— Где же он ее взял такую! Не хозяйственная, делать ничего не умеет, за ним не ухаживает, — причитала Тамара Павловна, жалуясь соседке на откровенно неудачный выбор сына.
Татьяна Львовна, хоть и утешала плачущую женщину, все же никак не могла взять в толк, чем именно невестка не угодила соседке. Живет в городе, имеет свою квартиру, пусть и не лично заработанную, а полученную в наследство от бабушки, но все же молодая семья не живет в тесноте с чьими-то родителями.
И самое главное – она еще и с образованием. Да и работает, судя по словам Тамары Павловны, на неплохой должности. Но у каждого свои определения счастья и удачного брака, так что не ей судить. Она вот любую невестку примет, да не дорос еще сын Степан до женитьбы.
Выплакавшись и кое-как успокоившись, Тамара Павловна пошла домой. Причиной, которая заставила ее потерять самообладание, был тот факт, что нелюбимая невестка забеременела и теперь они с Димой ждут малыша.
А это значит – все, конец истории, теперь точно эта женщина с ними навсегда. Присосалась к их семье, заграбастала себе Димочку, вцепилась в него своими когтями – и теперь не выпустит.
А ведь у мальчика еще был шанс развестись с ней и взять в жены кого-то вроде Наташеньки с соседней улицы. Ведь пыталась Тамара Павловна свести их, но Дима возмущаться начал, кричать, что мать ему деревенщину необразованную подсовывает, с которой и поговорить не о чем. Да разве же это важно? Зато Наташенька такая работящая. Вышла замуж за Олега, тракториста, так он на работу уходит каждый раз чистый, красивый, с судочком в руках…
А Димочка как-то упомянул, что им на работу какая-то контора обеды возит. При живой-то жене мальчику чужие люди обеды делают! А уж если ребенок родится – какой вообще кошмар будет? Что невестка из сына или дочери воспитает с таким подходом? Даже думать страшно.
Из-за неприятия невестки Тамара Павловна почти не общалась и с внучкой. Ну не могла она спокойно смотреть на этого ребенка! Ведь это – словно бы доказательство того, что теперь бедный сын никуда не денется от захомутавшей его бесхозяйственной и ленивой девицы. Благо, что ее не заставляли и не просили сидеть с их ребенком и заниматься воспитанием.
Это, пожалуй, был единственный плюс их взаимоотношений – то, что они с невесткой друг друга практически не видели. В течение пяти лет после заключения брака и четырех лет после рождения Насти ситуация продолжала оставаться таковой. А потом все изменил случай…
Пожилая женщина выходила из дома и поскользнулась, что обернулось тремя неделями в гипсе. И вынужденным переездом невестки с внучкой в ее деревенский дом. Благо, что на работе у Елены была возможность временно перейти на удаленку и заняться свекровью, а вот Диму некстати отправили в командировку.
Причем подозревать сына в желании увильнуть от ухода за ней женщина не могла, ведь об этой командировке тот говорил с ней еще три месяца назад. И вот как назло именно сейчас с ней приключилась такая неприятность. И положиться не на кого, кроме как на эту вот… белоручку.
В назначенное время у дома припарковалась машина, из которой выбрались женщина и ребенок. Девочка что-то спросила у матери, а Елена, видимо, принялась объяснять, поэтому в дом они зашли не сразу. Из кухни, которая одновременно служила и прихожей, Тамаре Павловне прекрасно было все видно, но, к сожалению, ничего не слышно. Но вот Елена погладила девочку по голове, взяла за руку и завела в дом.
— Здравствуйте, — произнесла она.
— Здравствуйте, — эхом отозвалась Настя. И принялась сама расшнуровывать свои сапожки и расстегивать курточку. Тамара Павловна едва не цыкнула, вспоминая, как сама, не будучи такой ленивой и бездарной, как невестка, честно одевала и раздевала сына вплоть до первого класса. А у этой такой маленький ребенок уже сам все вынужден делать.
— Что-то не так? – вежливо уточнила у нее Елена, развешивая их с Настей одежду и поудобней складывая две сумки, привезенные с собой. Тамара Павловна лишь мотнула головой. – Ну, раз все нормально, рассказывайте, что делать надо.
