Светлана заметила этот пакет сразу.
Не потому, что она специально его высматривала — просто супруг держал его как-то неестественно напряжённо. Он попытался скрыть свёрток за спиной, едва её заметив. А Игорь никогда ничего не скрывал. За все двадцать пять лет их совместной жизни он был прозрачен, как оконное стекло.
— Игорь, что это у тебя? — спросила она, вытирая руки кухонным полотенцем.
— Да ничего особенного, — он дёрнул плечом и попытался проскользнуть мимо неё к платяному шкафу.
— Покажи мне.
— Это не для тебя! — резко, почти срываясь, выкрикнул Игорь.
Светлана застыла на месте.
За четверть века он никогда не позволял себе говорить с ней в таком тоне. Даже когда готовил сюрпризы, он обычно хитро подмигивал: «Наберись терпения, очень скоро всё узнаешь».
— Хорошо, — тихо проговорила она и отвернулась к плите.
Но внутри всё мгновенно сжалось в один ноющий комок тревоги.
Игорь быстро ушёл в спальню, и через мгновение она услышала щелчок открываемой дверцы шкафа. Потом — полная тишина.
Светлана медленно помешивала суп деревянной ложкой и размышляла. Что может быть в этом свёртке? И самое главное — для кого это предназначено?
Муж вернулся на кухню уже без пакета, сел за стол и развернул свежую газету. Делал вид, что углублённо читает, но Светлана видела — взгляд у него был бегающий, явно нервный.
— Как обстановка на твоей работе? — спросила она, стараясь сохранить свой обычный, повседневный тон.
— В пределах нормы, — буркнул он, не поднимая глаз от текста.
И это было всё. Больше никаких подробностей. А ведь раньше он мог часами рассказывать о новом начальнике или о том, как Василий из финансового отдела снова перепутал все платёжки.
За ужином Игорь продолжал молчать. Ел медленно, погружённый в свои мысли. Несколько раз Светлана ловила на себе его взгляд — быстрый, оценивающий. Как будто он что-то высчитывал или проверял.
Вечером, когда Игорь отправился в душ, Светлана не выдержала. Подошла к шкафу. Руки немного дрожали, когда она максимально осторожно открыла дверцу.
Пакет лежал на верхней полке, спрятанный за стопкой тёплых свитеров.
Она вытащила свёрток. Заглянула внутрь.
И весь её мир внезапно перевернулся.
Шарфик. Роскошный, явно дорогой, шёлковый. С узором из крупных роз. Это точно был не её стиль — слишком кричащий, молодёжный. А под шарфом — маленькая, изящная коробочка с украшением. Серьги. Тонкой работы, золотые, с искрящимися камешками.
Светлана стояла и смотрела на эти вещи, и в голове стучало одно-единственное слово: Кому?
Не ей. Это было очевидно. У неё есть похожие серёжки, но гораздо проще. А шарф… такой шарф она бы не выбрала никогда. Слишком вызывающий.
Значит, другой женщине. Какой-то другой.
Сердце колотилось так громко, что казалось — этот стук слышен в соседней квартире. Светлана быстро сунула пакет обратно, закрыла шкаф.
И в этот момент из ванной послышались шаги.
— Светочка, а где…
Игорь замер прямо в дверном проёме. Посмотрел на неё. На шкаф. Снова на неё.
— Что ты здесь делаешь?
— Полотенце искала, — солгала она. — Чистое.
Он кивнул, но в его глазах мелькнуло что-то резко подозрительное.
Следующие дни Светлана прожила как будто в липком, дурном сне. Каждый жест мужа казался ей подозрительным. Каждое слово — абсолютно неискренним.
Игорь начал задерживаться на работе гораздо чаще, чем обычно. Телефон он держал всегда при себе — раньше он мог спокойно забыть его на кухонном столе, а теперь брал даже в душ.
— Игорь, кто звонил? — спросила она вечером, когда он быстро сбросил входящий вызов.
— Это были рабочие моменты, — буркнул он, не поднимая головы.
«Рабочие моменты» в девять часов вечера? В воскресный день?
Светлана начала замечать мельчайшие детали. Как он прячет экран телефона, когда она подходит близко. Как вздрагивает, когда она неожиданно входит в комнату. Как отводит глаза, когда он лжёт.
А он врал. Теперь — постоянно.
— Поеду к Василию, нужно нашу машину осмотреть, — сообщил он в субботу утром.
Но Василий позвонил в обед и удивлённо спросил: «А Игорь дома? Хотел с ним про детали посоветоваться».
