Стефания стояла у окна, любуясь панорамой Киева. 🌆 Солнце заливало комнату тёплым светом, играя бликами на свежеокрашенных стенах нежного оттенка айвори. Запах краски почти исчез, оставив лишь лёгкое ощущение свежести и чего-то нового.
Ремонт завершился всего две недели назад. Целых полтора года работы — от голых бетонных стен до идеального дома. Стефания провела рукой по подоконнику из натурального камня, который сама выбирала в трёх разных салонах. Мрамор с тонкими серыми жилками, прохладный и благородный. Каждая деталь в их жилище прошла через её руки, каждый сантиметр был продуман и выстрадан.
Дубовый паркет лежал идеально ровными рядами — она лично контролировала мастеров, пока они укладывали каждую планку. Один элемент положили не по рисунку, и она заставила их переделать. Мастер, конечно, ворчал, но всё же исправил. Теперь пол был безупречен, будто зеркало, отражающее свет от хрустальной люстры.
Люстра… Стефания подняла взгляд к потолку. Чешское стекло, утончённая работа, мягкий рассеянный свет. Она искала её два месяца, объехав десяток магазинов. Когда нашла, цена оказалась просто заоблачной. Но она была идеальной.
— Стеш, ты где? — раздался голос Богдана из прихожей.
— Здесь! — отозвалась она, не отрываясь от окна.
Богдан вошёл в комнату, небрежно бросил пиджак на кожаное кресло. Лицо было напряжённым — явно был тяжёлый день.
— Дорого вышло, — сказал он, осматривая гостиную. Не «красиво» или «уютно». Просто «дорого».
— Зато качественно. Будет служить десятилетиями.
— Надеюсь. За такие деньги просто обязано.
Стефания повернулась к мужу. Четыре года брака научили её читать его настроение по лицу — что-то было не так. Морщинка между бровями, сжатые губы.
— Что случилось?
— У меня новость, — начал Богдан, расстёгивая галстук. — Мама собирается приехать. Хочет посмотреть на ремонт, в который я столько денег вбухал.
— Ты вбухал? — удивилась Стефания. — И когда она собирается?
— Да, я! А кто? На следующей неделе. Я же в командировку в понедельник в Днепр лечу. Она решила, что это самое подходящее время оценить, что мы тут натворили.
Стефания почувствовала лёгкое раздражение. Он вложился, а его мать собирается приехать и вынести свой вердикт — стоило ли это того, или можно было и поэкономнее.
Свекровь, Галина Павловна, была женщиной своеобразной: любила всё контролировать, критиковать и раздавать непрошеные советы. И всегда находила, к чему придраться.
— Богдан, но в нашей квартире ещё не всё готово. И почему она решила приехать, когда тебя не будет?
— В какой это нашей? — Богдан резко развернулся к ней. Голос стал холодным. — В моей квартире. Я её покупал, я за ремонт платил.
Стефания моргнула от неожиданности. За четыре года он никогда так не говорил.
— Ну… мы же здесь вместе живём. Семья всё-таки. Мы муж и жена. И я тоже вкладывалась в ремонт — временем и силами.
— Семья — это одно, а собственность — совсем другое. Не путай понятия.
Неприятный холодок пробежал по спине. Стефания молча кивнула.
— На сколько дней приедет?
— На три-четыре. Встретишь, всё покажешь, расскажешь, как делали.
Богдан купил эту квартиру за восемь месяцев до их свадьбы. Он тогда работал в крупной IT-компании, получил повышение, зарплата выросла. И решил, что пора обзаводиться собственным жильём.
Выбрал новостройку в хорошем районе. Двухкомнатную, на седьмом этаже, с видом на город. Дом ещё строился, квартира существовала только на бумаге, но цена была привлекательной.
— Отличная инвестиция, — говорил он тогда Стефании, показывая планировку. — Через пару лет цены вырастут в разы. А пока пусть достраивается.
Стефания восхищалась его дальновидностью. Молодой, успешный программист, который думает о будущем. Квартира стала символом их отношений — серьёзных, с перспективой.
Ключи получили через два месяца после свадьбы. Квартира была голым бетонным помещением — стены, пол, потолок. Провода торчали, в углах лежала строительная пыль. Но потенциал был огромный.
— Сейчас сделаем ремонт, и заживём как люди, — сказал Богдан, стоя посреди будущей гостиной.
— Мы сделаем? — уточнила Стефания.
