меня!
— Осторожнее! — осудил Кристину долговязый спутник кинодивы, — вы так людей собьёте!
Кристина собралась нагрубить, что до их сына ей далеко, и открыла было рот, но дама её опередила:
— Извините моего мужа, — очаровательно улыбнулась она, — скажите, здесь заполняют документы на усыновление?
— Удочерение, — поправил её долговязый.
— Здесь, — ответил за жену Филин, — только вам, увы, ничего не светит!
Cупруги Филоненко переглянулись, и пожав плечами, направились к столикам.
— Юлия? — подняла изящные брови вверх дама, — что вы тут делаете?
— Мы только что отдали документы на удочерение Катюши Смирновой, — мило улыбнувшись, ответила та.
— Поздравляю, дорогая! — окинув взглядом Коноплястого, снова улыбнулась дама, — уверена, что вы станете девочке отличными родителями!
Она была прекрасно воспитана, и ни одна живая душа не узнала о том, как она на самом деле раздосадована.
