Ключи от чужой жизни
Софья стояла у окна, сжимая в руках чашку с остывшим кофе. За её спиной, как всегда, с тихим «тук-тук-тук» звучала клавиатура Андрея. Он работал. Видимо, всё хорошо, ничего не случилось. Ну, кроме того, что его мать звонила час назад с заявлением «срочно обсудить будущее».
— Ты вообще меня слышишь, нет? — резким движением она повернулась к мужу.
Андрей поднял глаза, его пальцы замерли над клавишами.
— Софь, ну не заводись. Мама просто хочет поговорить.
— Поговорить? — она от души рассмеялась, но в голосе не было ни капли веселья. — Она хочет, чтобы мы продали мою квартиру и переехали к ней в район! Это не разговор, это ультиматум!
Андрей тяжело вздохнул и отодвинул ноутбук.
— Она просто переживает, ей одиноко.
— Одиноко? — Софья поставила чашку на стол с таким грохотом, что кофе расплескался. — Она каждый день мне звонит, приходит без предупреждения, всё критикует! Мой интерьер, мою работу, даже мой кофе! И теперь — она хочет, чтобы я избавилась от единственного, что у меня было до тебя?
Андрей встал, лицо его стало напряжённым.
— Это не только твоя квартира. Мы семья, и мама — часть этой семьи.
— Да? — Софья сделала шаг в его сторону, чуть не вжимая в него своё лицо. — Так почему все решения, как всегда, только её? Почему ты всегда на её стороне?
Он не ответил. Лишь сжал губы, а его молчание было намного болезненнее любых слов.
— Ладно, — она резко развернулась и шагнула к двери. — Если ты не можешь сказать ей «нет», то я скажу сама.
— Софья! — он схватил её за руку. — Не надо устраивать скандал.
Она вырвалась.
— Это не скандал. Это моя жизнь. И я не позволю ей снова забрать её себе.
Дверь захлопнулась с таким грохотом, что сосед снизу стукнул по батарее.
Визит по всем правилам
Тамара Николаевна пришла ровно в десять. Как всегда, без звонка, но с тортом. «Настоящим, домашним», как она говорила, будто Софья каждый день готовила его из строительного клея.
— Ой, а ты уже проснулась? — свекровь осмотрела Софью с ног до головы. — Я думала, ты до обеда спишь, раз работаешь «на дому».
— Доброе утро, Тамара Николаевна, — Софья натянуто улыбнулась. — Андрей ещё в душе.
— Ничего, я подожду, — Тамара Николаевна прошла в гостиную и уселась в кресло, как если бы это был её дом. — Ой, а это что за беспорядок у тебя?
— Это не беспорядок. Это жизнь, — Софья вздохнула.
Свекровь прищурила глаза.
— В моё время женщины успевали и работать, и дом держать в чистоте.
Софья глубоко вдохнула.
— В ваше время ещё и печки топили. Хотите, я вам дров принесла бы?
Тамара Николаевна застыла на мгновение, потом фальшиво рассмеялась.
— Ой, какая ты остроумная! Андрей всегда говорил, что ты… своеобразная.
Из коридора вышел Андрей, мокрый, с полотенцем на плечах.
— Мама? Ты что, без предупреждения?
— А что, теперь надо записываться к вам, что ли? — Тамара Николаевна сложила руки на груди, в лицо, наверное, уже готова была выкинуть лекцию. — Я просто хотела обсудить важный вопрос.
Софья почувствовала, как что-то холодное пробежало по спине.
— Если это про квартиру, то ответ — нет.
Андрей сразу напрягся.
— Софья…
— Нет, Андрей. Я не продам её. И не перееду. Точка.
Тамара Николаевна медленно встала, будто готовилась к важной битве.
— Ты даже не хочешь выслушать меня?
— Я уже всё слышала.
Тишина повисла, как нож, висевший на волоске.
Разрыв
Андрей молчал весь вечер. Даже когда Софья нарочно громко хлопала дверцами шкафов, даже когда уронила тарелку, он сидел, вглядываясь в стену.
— Ты собираешься хоть что-то сказать мне? — не выдержала она.
Он поднял глаза, взгляд был каким-то потерянным.