— Где ты пропадал? — спросила Светлана, когда муж вернулся поздно вечером.
— Я же говорил, у Василия.
— Он звонил. Тебя искал.
Секундная задержка. И затем:
— Ах да, мы же в итоге поехали в гараж к его товарищу. Забыл тебе сказать.
Забыл сказать. Игорь, который никогда и ничего не забывал.
Подруга Лариса зашла в гости в среду. Они пили чай на кухне, болтали о пустяках. Но Светлана не выдержала:
— Лар, вот если муж начинает вести себя ну очень странно, это обязательно означает измену?
Лариса поставила чашку. Посмотрела на неё внимательно:
— Светочка, у тебя что-то случилось?
— Да нет, так, чисто гипотетически.
— Ну, гипотетически — не факт. Может, у него проблемы на работе. Может, это банальный кризис среднего возраста. А может, — она замолчала. — Может, и другой человек.
В четверг Светлана приняла решение. Она проследила за мужем.
Игорь сказал, что едет в автомагазин за моторным маслом. Светлана подождала минут десять и поехала следом. Все его привычные маршруты она знала наизусть.
Она нашла его автомобиль у кофейни «Скворечник» в районе Подола. Зачем ему ехать так далеко за каким-то маслом?
Она припарковалась чуть поодаль, стала терпеливо ждать.
Через полчаса Игорь вышел из кафе. Не один. С молодой женщиной. Брюнетка, лет тридцати, в заметном алом пальто.
Светлана мёртвой хваткой сжала руль.
Женщина что-то горячо объясняла, активно размахивая руками. Игорь кивал, пытаясь её успокоить. Потом она протянула ему конверт. Белый, плотный. Он мгновенно сунул его во внутренний карман своей куртки.
Что это? Письмо? Фотографии? Деньги?
Женщина поцеловала его в щёку — как родственника, очень дружески. И они разошлись в разные стороны.
Светлана вернулась домой раньше мужа. Сидела на кухне, пила валерьянку и думала. Кто эта особа? Что было в конверте? И самое главное — почему всё это происходило в такой глубокой тайне?
Игорь вернулся с пакетом моторного масла.
— Как твоя поездка? — спросила она, пытаясь говорить максимально спокойно.
— Нормально. Очередь была огромная, долго простоял.
Очередь. В кафе. Ну, конечно.
Ночью, когда муж крепко спал, Светлана тихонько проверила его куртку. Конверт лежал во внутреннем кармане. Внутри — не деньги. Копии каких-то документов. Справки. Чеки о переводах средств. И всё оформлено на чужие имена.
Светлана листала бумаги при слабом свете телефона и ничего не могла понять. Какие-то банковские выписки. Справки о доходах. Договор аренды жилья на имя совершенно незнакомого ей мужчины.
Во что он влип? И при чём здесь Игорь?
Сердце стучало как сумасшедшее. Она быстро сфотографировала несколько ключевых документов и аккуратно сунула конверт на место.
Утром муж ушёл на работу как ни в чём не бывало. Поцеловал её на прощание, спросил, что она приготовит на ужин.
А Светлана сидела за кухонным столом и пыталась понять: во что, чёрт возьми, он втянут? И почему молчит?
Это не просто роман, — думала она. Это что-то куда более серьёзное.
Потому что изменяющие мужья не носят в карманах чужие банковские документы. И не встречаются с женщинами в кофейнях на другом конце Львова, чтобы получить конверты с бумагами.
Она позвонила Ларисе:
— Лар, а ты не знаешь хороших адвокатов?
— Зачем тебе адвокат?! Света, что происходит?!
— Потом объясню. Мне нужен человек, который очень хорошо разбирается в финансовых документах.
— Подожди, есть один знакомый. Но сначала расскажи, что случилось!
Светлана рассказала. Про загадочный пакет, про встречу в кофейне, про эти ужасные документы.
— О, Господи, Света! — ахнула Лариса. — Да ты, кажется, не знаешь, во что твой муж вляпался! Может, это схема отмывания средств? Или какой-то вид мошенничества?
— Я не знаю, — прошептала Светлана. — Абсолютно ничего не знаю. Но мне дико страшно.
Страшно было именно потому, что за двадцать пять лет она впервые в жизни не знала, кто спит с ней рядом. И что он делает в то время, пока её нет дома.
Светлана больше не могла выдержать. Две недели мучительных догадок — и она решилась.
В пятницу вечером она дождалась, когда Игорь вернулся домой. Встретила его в прихожей с распечатками документов в руках. Теми самыми, которые она сфотографировала из его кармана.