— Ну… я деньги дам, а ты организуешь процесс. У тебя же дизайнерское образование, глаз есть.
И началось. Полтора года Стефания жила этим ремонтом. Вставала в семь утра, ехала на объект встречать рабочих. Контролировала каждый этап — от прокладки электричества до финишной покраски стен.
Строительные рынки стали её вторым домом. Её знали все продавцы. Дядя Ваня, продающий крепёж, всегда предлагал лучшие цены. Тётя Лариса из павильона с красками консультировала, наливая ей чашечку кофе.
Она выбирала каждую мелочь с маниакальной тщательностью. Плитку для ванной искала три месяца — объездила весь Киев, пересмотрела сотни образцов. Остановилась на испанской керамике, имитирующей натуральный травертин. Дорогой, но невероятно красивой.
В салоне просидела четыре часа, перебирая варианты. Консультант уже намекал, что пора бы определяться, но Стефания не торопилась. Она прикладывала образцы друг к другу, представляя, как будет выглядеть готовый интерьер. И нашла идеальное сочетание — базовый бежевый цвет с акцентными вставками тёмно-коричневого.
Богдан увидел образцы и кивнул:
— Покупай, раз нравится. Сколько стоит?
Узнав цену, поморщился, но деньги дал. Плитка и правда была недешёвой.
Паркет выбирала ещё дольше. Дуб — другие породы даже не рассматривала. Но оказалось, что сортов дуба множество. «Селект» с идеально ровной поверхностью. «Натур» с естественным рисунком. «Рустик» с ярко выраженной текстурой и сучками.
Стефания изучала образцы как учебник по ботанике. Читала характеристики, сравнивала цены, советовалась с мастерами-паркетчиками.
Укладку контролировала лично. Приезжала каждое утро, стояла над мастерами, проверяя каждый ряд. Когда один из рабочих положил планку не по рисунку, она сразу заметила.
— Женщина, да кому это видно? — возмутился паркетчик. — И так нормально.
— Мне видно. А это моя квартира. Переделывайте.
— Чья-чья квартира? — засмеялся мастер. — Мужик платит, значит, его квартира.
— Мы семья. Общая квартира.
Мастер пожал плечами и переложил планку правильно. Теперь рисунок складывался в гармоничную композицию.
Сантехнику выбирала по тому же принципу. Немецкая фирма, безупречное качество, классический дизайн. Смесители, унитаз, ванна — всё из одной коллекции. Цена кусалась, но Богдан не возражал:
— Покупай качественное. Менять через год не хочется.
Кухню заказывала по индивидуальному проекту. Неделю сидела с дизайнером, прорисовывая каждую деталь. Обсуждали высоту столешниц, глубину шкафчиков, расположение техники.
Фасады выбрала классические — цвета слоновой кости с золотой патиной. Столешница — искусственный камень, похожий на каррарский мрамор. Техника — полностью встроенная, от немецких и итальянских производителей.
— Дороговато выходит, — сказал Богдан, изучая итоговую смету.
— Кухня покупается на десятилетия, — объяснила Стефания. — Лучше один раз потратиться на качество, чем потом каждые три года менять.
— Логично. Заказывай.
Мебель для гостиной искала два месяца. Диван должен был быть одновременно красивым, удобным и практичным. Кожаный — ткань в городской квартире непрактична. Но не чёрный — слишком мрачно для их светлого интерьера.
Нашла идеал в итальянском салоне. Светло-серая кожа, классические пропорции, безупречная выделка. Цена оказалась просто космической, но она влюбилась в него с первого взгляда.
— Дорого, — вздохнул Богдан, узнав стоимость.
— Это диван на всю жизнь. Натуральная кожа только лучше становится с годами. Приобретает благородную патину.
— Хорошо. Покупай. Но чтобы действительно служил десятилетия.
Люстру выбирала дольше всего. Она была центральным элементом гостиной, задающим тон всему интерьеру. Хотелось чего-то особенного, но не вульгарного. Классического, но не скучного.
Объездила десяток салонов освещения. В одном понравилась модель из муранского стекла, но цена оказалась фантастической. В другом — красивая бронзовая люстра, но слишком тяжёлая для их потолков.
Идеал нашла в салоне чешского хрусталя. Изящная конструкция из прозрачного стекла, множество граней, играющих на свету. Днём она дополняла освещение мягким блеском, а вечером создавала уютную атмосферу.
— Красиво, — согласился Богдан. — Но цена…
— Это же люстра на века. Чешский хрусталь не теряет блеска, не мутнеет.
