— Нет! Пока мы живём в этом дурдоме с твоей мамочкой и Алиной, не будет никакой свадьбы!
— Егор, ну зачем сразу так рубить с плеча? Давай возьмём платье напрокат, мы же ещё успеваем. Или перенесём свадьбу, если ты хочешь… Можно же решить всё спокойно, — вздохнул Богдан.
— Ты не понимаешь, — Карина скрестила руки на груди. — Дело не в платье. Дело в том, что я здесь как на войне. Твоя сестра — уже взрослая девица, а ума всё нет. Да ладно ещё она, по-хорошему во всём виновата Светлана Викторовна.
Богдану такие высказывания, конечно, не понравились, хотя как минимум в чём-то Карина была права. В своё время Светлана Викторовна случайно или нарочно настроила золовку против будущей невестки.
Карина и Богдан познакомились ещё в университете. Отношения развивались сравнительно медленно, потому что своей территории на тот момент ни у одного из них не было. Парень жил со своей семьёй. Как он объяснял — «ради общего удобства».
— У меня есть своя квартира. От бабушки. Но пока что она нам не нужна, так что мама её сдаёт. Как понадобится — мы всё там отремонтируем, — говорил Богдан.
Собственно, через год квартира действительно понадобилась. Богдан решил, что пора бы им перейти на следующий уровень отношений. К этому моменту оба уже получили дипломы и даже устроились на работу, так что смысла тянуть уже не было.
— Поживём пока у мамы, а потом — сыграем свадьбу и переедем, — строил он планы вслух. — Думаю, максимум полгодика — и будем уже жить в своём.
Карина сначала обрадовалась. Звучало хорошо и серьёзно. Но потом она призадумалась: опыта совместной жизни у них ещё не было, а ей сразу предстояло попасть на передовую к будущей свекрови. Не убьёт ли это их любовь?
Почти так и вышло.
Нет, Светлана Викторовна не была типичной злой свекровью, цепляющейся за сына. Она даже пообещала посильно помочь со свадьбой. Она вкусно готовила на всю семью, хотя Карина несколько раз пыталась перехватить инициативу, не скандалила, ничего не требовала. Проблема была в другом.
У Светланы Викторовны был весьма специфический подход к воспитанию. К Алине, младшей дочери, она относилась строже, и, пожалуй, не зря. Девочка была крайне избалована, и к ней нужен был деликатный подход. Светлана Викторовна же деликатностью не отличалась.
Однажды Карина случайно стала свидетельницей семейной сцены. Она заваривала себе чай, а Светлана тем временем сидела за столом и проверяла дневник Алины. В нём она обнаружила несколько новых двоек и очередное замечание о поведении.
— О-о… Опять двадцать пять… Ну тебе что, сложно было стишок выучить? — устало вздохнула женщина. — Так, отдаёшь мне сейчас телефон и планшет, и вперёд. Грызть гранит науки. Телефон верну, когда от зубов отскакивать будет. А планшет — после пятёрки по литературе.
Алина цокнула языком и демонстративно закатила глаза.
— Ой, ну и забирай. Я у Богдана попрошу, он мне даст свой, — огрызнулась она.
— Ну-ну, — усмехнулась Светлана Викторовна. — Думаешь, вечно за спиной брата прятаться будешь? Съедет он от нас с Кариной, появятся у него свои дети, и забудет он про нас.
— Это мы ещё посмотрим! — бросила Алина, швырнула на стол гаджеты и ушла в свою комнату.
Дверь громко захлопнулась. Карина растерянно посмотрела на Светлану Викторовну. Девушка чувствовала себя неудобно, словно на неё вывалили чужое бельё. Ей со стороны было видно: будущая свекровь перегнула палку. Но делать замечания взрослой женщине было неловко.
— Светлана Викторовна, как-то строго вы с ней… — осторожно сказала Карина.
— А что? Пусть привыкает, не всё коту масленица. Я ей правду жизни говорю.
Эта «правда жизни» вышла Карине боком.
Она ещё давно заметила, что Алина как-то сторонится её. Старается не есть за одним столом, а если все сидят вместе — уходит. Сначала Карине казалось, что Алина стесняется. Но потом начались мелкие выходки. Девочка то прятала пульт от кондиционера в почти сорокаградусную жару, то портила косметику Карины. А когда Богдан по просьбе своей девушки поставил замок на дверь, Алина устроила настоящую истерику.
— А как я теперь без компьютера буду?! — взвилась она. — Мне рефераты в школу делать надо!
— Будешь печатать их под присмотром, — спокойно ответил Богдан. — При мне.
— А раньше ты от меня не запирался!
— Раньше я жил один, Алина. И в вещи раньше ты тоже не лезла.
— Никуда я не лезла, врёт всё твоя Катька! Ненавижу её!
После этого Алина закрылась в своей комнате и прорыдала там весь вечер. Карина не знала, что и думать по этому поводу. Ей категорически не нравилось поведение девочки, но и нагнетать ситуацию не хотелось.
— Она просто ещё маленькая, — говорил Богдан, пожимая плечами.
— Этой «маленькой» уже двенадцать лет, — отвечала Карина. — Богдан, может, всё-таки снимем пока квартиру?..
— Да ладно тебе, нам же совсем чуть-чуть потерпеть. Мама говорит, что в четыре месяца уложимся.