— Игорь, — сказала она спокойно, но голос её дрожал. — Присаживайся. Нам нужно поговорить.
— О чём? — он повесил куртку, даже не взглянув на неё.
— О том, что творится в твоей жизни. О женщине в алом пальто. И о конвертах с чужими банковскими документами.
Игорь застыл. Медленно обернулся. Лицо его мгновенно посерело.
— Ты о чём вообще?
— О том! — Светлана размахнула распечатками. — О том, что ты мне не только изменяешь, но ещё и в тёмные дела влез! Я всё знаю и всё видела!
Слова застряли в горле. Игорь стоял посреди коридора, бледный как полотно, и не произносил ни слова.
— Говори же! — потребовала Светлана. — Объясняй! Кто она такая? И что это за бумаги? Банковские счета на чужие имена! Денежные переводы! Ты что, замешан в отмывании средств?!
— Света, пожалуйста, успокойся.
— Я не могу! — она швырнула документы ему под ноги. — Я не могу быть спокойной! Ты же мне всю нашу жизнь разрушил! Думал, я не узнаю? Думал, буду молчать?
Игорь медленно поднял бумаги с пола. Долго смотрел на них. Потом тяжело вздохнул и сел прямо на стул в прихожей.
— Света, это всё не то, что ты подумала.
— А что это?!
— Она не моя любовница.
— Тогда кто?!
— Это Алина. Дочь Борисовича. Ты помнишь Борисовича, с которым я работал двадцать лет?
Светлана нахмурилась. Борисовича она знала. Человек простой, добряк. Но при чём здесь его дочь?
— Борисович, — Игорь потёр лицо руками. — Он попал в автомобильную аварию три месяца назад. На служебном транспорте. Был совершенно нетрезв. И насмерть сбил пешехода.
Светлана почувствовала, как почва уходит из-под её ног.
— Что ты сказал?
— Его должны были посадить. На долгий срок. А у него больная супруга, а пенсия — копеечная. Алина осталась одна с двумя маленькими детьми. Он попросил меня помочь.
— Помочь как?
— Спрятать деньги. Чтобы семье осталось хоть что-то на жизнь. Официально у него ничего нет, всё имущество арестовали за ущерб. А у самого были кое-какие накопления, которые он получил… ну, не совсем законным путём.
Светлана сидела и не понимала. О чём он вообще говорит? Какие накопления?
— Игорь, объясни мне нормально!
— Борисович, — Игорь тяжело вздохнул. — Он руководил отделом закупок. Много лет брал мелкие взятки с поставщиков. Нерегулярно, но постоянно. Накопил приличную сумму. И когда понял, что его посадят, попросил меня эти средства переоформить. На чужие имена, через подставных лиц.
— О, Боже, — прошептала Светлана. — Ты в сговоре с коррупционером?!
— Не в сговоре! Я просто помогаю! Алина ни в чём не виновата! У неё же дети совсем маленькие! Что они будут есть, если её отца посадят, а деньги государство отберёт?
— Но это же, это же мошенничество! Ты же тоже можешь оказаться в тюрьме!
— Я знаю! — взорвался Игорь. — Ты думаешь, мне легко? Я ночами не сплю! Но как я мог ему отказать? Борисович меня выручал столько раз! Когда ты болела, он мне премии выбивал! Когда мы брали кредит на дачу, он поручился!
Светлана смотрела на мужа и совершенно не узнавала его. Этот растрёпанный, загнанный человек — её Игорь?
— А подарки? — тихо спросила она. — Шарф и серьги в том пакете?
— Для неё. Для Алины. У неё скоро день рождения. Я подумал, нужно её как-то поддержать. Она же теперь одна с детьми.
— Ты покупал подарки чужой женщине! На моих глазах мне врал! Скрывал!
— Потому что знал — ты меня не поймёшь! — Игорь вскочил, начал нервно ходить по коридору. — Ты же у меня правильная! Законопослушная! Сразу бы сказала — иди в полицию, сдавай его!
— И правильно бы сказала! — заорала Светлана. — Ты преступник! Соучастник! Если это вскроется — нас обоих посадят! Дом отберут! Всё, что мы строили двадцать пять лет!
— Не отберут!
— Отберут! — Светлана схватила его за рубашку. — Ты вообще понимаешь, во что нас втянул?! Если всплывёт правда, мы все пострадаем! Наши дети пострадают!
Игорь вырвался, отошёл к стене.
— Я не мог поступить иначе, он же мой друг.