— Ладно. Раз так долго выбирала, значит, действительно нужна.
Шторы шила на заказ в ателье, которое посоветовал дизайнер. Ткань — натуральный лён благородного серо-бежевого оттенка. Простые по крою, но безупречные по исполнению. Без лишних драпировок и украшений — элегантная простота.
Богдан появлялся на объекте по вечерам, раз в месяц. Осматривал прогресс, кивал одобрительно:
— Неплохо получается. Продолжай в том же духе.
И уходил заниматься своими делами. У него была работа, проекты, дедлайны. Ремонт — это женская забота, по их договорённости.
Стефания не обижалась. Она понимала логику — он зарабатывает деньги, она создаёт дом. Справедливое разделение обязанностей.
К весне квартира была почти готова. Оставались мелочи — аксессуары, картины, живые растения. Стефания выбирала каждую деталь с той же тщательностью, что и крупные покупки.
Вазы покупала в разных местах — одну в антикварном салоне, другую на блошином рынке, третью в современном бутике. Но все они идеально вписывались в интерьер, дополняя общую концепцию.
Картины выбирала в галерее современного искусства. Абстракция в тёплых тонах для гостиной, нежный пейзаж для спальни, натюрморт для кухни. Богдан сначала сомневался:
— Может, репродукции взять? Дешевле будет.
— Репродукции — это копии. А наш дом заслуживает оригиналов.
— Наш дом? — Богдан поднял бровь. — Мой дом. Не забывай.
— Конечно, твой. Но мы же здесь вместе живём.
В мае въехали. Стефания помнила тот день — солнечный, тёплый, полный ожиданий. Мебель расставлена, картины развешены, цветы в вазах. Дом мечты, созданный за полтора года кропотливого труда.
— Красота, — сказал Богдан, стоя посреди гостиной. — Стоило вложиться.
— Ещё бы. Такой дом — на всю жизнь.
— На всю мою жизнь, — поправил он в шутку. — Квартира записана на меня.
Стефания промолчала. Не хотелось портить момент торжественного новоселья.
Прошло две недели с момента окончания ремонта. Жизнь входила в привычное русло. Стефания работала на удалёнке — дизайн рекламных буклетов, фирменные стили для малого бизнеса. Богдан программировал, зарабатывал деньги, строил карьеру.
В пятницу, через три дня после разговора о приезде матери, Богдан вернулся домой мрачнее обычного. Бросил портфель на пол, не поздоровался.
— Ещё новость, — сказал он резко. — Карина тоже едет. К маме в гости.
Стефания замерла. Карина — сестра Богдана, младше его на три года. Разведённая мать двух мальчишек — семилетнего Максима и пятилетнего Арсения. Энергичных, неугомонных, не знающих слова «нельзя».
— Карина? С детьми?
— Конечно с детьми. Куда она их денет?
— Но Богдан… в нашей квартире всё новое, дорогое. Дети могут что-то испортить.
— Опять «нашей»? — Богдан поморщился, как от зубной боли. — Моя квартира. Сколько раз повторять?
— Хорошо, в твоей. Но всё равно — дети…
— Что дети? Обычные мальчишки. Поиграют и успокоятся.
— Ты их не знаешь! Они же разгромят всё! Сломают, испачкают, разобьют!
— Стефания, не драматизируй. Приедут, погостят несколько дней, уедут.
— А кто будет за ними следить? Ты же в командировке!
— Ты. Тебе что, сложно?
— Очень сложно! У меня работа накопилась — я тоже хочу зарабатывать! Мне нужна тишина для концентрации!
— Работай по ночам. Когда дети спят.
Стефания почувствовала, как внутри всё закипает. Богдан говорил так, словно речь шла о покупке хлеба, а не о неделе с двумя неуправляемыми мальчишками.
— Богдан, я категорически против! В нашей квартире нет условий для маленьких детей! Здесь всё хрупкое, дорогое, не приспособленное для игр!
— Какая наша квартира?! — Богдан развернулся к жене, глаза сузились от раздражения. — Моя квартира! Я её покупал на свои деньги! Понятно тебе?
— Но мы же семья… живём вместе…
— Совместное проживание не означает совместную собственность. Запомни это раз и навсегда.
Стефания сжала кулаки. Впервые за годы брака захотелось что-то швырнуть в мужа.
— Хорошо. Твоя квартира. Но тогда ты сам и отвечаешь за последствия.
— Конечно отвечаю. И сам решаю, кого приглашать в свой дом.