Четыре месяца… Для Богдана это был небольшой срок. Карине же это казалось вечностью.
Она пыталась найти общий язык с девочкой, приносила ей сладости, спрашивала о том, как идут дела в школе. Алина бросала привычное «всё нормально», забирала гостинцы и на этом всё. Ничего не менялось.
Становилось лишь хуже.
Однажды Карина закрутилась с утра, повесила сумку на входную дверь и отошла в ванную. Уже на улице она заметила, что в сумке будто бы хорошенько порылись, но времени проверять не было: она опаздывала на работу. В итоге Карине пришлось целый час ждать Светлану Викторовну, чтобы та открыла ей дверь, потому что ключи волшебным образом испарились из сумки.
Карина догадывалась, куда они делись. Она тихонько шепнула об этом Светлане. Та устроила разборки с дочерью и вернула ключи, но осадочек остался.
С тех пор Карина стала относиться к своим вещам ещё внимательнее. А вот у Богдана осталась привычка иногда бросать двери незапертыми. Это-то и сыграло с ними злую шутку.
Накануне свадьбы всем было не до Алины. Они готовились, украшали машину, созванивались с гостями, фотографом, родственниками… Словом, всё вышло на финишную прямую. Вечером Карина захотела ещё раз полюбоваться свадебным платьем, открыла шкаф и… увидела, что платья больше нет. Кто-то исполосовал его ножницами. Карина даже знала, кто.
У неё задрожали руки. Горло сжалось от обиды и бессильной злости. Она даже не смогла объяснить Богдану, что произошло, просто схватила за руку и привела к месту преступления. Цензурных слов для описания ситуации не нашлось…
— Ах ты дрянь малолетняя! — кричала на Алину мать. — Ремнём бы как отходила тебя! Ты это платье покупала, чтобы его портить? На улицу выгоню, заставлю тебя листовки раздавать, чтобы всё отработала!
На сей раз Алине досталось очень хорошо, но платье было уже не вернуть. Как и Каринины нервы.
Она не была готова к компромиссам. Не хотела брать платье напрокат. Не хотела переносить свадьбу. Она хотела, чтобы ей не приходилось подстраиваться под чужие выходки.
— Катюш, ну ты ложись, отдохни, поспи, а утром мы разберёмся. Может, ещё не поздно… — начал Богдан.
— Нет, Богдан, поздно. Или мы живём отдельно, или не живём вместе вообще, — Карина вздохнула. — Мне надоело ждать, когда твоя мать соизволит отдать нам твою же квартиру. Когда твоя сестра поумнеет и перестанет рыться в моей сумке. За отношения надо бороться, но не буквально же. Я тебе ещё не жена, а уже устала бороться в одиночку.
Девушка положила зарядку от телефона в сумку и стала искать свои документы в ящиках.
— Ну куда ты? Ремонт же не вечный, всё устаканится… — пытался остановить её Богдан, но она не слушала: теперь каждый довод казался лишь отговоркой.
Ту ночь Карина провела у своей подруги, порыдала у неё на плече, но так и не успокоилась. Ещё бы. Ещё вчера Карина была счастливой невестой, а теперь не знает даже, куда прислониться и как дальше жить…
За три дня Богдан позвонил, наверное, раз сто. И лишь на третьи сутки Карина остыла и подняла трубку.
— Кать, я понимаю, это кошмар. Мы сами в шоке. Но давай не будем из-за этого всё рушить? Купим другое платье, хоть сегодня. Только не уходи.
Карина призадумалась. Богдан, несмотря на случившееся, всё-таки был неплохим парнем. Добрым, отзывчивым, воспитанным. Разве что немного невнимательным и чересчур мягким. Она действительно любила его. Но…
— Если у нас и будет свадьба, то только на моих условиях.
— Каких? — напрягся Богдан.
— Свадьба будет только для нас. Без чужой помощи, но и без чужого присутствия. Хватит уж, с твоей семьёй мы отпраздновали. Организуем потом ресторан для самых близких, не более. И второе — мы снимем квартиру. Чтобы я не тряслась за свои вещи.
Повисло молчание. Условия, может, и были жёсткими, но на меньшее Карина просто не могла согласиться.
— Ладно, — наконец ответил Богдан.
Свадьба прошла скромно. Они расписались, нафотографировались, а потом поехали за город и провели целых три дня вдвоём. Без шумных застолий и нервотрёпки.
Гости со стороны Богдана обиделись, но Карине было всё равно. Она чётко решила: этот праздник не для гостей. Тем более, что некоторые из них не заслужили даже чая в кафе.
К слову, в ресторане Алина была тише воды. Видимо, получила строгий выговор от матери и поняла, что проиграла эту войну. Впрочем, Карина не считала это победой. Она вообще не хотела воевать, но раз уж так случилось… Что ж, теперь она будет держать границу любой ценой. Может, Алина всего лишь ребёнок, может, Светлана Викторовна не желала зла, но в свою семью лучше никого не впускать.
Согласитесь, это очень тяжело, когда приходится в одиночку отстаивать право на собственное спокойствие и границы! Карину можно понять: порванное платье стало последней каплей, показавшей, что жизнь с роднёй Богдана превратится в вечный кошмар. Она проявила невероятную твёрдость, требуя отдельного жилья и своих условий для брака.