— А я что? — голос Светланы сорвался. — Я тебе кто?! Почему я узнаю о том, что мой муж преступник, совершенно случайно?! Из подслушанных разговоров?!
Игорь сел на стул, обхватил голову руками.
— Прости, я не хотел тебя в это втягивать.
— Поздно! — Светлана стояла над ним, тяжело дыша. — Ты уже втянул! Теперь я соучастница! Я знаю и молчу! Ты понимаешь?!
— Что ты хочешь от меня?
— Я хочу, чтобы ты это немедленно прекратил! Пока нас всех не посадили!
— Но как? Деньги уже переведены, документы оформлены.
— Не знаю как! — Светлана чувствовала, что теряет рассудок. — Придумывай! Ты же такой умный! Схемы строишь! Людей обманываешь!
— Светочка, прости, я так не хотел, поверь.
— Хотел или не хотел — это уже не имеет значения, — устало сказала она. — Важно, что мы будем делать дальше. Потому что, если ты сейчас не остановишься, я сама пойду в полицию. И расскажу всё, что мне известно.
— Ты не сможешь.
— Смогу! — Светлана посмотрела на него холодно. — Я не стану соучастницей чужих преступлений. Даже если этот преступник — мой муж.
Светлана сидела в адвокатской конторе и ждала. Прошло четыре тяжёлых дня с того страшного разговора. Четыре дня, когда они с Игорем почти не разговаривали.
Вчера вечером муж сказал:
— Я всё обдумал. Завтра мы идём к юристу. Вместе.
И вот они здесь. Игорь нервно теребил кепку, Светлана сжимала руки.
— Итак, — сказал адвокат, пожилой мужчина в очках. — Если я правильно понимаю ситуацию, вы хотите добровольно вернуть средства и полностью прекратить участие в этой схеме?
— Да, — кивнул Игорь. — Я хочу выйти из этой истории с минимальными последствиями.
— Это единственно верное решение. Особенно учитывая, что ваш друг уже арестован.
Светлана вздрогнула:
— Как арестован?
— Вчера вечером, — спокойно пояснил адвокат. — По делу о коррупции. Думаю, он очень скоро начнёт сдавать всех, кто с ним сотрудничал.
Игорь побледнел:
— Значит, меня тоже ждёт…
— Необязательно. Если вы сами обратитесь к следователю, покажете документы, вернёте деньги. Скорее всего, отделаетесь условным сроком. Возможно, даже просто крупным штрафом.
Домой они ехали в полном молчании. Только когда зашли в квартиру, Светлана наконец заговорила:
— Игорь, я не могу сказать, что мне не страшно. Боюсь, очень боюсь. Но ты поступил правильно.
— Ты сможешь меня простить? — тихо спросил он.
— Уже простила. Когда поняла, что ты готов всё исправить.
Они обнялись впервые за эти дни. И Светлана осознала — главное не в том, что муж совершил ошибку. Главное, что он готов эту ошибку признать и исправить.
Через неделю они ездили к Алине. Игорь отдал ей часть своих средств — честно заработанные семейные сбережения. Не все, но достаточно, чтобы дети не голодали.
— Простите меня, — сказал он молодой женщине. — Я хотел вам помочь, а только всё усложнил.
— Ничего, — грустно улыбнулась Алина. — Знаете, папа вчера звонил из изолятора. Сказал, что гордится вами. Что вы единственный человек, кто поступил по совести.
В машине Светлана взяла мужа за руку:
— Подарки… те, в пакете… они ведь и правда для неё предназначались?
— Да, для неё. Думал, хоть как-то её развеселить. У неё же день рождения был…
— В следующий раз покупай подарки открыто. И рассказывай мне обо всём. Договорились?
— Договорились.
Суд состоялся через полгода. Игорь получил условный срок и внушительный штраф. Пришлось продать дачу, но их семья выстояла.
— Знаешь, — сказала Светлана мужу как-то вечером, — я поняла самое важное. Не имеет значения, что с нами происходит. Имеет значение, как мы вместе с этим справляемся.
Игорь кивнул и крепко обнял жену. А на столе лежал новый, маленький пакет. И в нём был подарок. На этот раз — точно для неё.
Друзья, история Светланы и Игоря показывает, что самое сложное в браке — это не быт, а готовность честно говорить о своих провалах, даже если это грозит тюрьмой. Как вы считаете, имела ли право Светлана требовать от мужа прекратить помогать другу, зная, что это незаконно? И что для вас оказалось бы страшнее: узнать об измене или о том, что муж — соучастник преступления?