— А если они что-то сломают?
— Починим. Или купим новое. Не разорюсь.
— А если испачкают диван? Поцарапают паркет?
— Почистим. Отполируем. Ты слишком трепетно к вещам относишься.
Стефания хотела напомнить, кто эти вещи выбирал, кто полтора года жизни потратил на создание этого интерьера. Но промолчала. Больно ругаться и доказывать мужу свой вклад.
Прошла ещё неделя напряжённого ожидания. Галина Павловна должна была приехать в понедельник. Богдан паковал чемодан для командировки, Стефания пыталась закончить проект — дизайн каталога для мебельной фирмы.
— Кстати, — сказал Богдан, складывая в сумку рубашки. — Совсем забыл сказать. Мама с Кариной решили задержаться. Не на три дня, как планировали, а на целую неделю.
— На неделю?! — Стефания подскочила с рабочего места. — Богдан, это же невозможно! В нашей квартире нет места для такого количества народу!
— Если ты ещё раз скажешь, что «наша квартира», то пойдёшь жить в подъезд! — гаркнул муж, бросая вещи в командировочную сумку. — Какая «наша»? Это моя квартира! Я её покупал на свои деньги! До нашей свадьбы! Я за ремонт платил! А ты здесь просто живёшь! На всём готовом!
Слова ударили. Стефания опустилась в кресло, чувствуя, как подкашиваются ноги.
— Просто живу?
— Именно! Просто живёшь! И не смей мне указывать, кого я могу приглашать в свой дом! Моя мать имеет полное право гостить у своего сына сколько захочет!
— Но я полтора года… я выбирала каждую деталь…
— За мои деньги! В моей квартире! Ты что, думала, это даёт тебе какие-то права? Это не работа, а развлечение было!
— Развлечение?! — голос Стефании дрогнул. — Я стояла в очередях на рынках! Дышала строительной пылью! Контролировала каждого рабочего!
— За мои деньги! На моей территории! — Богдан застегнул сумку рывком. — Запомни раз и навсегда — ничего здесь не «наше»! Всё моё! Квартира моя, мебель моя, даже эта чашка, из которой ты пьёшь кофе — моя!
— А если я откажусь их принимать?
— Тогда собирай чемодан. И ищи, где жить. Но только не в моей квартире.
Богдан взял сумку и направился к двери.
— Мама приедет завтра в шесть вечера. Встретишь, накормишь, покажешь ремонт. Карина с мальчишками — послезавтра утром. И чтобы никаких недовольных лиц! Это моя семья!
Дверь хлопнула. Стефания осталась одна в квартире. В его квартире.
Галина Павловна приехала в понедельник, как и планировалось. Элегантная женщина пятидесяти пяти лет.
— Ну наконец-то! — сказала она, едва переступив порог. — Покажи, на что Богдан деньги потратил.
Стефания провела подробную экскурсию по квартире. Свекровь внимательно осматривала каждый угол, трогала поверхности, проверяла качество отделки.
— Плитка в ванной дорогая? — спросила она, постучав по стене.
— Испанская. Коллекция премиум-класса.
— Сколько стоила?
Стефания назвала цену. Галина Павловна присвистнула.
— Недёшево. А паркет?
— Дуб. Немецкий производитель.
— Тоже, наверное, не копейки.
— Качественные материалы не могут стоить дёшево.
— Это верно. Лучше один раз потратиться, чем потом переделывать.
Свекровь задавала вопросы о каждой детали интерьера. Стефания отвечала подробно, с гордостью рассказывая о своих находках и решениях.
— А кухню кто выбирал? — спросила Галина Павловна, разглядывая фасады.
— Я. Заказывала по индивидуальному проекту.
— Красиво получилось. Дорого, но и красиво.
— Спасибо.
— Богдан говорил, что ты всё сама организовывала. Материалы выбирала, с рабочими общалась.
— Да. Полтора года этим занималась.
— Молодец. Хороший дом получился. Богдан не зря в тебя вложился.
Фраза резанула слух. «Вложился в тебя» — как в ценную бумагу или недвижимость.
Наконец осмотр закончился. Галина Павловна вынесла вердикт:
— Неплохо. Дорого получилось, но со вкусом. Богдан всегда умел деньги тратить с толком.
— Это я выбирала все материалы…
— Ну да, женское дело — красоту наводить. А мужское — зарабатывать и оплачивать. Правильное разделение труда.