— А ты хоть что-то то умеешь? – уточнила свекровь, стараясь, чтобы тон не выдавал ни сарказма, ни издевки.
— Умею. Что надо, то и умею, — Елена явно почувствовала враждебность и одарила женщину таким взглядом, что душа в пятки ушла. – Впрочем, если моя помощь не придется по вкусу, вы всегда можете обратиться все-таки к социальным работникам, которые возьмут на себя домашние обязанности и помощь по хозяйству за символическую сумму.
Тамара Павловна едва не выругалась. Вот, значит, как? Имея сына и его семью, она должна обращаться за помощью к посторонним людям, как старая одинокая бабка? Да не дождется! Вот из чистого упрямства не дождется! А то что получается? Она деньги посторонним людям платить будет, а эта уедет в город прохлаждаться, когда матери мужа помощь нужна? Не бывать такому!
— Да есть дела по мелочи, накопилось. Продуктов привезти, щей сварить да вещи постирать. Машинка есть, не бойся – руками простыни ворочать не заставлю, как мне самой в твои годы доводилось.
Елена подколку не заметила или же проигнорировала и ответила, что поедет за продуктами, как только разложит вещи.
— Мама, я с тобой, — тихо попросила Настя, когда женщина пятнадцать минут спустя начала собираться.
— Конечно, Настен. Давай, одевайся быстренько, бери Плюшу – и поехали.
Вернулись они меньше, чем через час. Судя по упаковке на продуктах – не до «сельпо» и обратно мотались, а съездили в супермаркет, находящийся в соседней деревне. Ну да это их дело, хотят бензин зря жечь – пускай.
— Пойду я, чтобы место зря не занимать, — спохватилась свекровь, подтягивая поближе костыли и уже привычно передвигаясь на них в сторону своей комнаты. – Ты тут хозяйничай, привыкай, еще три недели вместе куковать.
Она лишь надеялась, что стряпня неумехи, явно не подходившей раньше к плите, не отправит ее на больничную койку. Время до обеда женщина скоротала за серией любимого сериала. И, увлекшись, напрочь забыла о невестке, занявшей ее кухню. Из мира интриг и скандалов турецкой семейной пары женщину вырвал тихий стук по дверному косяку. Оторвавшись от экрана, она увидела Настю, стоящую в дверном проеме.
— Тамара Павловна, мама вас обедать зовет, — произнесла девочка. И, не дожидаясь ответа, убежала обратно на кухню. Перехватив поудобней костыли, свекровь отправилась на «пищеблок».
И едва сдержала изумленный вздох, когда увидела, что на столе стоят не только щи, но еще и пюре с гуляшом и даже компот. Выглядело все вполне прилично, правда, женщина все же сомневалась в съедобности предложенных блюд. Но за стол села и, взяв в руки ложку, осторожно попробовала суп.
И едва не проглотила язык, настолько вкусной оказалась стряпня «лентяйки». Странно, она почему-то думала, что Лена не умеет готовить. А тут вот, оказалось, что очень даже…
Во время обеда она с удивлением поняла, что четырехлетнюю Настеньку никто не кормит с ложки. Вся помощь ребенку ограничилась тем, что Елена подложила на стул какую-то подставку, чтобы малышка могла сама сидеть за взрослым столом.
Насте, судя по всему, ситуация была привычной, поскольку девочка абсолютно спокойно расправлялась со своей порцией супа. А закончив, потянулась к тарелке с пюре и гуляшом. Когда ребенок взял в руки нож и вилку, Тамара Павловна с трудом сдержала изумленный вздох. И рискнула спросить невестку.
— Елена, а ты не боишься, что она порежется?
— Детским столовым ножом? – скептически уточнила у нее женщина. Только сейчас свекровь заметила, что Настины приборы отличались от тех, которыми орудовали взрослые. – Это специально для маленьких сделано. Чтобы приучались нормально есть сразу и без риска травмироваться, — сочла нужным пояснить невестка. После этого разговор оборвался.
Остаток дня женщина, которую очень удивили кулинарные навыки невестки, пыталась завязать с ней разговор. Впервые в жизни ей пришло в голову, что она многого не знает о женщине, которую ее сын выбрал в спутницы жизни.
