Ужин с сюрпризом, или Как ложка стала оружием
Ирина поставила на стол ложки, вилки, ножи, ещё раз проверила, всё ли на своих местах. Всё идеально, как в ресторане. «Но Генка этого даже не заметит,» — подумала она, усмехнувшись себе под нос. Раньше он любил, когда всё по уму. Сейчас — кажется, всё равно.
«Но я замечу,» — думала Ирина, передвигая тарелку чуть влево.
Дверь хлопнула. Геннадий вошёл, не снимая пальто, как будто в том виде и собирался ужинать. Взгляд его пробежал мимо, её вообще не заметил. Он прямо как мебель, по привычке, больше на неё не обращая внимания.
— Ты опять задержался, — произнесла Ирина. Голос ровный, но вот пальцы так сильно сжали ложку, что, кажется, она вот-вот сломается.
— Работа, — буркнул он, сняв пальто, повесил его на какую-то странную вешалку. Видно, в следующий раз он и галстук повесит на батарею.
— Работа в восемь вечера. В пятницу, — она усмехнулась, заставив себя улыбнуться. — Окей, садись. Гуляш готов.
Геннадий сел. Но не потянулся к тарелке. Вдохнул глубоко, а Ирина почувствовала, как что-то внутри неё свело.
— Ира, нам нужно поговорить.
— О чём? — она попыталась сделать голос как можно более спокойным, но что-то всё-таки дрогнуло в этих словах.
— Я… я встретил другую.
Тишина. Ложка, которую она держала, затряслась в руках. Но вот она не упала. Удивительно.
— Поздравляю, — выдавила она. — И давно ты её встречаешь?
— Три месяца.
— Три месяца, — повторила она, как эхо. — А я-то думала, что седина — это от стресса. Оказалось — от счастья.
Геннадий нахмурился.
— Не надо с сарказмом. Я не хотел тебя ранить.
— О, конечно! Ты просто хотел жить на две семьи, а я тут по пятницам гуляш готовила, в сплошном идиотизме. Всё равно не спрашивай, куда ты уходишь.
Геннадий резко встал, стул грохнул на пол.
— Хватит! Я не буду это терпеть!
— Терпеть? — Ирина вскочила. Подошла к нему, почти в упор. — Ты не терпел. Ты лгал. Три месяца. Каждый день.
Не заметив, как подняла ложку, она ударила ею по бокалу. Хрустальный бокал разбился, а осколки разлетелись, как их брак.
— Всё! Хватит! — рявкнул Геннадий.
— Да, хватит, — прошептала Ирина. — Но это только начало.
Ресторанный разгром, или Кто кого переиграет
Ресторан был пафосный, дорогой, с приглушённым светом и официантами, которые делали вид, что не слышат громких разговоров. Ирина сидела напротив Геннадия и его новой игрушки — Милены, изучала её как предмет для исследования.
Молодая, конечно. Макияж как у всех, дешёвые часы на руке и взгляд с достоинством. Понятно, она теперь главная королева в его жизни.
— Так вот ты какая, — сказала Ирина, отхлебнув вина.
— Я… не ожидала, что мы так познакомимся, — Милена заёрзала в кресле, но быстро собрала себя в кулак.
— А я ожидала, — усмехнулась Ирина. — Ты даже симпатичная. Только вот у тебя все достоинства заканчиваются на лице.
Геннадий аж поперхнулся.
— Ирина! Хватит!
— О, а что, ты её защищаешь? — Ирина наклонилась вперёд, словно ей не хватало только криков «война!» — Милена, он тебе сказал, что у нас общий счёт в банке? Что, если что, он остаётся с пустыми карманами, потому что в случае развода его вся родня осталась без штанов?
Милена побледнела, как экран мобильника после дождя.
— Что?
— Ах, он не сказал? — Ирина сделала невинное лицо, а в глазах уже плясал тот самый огонёк: — Ну конечно, зачем говорить такие подробности. Это же не имеет значения.
Геннадий вскочил, сыпанулся на стол, будто вот-вот разобьёт тарелки.
— Ты врёшь!
— Проверим? — Ирина достала телефон, будто вызывая духи на суд. — Позвоним моему адвокату?
Милена резко встала.
— Мне… мне нужно идти.
— Уже? — Ирина накрутила губы, притворно надув щёки. — А я думала, десерт закажем. Вдруг я ошибаюсь, а ты излишне торопишься.
Милена схватила сумку и почти побежала, как будто её кто-то схватил за хвост.
Геннадий просто молчал, его глаза метались с Милены на Ирину.
— Ты… ты всё испортила!
— Нет, дорогой. Это сделал ты.
Холодный расчёт, или Кто смеётся последним
Документы лежали на столе, как и полагается в самых неприятных сценах. Геннадий переворачивал их с такой яростью, что было видно, как его лицо темнеет от злости.
— Ты… ты подстроила всё с самого начала?
Ирина сидела напротив него, спокойно, будто её вообще не волнует, что тут происходит.
— Нет. Я просто была готова.
— Этот договор… ты подписала его год назад специально!
*— Конечно. Когда ты в очередной раз задержался на работе, — иронично добавила Ирина.
Он швырнул документы. Они разлетелись по столу, как и его последняя надежда.
— Я не подпишу это!