Вечером свекровь устроилась в спальне, а Стефания расположилась на диване в гостиной.
Во вторник утром приехала Карина с сыновьями. Шумная, энергичная женщина тридцати пяти лет. Мальчишки ворвались в квартиру как ураган.
— Ого! — восхитился семилетний Максим, оглядывая гостиную. — Как здесь красиво! Как в кино!
— А можно побегать? — спросил пятилетний Арсений, уже носящийся между мебелью.
— Мальчики, осторожно, — попросила Стефания. — Здесь всё новое, дорогое…
— Да ладно тебе, — махнула рукой Карина, сбрасывая сумки прямо на паркет. — Дети есть дети. Набегаются и успокоятся.
Но успокаиваться мальчишки не собирались. Они исследовали квартиру с энтузиазмом археологов, трогая всё подряд, оставляя следы на свежеокрашенных стенах.
К обеду Арсений разлил сок на итальянский кожаный диван. Максим сломал ручку у кухонного шкафчика, пытаясь достать печенье с верхней полки.
— Ничего страшного, — успокаивала Карина, даже не пытаясь унять детей. — Всё можно починить. Богдан же не обеднеет.
Стефания бегала за мальчишками с тряпкой, пытаясь ликвидировать последствия их «исследований». К вечеру она выбилась из сил.
— Завтра приберёшь, — легко сказала Галина Павловна. — Главное — дети довольны. Они так редко бывают в таком красивом доме.
Второй день был ещё хуже. Мальчишки освоились окончательно. Максим попытался повесить гирлянду на хрустальной люстре — той самой, что Стефания искала два месяца. Люстра устояла, но Стефания чуть не потеряла сознание от ужаса.
Арсений обнаружил фломастеры в детском рюкзаке и украсил стену в коридоре художественными каракулями. Красивые бежевые обои под покраску превратились в разноцветную мазню.
— Мальчики, нельзя! — пыталась остановить их Стефания.
— Ой, да что ты, — отмахивалась Карина, не отрываясь от телефона. — Они же не специально. Дети познают мир, развиваются творчески.
— Но это же стены! Дорогие немецкие обои!
— Ну и что? Закрасите. Или переклеите. У Богдана денег хватит.
Стефания металась по квартире с губкой и моющими средствами, пытаясь оттереть следы «творческого развития». Но фломастеры въелись в фактурную поверхность обоев. Придётся действительно переклеивать.
На третий день Арсений сломал ножку журнального столика. Тот самый, который Стефания подбирала под диван две недели. Стеклянная столешница треснула, осколки разлетелись по всему паркету.
— Ну что поделать? — философски заметила Карина. — Ребёнок же. Главное, что сам не пострадал. А стол… стол — это просто вещь.
— Это не просто вещь! — не выдержала Стефания. — Это итальянский дизайн! Я его месяц выбирала!
— Ну выберешь другой. Или такой же закажешь.
— На чьи деньги?
— На Богдановы. Чьи же ещё?
К четвёртому дню Стефания была на грани нервного срыва. Не спала ночами, убирая за детьми. Работать не могла — мальчишки не давали сосредоточиться ни на минуту. Дедлайн горел, а проект стоял на месте.
Максим разбил антикварную вазу, которую Стефания покупала на блошином рынке. Арсений залил соком клавиатуру ноутбука. Ноутбук перестал работать — сгорела материнская плата.
— Может, хватит уже убираться? — посоветовала Галина Павловна. — Всё равно они завтра опять всё испачкают. Лучше силы береги.
— Но ведь всё же новое… красивое…
— Ну и что? Вещи для людей существуют, а не люди для вещей. Правильно, Карина?
— Конечно правильно, мама. Стефания, ты слишком привязана к материальному. Расслабься. Наслаждайся общением с детьми.
Но наслаждаться не получалось. Пятый день стал кульминацией разрушений. Максим, играя в футбол теннисным мячиком, разбил настенное зеркало в прихожей. Арсений, пытаясь дотянуться до выключателя, оставил грязные отпечатки ладошек на свежеокрашенной стене.
— Дети устали сидеть взаперти, — объяснила Карина. — Им нужно движение, активность.
— Тогда давайте погуляем в парке, — предложила Стефания.
— А зачем? Здесь же так просторно и красиво.
К шестому дню квартира была неузнаваема. Царапины на паркете от детских машинок. Пятна на мебели от еды и напитков. Сломанные и разбитые предметы интерьера. Рисунки на стенах.