Да и покоробило, что Настя, что-то спрашивая Елену о ее матери, называла ту «бабушкой», а ней же обращалась по имени-отчеству. Вдвойне покоробило, что Настя, когда Тамара Павловна попыталась завязать с ней разговор, тихо прошелестела:
— Извините, мама и папа запрещают мне разговаривать с чужими людьми, — после чего быстро убежала в комнату, которую выделила Тамара Павловна им с Еленой.
— Лена, можно тебя на минутку? – невестка как раз развешивала белье на сушилке, когда свекровь приковыляла на костылях обратно на кухню и, присев на стол, спросила:
– Ты зачем ребенка-то против меня настроила? Я ей слова сказать не успела, а она мне «извините, мама с чужими разговаривать запрещает» — да и сбежала сразу.
— Никто никого против вас не настраивал, — все так же ровно и холодно отозвалась Елена. – Вы ей чужая, поэтому и относится она к вам соответствующе.
— Это какая же я чужая? Бабушка – и чужая? – возмутилась свекровь.
— Какая же вы бабушка? Бабушка – это моя мама. Приходит в гости на выходных, водит ребенка то в зоопарк, то в кино, общается, разговаривает, знает все ее увлечения и любимые мультики наизусть. А вас она видит раз в год на свой день рождения, куда вас Дима непонятно зачем каждый раз приглашает. И где вы сидите с таким лицом, будто вам лопату с удобрениями под нос сунули, а не на праздник детский пригласили.
Свекровь опустила лицо вниз. Щеки и уши горели огнем.
— Вот что, Тамара Павловна, давайте не будем тут пытаться играть в семью. Я помогаю вам по дому, потому что меня Дима об этом попросил. Через три недели, когда вам гипс снимут, я уеду, заберу Настю и мы снова будем видеться раз в год на ее дне рождения. Меня этот вариант вполне устроит.
— А может быть, нам стоит наладить отношения? Лен, ну я признаю, что погорячилась, осудила тебя заранее, но сейчас вижу, что ошибалась.
— Ошибались в чем?
— Ты, оказывается, хозяйственная. И готовить умеешь.
— Вот как? То есть, в вашем понимании, ценность человека определяется исключительно наличием умения готовить или стирать? А я-то, наивная, всю жизнь думала, что самое важное – это всякие мелочи вроде моральных качеств. Ну, чтобы человек в беде не бросал, не изменял и всякое такое. А оказывается, все просто: поесть приготовить умеешь – человек, не умеешь – так можно к тебе относиться, как к пыли под ногами. Вот спасибо, просветили, открыли мне новые грани восприятия нашего мира! – Елена сорвалась на крик невольно.
Вдохнула, выдохнула. И продолжила уже намного более тихим голосом.
– Нет уж, я не собираюсь налаживать с вами отношения. Мне не нужен в окружении такой человек. Да и Насте не позволю голову этим мусором забивать, чтобы она считала потом, что дорога только как бесплатное приложение к кухне. Я, знаете ли, не для того дочь ращу, чтобы ее как домохозяйку рассматривали.
— А может быть она сама захочет быть домохозяйкой, когда вырастет, откуда ты знаешь?
— Если захочет – это будет ее дело. Я с уважением отношусь к ее выбору и приму его, каким бы он ни был. Не повторю ваших ошибок, так сказать. Если на этом все, предлагаю закончить этот разговор.
Весь остаток невесткиного отпуска свекровь безуспешно пыталась наладить диалог то с ней, то с Настей. Но девочка упорно отказывалась называть ее «бабушкой», убегая в их с Еленой комнату и отказываясь отвечать на вопросы. Не лучше вела себя и Елена. Все, что не касалось домашнего хозяйства, она просто игнорировала и никакие попытки пойти на диалог не воспринимала.
Расстроенная женщина даже сына попробовала подключить. Может быть, он поговорил бы как-то с женой, убедил ее, что свекровь ошибалась и больше не будет пренебрежительно относиться к ней и внучке.
— Мам, ну ты даешь! Чего тебе в голову взбрело-то? Нормально ведь жили, зачем все усложнять? – прозвучал в трубке голос сына.