— Тогда суд. И ты будешь не только без денег, но и с долгами.
Геннадий схватил её за руку.
— Ты ведь любила меня!
— Да. А ты? — она вырвала руку. — Подпиши и уходи.
Финал, или Новая жизнь старой Ирины
Через неделю он пришёл. Без звонка, без предупреждения.
— Ира…
Она открыла дверь, но не впустила его.
— Ты что-то забыл?
— Я… я ошибался.
— Поздно.
— Давай попробуем снова!
Ирина рассмеялась, как бы показывая, что смех — это её главный ответ на всё это.
— Снова? Ты серьёзно?
— Я люблю тебя!
— Нет. Ты просто понял, что Милена любила только твои деньги. А теперь их нет.
Она захлопнула дверь. На улице пошёл дождь.
Месть по-женски, или Когда падение становится началом
Дождь барабанил по подоконнику, и Ирина сидела за столом, перебирая бумаги. Контракты, письма, служебные записки — вот, что осталось от блестящей карьеры Геннадия. Она с удовольствием вдыхала запах свежих бумаг, в которых было что-то едва уловимое — вкус победы, предательства, да и всего остального, что она по праву считала своим. Всё, что осталось — это разрушающие звонки и ответы с вопросом «когда же ты, наконец, получишь то, что заслуживаешь?» Она уже давно выучила их наизусть.
— Алло, Сергей Петрович? Да, это Ирина. Нет, не беспокою… Просто хотела предупредить: тот аудит, который вы планировали в компании Геннадия, лучше провести внезапно. Да, я слышала, там есть… нестыковки. — проговорила она, поправляя волосы. Это была не просто консультация, это было предсказание разрушения.
Положив трубку, она посмотрела в окно. Легкая улыбка заиграла на её губах, будто бы она уже выиграла бой, не прилагая ни малейших усилий.
Через две недели Геннадий стоял перед закрытыми дверями офиса. Увольнение. Без выходного пособия. С намёком на возможное уголовное дело. Всё, о чём он когда-то мечтал, утекло, как вода в песок. Он вытащил телефон и, несмотря на свою гордость, решил позвонить Милене.
— Алло? — её голос был холоден, как айсберг в полярной ночи.
— Мила, это я… Мне нужна помощь. — он говорил, не веря в свои слова.
— Ой, Гена, ты знаешь, я сейчас очень занята… — она даже не попыталась скрыть безразличие.
— Но ты же говорила, что любишь меня! — его голос стал глухим, будто он снова вернулся в пустоту.
— Любила. Когда у тебя были деньги. — ответила она, не скрывая своей насмешки.
Геннадий обескураженно посмотрел на экран телефона и почувствовал, как его сердце обрывается. Тишина. Он опустил телефон в карман и, впервые за долгие годы, ощутил, как земля уходит из-под ног.
Ирина наблюдала за этим спектаклем с холодной отстранённостью. Через знакомых, через соцсети, через случайные утечки. Она знала, что Геннадий ночует в дешёвой гостинице. Что его дорогие часы ушли с молотка. И что Милена уже давно с другим. Вот только теперь это стало её историей, а не его.
Она вышла на улицу, под дождь, с каплями, стекающими по щекам. Ирина шла уверенно, с тем взглядом, который не позволяет сомневаться. Она остановилась рядом с ним, когда он сидел на мокрой скамейке в парке, с выражением на лице, как будто он все ещё ждал, что сейчас кто-то поднимет его с колен и скажет: «Не переживай, все будет нормально». И не было.
— Ну что, герой? — Ирина стояла перед ним, смотря сверху вниз.
Геннадий поднял голову, и в его глазах была отчаянная просьба.
— Ты… ты довольна? — его голос был глухим, несоответствующим его состоянию.
— Нет, — Ирина ответила почти безразлично, чуть пожав плечами. — Я не довольна. Я не собираюсь радоваться, видя твоё падение. Я сделала это, чтобы ты понял. — она сделала паузу, давая этим словам время покопаться в его голове.
— Что? — Геннадий не понял.
— Что я могла уничтожить тебя. Но не стала. — она нахмурилась и, не взглянув на его лицо, бросила конверт ему на колени. — Это рекомендательное письмо. И билет в Сочи. Там тебя ждёт работа. Не такая шикарная, но честная.
Геннадий, как в замедленной съёмке, раскрыл конверт. В его глазах возникли сомнения, он не мог поверить в то, что она действительно сделала это.
— Почему? — спросил он, ещё не веря в происходящее.
— Потому что я не ты. — Ирина посмотрела на него со скрытой гордостью и развернулась, чтобы уйти.
— Ира! — Геннадий вскочил, догнал её и схватил за руку. — Я… я не знаю, что сказать.
— Ничего не говори, — Ирина высвободила руку, словно он был не более чем мелким раздражением. — Просто запомни: я могла оставить тебя ни с чем. Но пожалела. Не потому что люблю. Потому что я лучше. — она не оборачивалась, уходя с гордостью победителя, в то время как он остался стоять, сжимая конверт, который не спасал его от реальности.
Дождь усилился, как и его осознание, что всё это время он был в ловушке. И она, Ирина, была единственным человеком, кто по-настоящему видел его. Но теперь было поздно.
Она ушла. А он остался, сжигая последние надежды на спасение.