— Ничего, — утешала Галина Павловна. — Зато какие воспоминания у детей останутся! Помнить будут всю жизнь, как гостили у дяди в красивой квартире.
В воскресенье утром гости наконец собрались уезжать. Карина запихивала вещи в сумки, мальчишки носились по квартире в последний раз.
— Спасибо за гостеприимство, — сказала Галина Павловна. — Передай Богдану — квартира отличная. Деньги потратил не зря.
— А мы ещё приедем! — пообещал Максим. — Правда, мама?
— Конечно приедем, — улыбнулась Карина. — Дядя Богдан не будет возражать.
Когда дверь закрылась за последним гостем, Стефания села посреди разгромленной гостиной и заплакала. Полтора года труда. Полтора года мечты о красивом доме. Всё разрушено за одну неделю.
Богдан вернулся из командировки в воскресенье вечером. Поднимаясь по лестнице, предвкушал встречу с идеальной квартирой, за которую потратил столько денег.
Открыл дверь ключом и замер. Перед ним была не та квартира, которую он оставил неделю назад. Царапины на паркете. Пятна на диване. Разбитое зеркало в прихожей. Рисунки на стенах.
— Стефания! — позвал он. — Что здесь произошло?
Жена появилась из спальни с чемоданом в руке.
— Твоя семья гостила, — сказала она спокойно. — Твои племянники познавали мир.
— Но это же… это же разгром! Сколько это всё восстанавливать будет стоить?
— Не знаю. Это твоя квартира, тебе и считать.
Богдан прошёлся по комнатам, оценивая ущерб. Сломанная мебель, испорченные стены, поцарапанный паркет. Сумма ремонта получалась внушительная.
— Ты что, совсем не следила за ними?
— Следила. Как могла. Но ты же сказал — это твоя квартира, ты решаешь, кого приглашать.
— Но я не думал, что будет такой разгром!
— А я думала. И предупреждала. Но ты не слушал.
Богдан оглядел жену внимательно. Она стояла у двери с чемоданом, лицо спокойное, решительное.
— Ты куда собралась?
— К подруге. На несколько дней.
— Зачем?
— Подумать. О нашем браке. О твоей квартире. О том, кто здесь хозяин, а кто — бесправный жилец.
— Стефания, ты же понимаешь… я не хотел, чтобы так получилось…
— Понимаю. Ты хотел, чтобы я молча терпела всё, что ты решишь. Принимала твоих гостей, убирала за ними, не высказывала недовольства.
— Ну… в общем-то, да. Ты же жена.
— Семья — это когда решения принимают вместе. А у нас получается — ты решаешь, я исполняю.
— Но квартира же моя…
— Согласна. Твоя квартира, твоё право. Но тогда и последствия твои. И восстанавливать всё будешь сам.
Стефания взяла чемодан и направилась к двери.
— Я подумаю неделю. О наших отношениях. О том, хочу ли я и дальше жить на птичьих правах в чужой квартире.
— А что ты хочешь?
— Либо ты оформляешь на меня половину квартиры. Официально, по документам. И тогда это действительно наш дом, и мы вместе решаем, что в нём происходит. Либо я ухожу навсегда.
Богдан внимательно посмотрел на жену.
— Это ультиматум?
— Это выбор. Твой выбор. Подумай — что тебе дороже. Единоличное владение квартирой или семья.
— Стефания…
— Неделя у тебя есть. Решай.
Дверь закрылась. Богдан остался один в разгромленной квартире. В своей квартире, которую теперь предстояло восстанавливать без помощи жены.
Он прошёлся по комнатам ещё раз, подсчитывая ущерб. Переклейка обоев в коридоре. Реставрация паркета. Новая мебель взамен сломанной. Новое зеркало. Профессиональная чистка дивана.
Сумма получалась космическая.
А главное — делать всё это придётся самому. Искать мастеров, выбирать материалы, контролировать качество работ. То, что полтора года делала Стефания.
Богдан сел в кресло — единственную мебель, которую пощадили маленькие гости — и задумался о цене единоличного владения.
Вот это история, да? 😔 Читаешь, и сердце кровью обливается за Стефанию и её дом мечты, в который она вложила столько сил и любви. Так обидно, когда один человек считает, что его труд — это нечто само собой разумеющееся, а главное — деньги, которые вложил другой. И особенно больно, когда слышишь, что твой дом, который ты создавала с нуля, на самом деле «чужой».
А как вы считаете, справедливо ли поступила Стефания? И что бы вы сделали на её месте?