— Что мне сказать? Ты даже не дала маме договорить.
— Потому что я знаю, что она скажет! — Софья резким шагом подошла к нему. — Она хочет, чтобы ты был ближе к ней. Чтобы ты зависел от неё. Чтобы мы жили по её правилам!
— Она просто переживает! — Андрей вскочил.
— Нет, Андрей. Она контролирует. И ты этого не видишь.
Он вскочил с места.
— А ты уверена, что ты не контролируешь? Твоя квартира, твои правила, твои решения!
Софья отшатнулась, как будто её ударили.
— Ты серьёзно? — её голос задрожал. — Я просто защищаю то, что сама построила. А ты… ты просто боишься ей сказать «нет»!
Андрей развернулся и пошёл в спальню. Дверь захлопнулась с громким звуком.
Софья осталась одна. И в этот момент ей показалось, что она действительно осталась одна.
Выбор
Утро началось с звонка. Незнакомый номер.
— Алло?
— Это соседка вашей мамы, — встревоженный голос. — С Тамарой Николаевной что-то случилось, скорая уже едет.
Андрей побледнел, не сказав ни слова, схватил ключи. Софья молча последовала за ним.
Больница. Белые стены. Запах антисептика.
— Гипертонический криз, но стабилизировали, — сказал врач. — Волноваться не стоит.
Андрей опустился на стул, как будто силы покинули его.
— Боже…
Софья села рядом.
— Всё будет хорошо.
Он посмотрел на неё. И вот, впервые за долгое время — без злости, без обиды.
— Прости, — прошептал он. — Я не хотел…
Она взяла его за руку.
— Я знаю.
В этот момент из палаты вышла Тамара Николаевна — бледная, но с привычной строгостью в глазах.
— Ты… — увидела их соединённые руки и замолчала.
Андрей встал.
— Мама. Мы должны поговорить.
И впервые за всё время он сказал это твёрдо.
ГРазвод или прорыв
Больничный коридор напоминал тянущийся мрак, как будто стены сжали пространство, и Софья, шаг за шагом, с трудом успевала за Андреем. Он молчал. Стиснутые челюсти, пальцы, которые будто рвались от напряжения, сжимались в кулаки и тут же разжимались, как зажигалка, которую никто не может угасить. Врач только что сказал, что у его матери могут быть подозрения на онкологию, и он не сказал ничего больше. Словно гора рухнула прямо на их плечи.
— Андрей… — попыталась она начать разговор, но он резко поднял руку, не оборачиваясь.
— Не сейчас, — рявкнул он, едва не прорвавшись сквозь зубы.
Софья помолчала, сдерживая себя. Не сейчас. Но когда, если не сейчас? Кажется, для него всегда был «не сейчас». Он всегда был где-то там, за её спиной, а всё, что касалось «сейчас», — всегда его мама, её проблемы, её слёзы. Софья была на последней грани, но молчала.
Дверь в палату была приоткрыта. В комнате, под белым одеялом, лежала Тамара Николаевна, и, несмотря на её бледное лицо, глаза сверлили, как два острых ножа, заставляя всех вокруг почувствовать себя неудобно.
— Сынок… — её голос был каким-то странным, как хриплый, и она протянула руку. Андрей подскочил, схватил её за руку, будто это было единственное, что его спасало от мира.
— Мама, всё будет хорошо. Мы найдём лучших врачей, сделаем всё, что нужно… — сказал он, голос срывался, но он так старался быть уверенным, что Софье стало слегка не по себе.
Тамара Николаевна едва заметно сжала его руку.
— Деньги… — прошептала она, как будто все её слова звучат как «проблемы». — Лечение дорогое. А у вас ведь ипотека, кредиты…
Софья стояла в дверях, наблюдая за этой сценой, и всё в ней закипело.
— Мы справимся, — твёрдо сказал Андрей, уверяя не её, а скорее себя.
Тамара Николаевна вздохнула.
— Если бы вы продали квартиру… — её голос вновь стал таким тягучим, как старый, но известный мотив. — Тогда бы и жили ближе ко мне, и деньги были…
Софья не выдержала. Чувствовала, что больше не может притворяться, не может молчать.