— Да ненормально, сынок, понимаешь? Ненормально это! Мы как чужие люди получаемся…
— Так вы и есть чужие люди. Мам, вот чего ты от меня хочешь? Когда я Елену знакомиться привел, ты при ней начала разговор о том, что Наташа была бы куда лучшей невесткой, чем она. Это ты сказала, что женщина, которая не умеет вести домашнее хозяйство, недостойна такого мужчины, как твой сын. Помнишь ведь, что мы из-за этих слов ушли тогда? Лена, между прочим, меня вообще тогда бросить хотела – думала, что я неадекватный маменькин сынок, который будет вот это вот все, что ты говоришь, слушать и отношения рано или поздно разрушит. Я ей клялся, чем мог, что не допущу ее нападок на тебя и вообще – буду держать тебя от нашей семьи подальше.
— Но…
— А на свадьбу ты разве пришла? Знаешь, Ленины родители от меня поначалу тоже были не в восторге, ну да это я сейчас понимаю. Представляешь, каково им было видеть, что дочь вместо какого-нибудь профессорского сынка, как они надеялись, вышла замуж за «понаехавшего» из деревни? Но вот они-то как раз ни слова против меня ни при мне, ни за глаза не сказали. И на свадьбу пришли, и вели себя нормально. А что ты после рождения Насти делала? Ходила, всем в деревне рассказывала, что дочь на меня не особо-то и похожа. Ты думала, я не узнаю? Лена не узнает? Все мы знали, мам. У меня в нашей деревне, между прочим, куча друзей, с которыми регулярно общаюсь. И вот ты, заклеймив мою жену, попытавшись разрушить наш брак еще до его заключения, да и много чего еще сделав и наговорив, сейчас вдруг решаешь, что надо налаживать отношения? Мам, это надо было делать, когда я только привел Елену знакомиться, понимаешь? Не о Наташе разглагольствовать, не клейма ставить, человека толком не узнав, а налаживать отношения. Сейчас-то тебе чего надо от Елены?
Чуть не захлебываясь слезами, свекровь принялась рассказывать обо всех событиях последних дней.
О том, что Елена, оказывается, очень вкусно готовит. Явно какой-то семейный рецепт, не иначе – раньше таких вкусных щей свекровь в жизни не ела, хотя сама кулинарничать любит и умеет.
О том, что Настя ведет себя с ней, как с чужим человеком, и поэтому ей очень обидно и больно. Особенно когда речь заходит о «бабушке».
О том, что она понимает, как ошибалась насчет Елены и как сильно хочет все исправить… Видимо, что-то было в ее голосе такое, что сын решил сменить гнев на милость.
— Ладно, мам. С Леной я поговорю. Обещать ничего не буду, просто поговорю. С Настей тебе самой придется контакт налаживать. Сама понимаешь, ты в ее жизни появилась фактически из ниоткуда, а не была изначально, так что будет сложно. Как все объяснять – сама думай, главное – чтобы без вранья.
Уже вечером перед тем, как зайти на кухню, чтобы поужинать, свекровь услышала тихий разговор Елены и Насти.
— Значит, вот как все было, — девочка вздохнула. – И папа хочет, чтобы мы ее простили?
— Папе так будет проще. Сама понимаешь, это его мама, так просто из жизни не вычеркнешь. Вот как я для тебя, так и Тамара Павловна для него.
— А она правда хорошая? Или только притворяется, как лисичка из мультика?
— Не знаю, Настенька. Может быть и правда, а может и нет.
— Жалко, что у нас нет миелофона, как у Алисы из книжки, которую ты мне читала. Можно было бы прочитать, что Тамара Павловна думает.
— Да, Настен, жалко.
— А мы помиримся?
— Не знаю, малыш. В моем случае дело не в прощении. Верней, прощение не все решает. Если она действительно раскаивается в том, что поступала плохо и хочет отношения наладить – можно и простить. В конце концов, у тебя тогда будет целых две бабушки.
— А она будет меня водить в кино? И рисовать? А у нее есть такие черно-белые картиночки в альбоме, как у нашей бабушки? – тут же принялась засыпать Настя маму вопросами. Не сдержавшись, свекровь вмешалась в разговор, зайдя на кухню.
— Картиночки есть. В кино могу сводить, когда снимут гипс. Рисовать я и сама не умею, но могу научить тебя вышивать и вязать, когда станешь постарше, хочешь?
— Вязать меня и мама научит, смотри, какие она мне носочки сделала, — Настена задрала штанину, хвастаясь связанными по ножке носочками с причудливым узором. Тамара Павловна почувствовала, как в горле собирается ком. Этот ребенок, ее внучка, впервые обратился к ней на «ты», как родному человеку. – А вышивать – это как?
— Хочешь, покажу?
— Мам, можно? – Настена перевела взгляд с Тамары Павловны на Елену.
— Можно, только аккуратно. Ничего не испачкай и не порви, хорошо?
— Хорошо – радостно протянула девочка. — Я ведь аккуратная, когда надо. Иногда. Крайне редко, — ребенок ехидно усмехнулся, исподлобья глядя на маму.
— Так, ну все, шутница, беги давай с бабушкой.
Когда Елена ее так назвала, Тамара Павловна с трудом сдержала слезы. Бабушка… Словно ей действительно дали шанс все исправить.
Остаток дня они с Настенькой провели, рассматривая фотографии в старых альбомах. Удивительно, но этому ребенку нравилось подобное. Причем картиночки должны быть именно черно-белыми. Настя даже похвасталась, что для нее мама специально все фотографирует и снимает без цвета, чтобы делать собственные, уже Настенькины альбомы.
На день рождения девочки месяц спустя свекровь подарила уже не то, что первым попадалось в магазине обычно, а то, что соответствовало интересам ребенка.
— Мам, смотри, какой классный альбом! – хвасталась Настя, развернув подарок.
— Ух ты! Откуда такая красота? – Елена с улыбкой посмотрела на свекровь. Женщина поняла, что впервые невестка улыбается ей. Значит, все сделано правильно.
— Бабушка подарила. Которая папина мама, — уточнила Настенька и принялась быстро разворачивать другие подарки.
Если с ребенком контакт получилось наладить практически сразу, То Лена потеплела по отношению к свекрови только через два года. Именно тогда женщина рискнула спросить, что же это был за чудо-рецепт, по которому Елена приготовила изменившие все щи.
— Наверное, семейный какой-то? – с уважением в голосе произнесла свекровь.
— Я вас умоляю, мама, — Елена махнула рукой. – У нас дома щи никогда не варили, и мама, и отец терпеть не могут капусту.
— Как же ты тогда…
— Нашла в интернете. Потом, кстати, оставила для домашнего пользования, уж больно Насте те щи понравились. Теперь готовлю иногда.
— Леночка, а мне рецептик?
— Да все просто. Записывайте.
Список ингредиентов: полкило говядины, только обязательно на кости, без нее не так наваристо и вкусно будет. Полкило квашеной капусты, 3-4 крупных картофелины, по 1 шт лука и морковки. Пару долек чеснока, 2 ст. ложки томатной пасты, столовая ложка муки и 30 г. свиного сала. Из специй хватит соли, черного молотого перца и лаврового листа. На такое количество ингредиентов понадобится 2,5 литра воды.
Мясо залить водой, добавить соль и отварить полтора часа. Пока все это варится, нарезать картошку, морковку и лук. В сковородке растопить свиное сало и на нем пожарить лук с морковью в течение 2-3 минут. После чего добавить к луково-морковной смеси томат и муку, потушить еще минуту. Только тщательно помешивать при этом. Ну а когда сварится бульон, из него вынуть мясо и добавить картофель. Через 5-6 минут в картошку добавить капусту и варить 10-15 минут. Как раз будет время снять мясо с кости и порезать его порционными кусочками. Затем забросить в кастрюлю с картошкой и капустой мясо и зажарку, а через пять минут – добавить зелень, перец и лавровый лист. Еще пять минут поварить на медленном огне – и щи готовы.
— Вот так вот все просто? – не поверила свекровь. – А мы сало никогда не использовали. И капусту брали не квашеную, а свежую. Знали бы сразу, что так вкусней…
— Ну тут уж на вкус и цвет, как говорится, — пожала плечами Елена. – Я обычно разные рецепты пробую, если что-то домашним нравится – оставляю для постоянного пользования.
— Хозяюшка ты у меня, — вздохнула свекровь. Подумывая, что надо бы ей завести специальную тетрадочку и попросить у невестки еще какие-нибудь вкусные рецепты. А заодно, может, и ее собственные женщине пригодятся…