— Вы серьёзно?! — её голос разорвался, как будто в нём стоял отголосок урагана.
Андрей резко обернулся, но она уже сделала шаг в сторону. В ту самую сторону, где её терпение вылетело в одно мгновение.
— Софья! — его лицо было переполнено эмоциями, в которых только он сам мог разобраться.
— Нет, Андрей! — она шагнула вперёд, её взгляд был настолько острым, что казалось, она вот-вот прорежет воздух. — Ты действительно веришь, что она случайно вспомнила про мою квартиру именно сейчас?
Тамара Николаевна приподнялась на подушках, её лицо приобрело такую выразительность, как будто только она одна могла решить, что будет с этим миром.
— Я умираю, а она думает о деньгах! — её слова врезались в тишину, как молоток по металлу.
Софья уже не могла молчать. В её душе закипали эмоции.
— Вы не умираете! — её голос стал резким, как удар по барабану. — Доктор, скажите им правду. У неё рак?
Врач, появившийся в дверях, растерянно посмотрел на них.
— Рак? Нет, у пациентки гипертонический криз и лёгкая аритмия. Никаких онкологических подозрений не было.
Тишина. Казалось, весь воздух остановился.
Андрей медленно встал, его глаза полные недоумения. Он смотрел на мать так, как будто его мир только что рухнул.
— Мама… — его голос дрогнул, и он шагнул назад. — Ты… соврала?
Тамара Николаевна вдруг изменилась в лице. Все её попытки стать сильной и решительной исчезли. Она выглядела как неумелая актриса, которая забыла свой текст.
— Я… я просто хотела, чтобы ты понял, как важно быть ближе к семье! — её слова были слабыми, как осенний ветер.
— Ближе к тебе, — тихо, но очень чётко произнесла Софья.
Андрей стоял неподвижно. В его глазах было всё: обида, боль, недоумение. Он молчал.
Затем он резко развернулся и, не сказав ни слова, вышел из палаты. Софья тут же шагнула за ним.
— Андрей! — она схватила его за плечо. Он стоял у окна, его руки были сжаты в кулаки, но лицо было пустым, как белый лист бумаги.
— Всё. Хватит. — его голос звучал так, что она не знала, что теперь делать.
— Что? — она вглядывалась в него, пытаясь понять, что происходит.
— Я не могу больше так, — он обернулся, и в его глазах стояли слёзы. — Она лгала. Лгала, чтобы манипулировать мной. А я… я чуть не разрушил нашу жизнь из-за этого.
Софья шагнула ближе.
— Что ты хочешь сделать?
Он посмотрел на неё. В его взгляде не было ни злости, ни страха. Только одна решимость.
— Я выбираю тебя, — его слова были тихими, но такими твёрдыми, что ей перехватило дыхание. — Только тебя. Больше никаких игр.
Софья не смогла сдержать слёз. Всё, что она чувствовала, теперь было полным океаном эмоций.
— Ты уверен?
— Да. — и это было так просто. Так искренне.
В этот момент в коридоре появилась Тамара Николаевна. Она выглядела как раненая птица, беззащитная и без привычной решительности. Она стояла у двери, будто это был её последний шанс что-то сказать.
— Сынок… — её голос был слабым, почти неслышным.
Андрей посмотрел на неё. Тот взгляд был полон любви, но и полного разочарования.
— Мама. Я люблю тебя. Но если ты ещё раз попробуешь влезть в мою жизнь — я уйду. Навсегда.
Тамара Николаевна открыла рот, но ничего не сказала. Она не могла сказать ничего.
Софья взяла Андрея за руку. И они вместе вышли из больницы.
— Пойдём домой.
И они ушли. Вместе. Вперёд.
Эпилог
Через неделю Тамара Николаевна прислала сообщение: «Я купила путёвку в санаторий. Надолго. Мне нужно… подумать.»
Андрей показал это сообщение Софье. Она взглянула на него с полусмешком.
— Ну что, проиграла? — спросила она, сдерживая улыбку.
— Нет, — он обнял её. — Это не поражение. Это начало.
И впервые за долгое время в их доме стало тихо.
