Елена готовилась к своему отпуску почти три месяца. Бронировала уютный отель, покупала заранее билеты, составляла детальные маршруты для прогулок по Одессе. Последний раз ей удавалось отдохнуть в полном одиночестве целых пять лет назад — постоянно что-то мешало.
То Кирилл заболеет, то на работе навалится аврал, то банально не хватает средств.
А тут внезапно всё сложилось. Сын нашёл новую, хорошую работу, ему заметно прибавили зарплату. Он даже сам настоял на этой поездке:
— Мам, поезжай! Отдохни наконец-то по-человечески! Я тут сам всё контролирую.
Елена сомневалась. Кириллу хоть и двадцать восемь лет, но самостоятельности в нём было, как у пятнадцатилетнего подростка. Постирать вещи он не умел, готовить — тем более. Едва научился заваривать чай в пакетиках.
— А чем ты будешь питаться? — настойчиво спрашивала она.
— Мам, я же не умру от голода за две недели! — смеялся сын. — Пельмени в морозилке есть, макароны. Я справлюсь!
В последний день перед вылетом Елена носилась по квартире, как заведённая. Перепроверяла краны, выключала все приборы из розеток, наводила идеальный порядок. Холодильник она забила едой, которой хватило бы на целый месяц вперёд.
— Кирилл! — кричала она из кухни. — Смотри, тут кастрюля борща на три дня! А в морозилке — котлеты!
— Да понял я, понял! — отмахивался сын, едва слушая.
— И чтобы никаких гостей! — добавила Елена строго. — Порядок должен быть безупречный!
— Мам, успокойся! Всё будет в лучшем виде!
Но где-то в глубине души материнское сердце Елены тревожно сжималось: она чувствовала, что что-то обязательно пойдёт не так. Материнское чутьё редко ошибается.
Самолёт приземлился с привычным скрежетом шасси. Елена Степановна вышла из салона, волоча за собой тяжеленный багаж — огромный чёрный чемодан на колёсиках, который громко стучал по всем порогам и бордюрам. И она была по-настоящему счастлива.
Четырнадцать дней в Одессе пролетели как одно мгновение. Море, яркое солнце, абсолютное отсутствие забот — впервые за очень много лет она почувствовала себя отдохнувшей. Даже Кириллу звонила всего пару раз, и то исключительно из вежливости. Сын взрослый, двадцать восемь лет, должен же он справляться сам.
И всё-таки она решила вернуться домой чуть раньше, решив, что достаточно набралась сил.
Добралась до дома уже к позднему вечеру. Поднималась по лестнице медленно — чемодан оказался неожиданно тяжёлым, а ноги гудели после долгой дороги. На площадке остановилась, чтобы перевести дух. И тут она услышала.
Музыка — из её собственной квартиры доносилась какая-то оглушительно громкая попса.
«Кирилл, что ли, друзей позвал?» — нахмурилась Елена. Мог бы и предупредить.
Ключи в замке повернулись легко. Дверь распахнулась.
Боже мой, что случилось с прихожей?! Привычные обои были сорваны до половины, стены местами голые, местами оклеены новыми — ярко-жёлтыми! — обоями, украшенными нелепыми мелкими цветочками. Пол завален строительными рулонами, открытыми банками с краской, грязными кисточками.
А посреди всего этого строительного хаоса стоит молодая Светлана. Белокурая. В розовом спортивном костюме. С кисточкой в руке.
И она улыбается! Простодушно улыбается, словно находится в собственном доме!
— Елена Степановна! — воскликнула незнакомка. — Вы уже вернулись?! А мы вас совсем не ждали!
Елена замерла. Чемодан выпал из её рук и со звоном покатился по паркету.
— Кто, — голос предательски дрогнул от шока. — Кто вы такая? И что, ради всего святого, вы делаете в моей квартире?!
Светлана звонко расхохоталась:
— Ой, простите! Я Светлана! Я девушка Кирилла! Мы просто решили устроить вам сюрприз!
Сюрприз?!
Елена оглядела прихожую ещё раз. Её родные обои в спокойную, сдержанную полоску, которые она так долго и тщательно выбирала пять лет назад, — их просто содрали! А вместо них — этот кислотный кошмар в цветочек!
— Кирилл! — крикнула она, насколько хватило сил.
Из кухни донеслось шарканье тапочек. Появился сын. Растрёпанный, в старой футболке, запачканной краской. На лице — виноватая, но при этом радостная улыбка.
— О, мам, привет. Ну как отдохнула?
— Как отдохнула?! — Елена почувствовала, что ещё секунда — и она взорвётся. — Кирилл! Немедленно объясни, что здесь происходит?! Кто эта особа? И что, чёрт возьми, случилось с моими обоями?!
Кирилл переминался с ноги на ногу, словно провинившийся школьник:
— Мам, это Светлана. Моя девушка. Мы просто хотели, ну, сделать ремонт. Чтобы было красиво. К твоему приезду.
Елена молчала. Она смотрела на сына, на эту Светлану с кисточкой, на этот разрушенный коридор.
И ясно понимала: её отпуск официально завершился.
— Красиво?! — Елена почувствовала, что голос дрожит от возмущения. — Кирилл, где ты оставил свои мозги?!
Сын съёжился ещё больше. А эта Светлана стояла как ни в чём не бывало! С кисточкой в руке! И, кажется, даже не понимала масштабов своего проступка!
— Елена Степановна, не расстраивайтесь так сильно, — лепетала Светлана. — Мы же для вас старались! Очень хотели, чтобы это был сюрприз.
Сюрприз! Да она им сейчас покажет настоящий сюрприз!
Елена шагнула в кухню. И остановилась, ошеломлённая.
Кухонные шкафчики. Господи, что с ними стало?! Они были небрежно покрашены в какой-то невыносимо ярко-салатовый цвет! Да ещё и криво — местами краска потекла ручьями, местами вообще не легла ровно.
— Мам, не переживай, — Кирилл появился в дверях, виновато улыбаясь. — Это пока временно. Мы просто не успели закончить.
— Временно?! — Елена резко повернулась к сыну. — Кирилл, ты понимаешь, что ты натворил?! Это моя квартира!
— Но, мам…
— Никаких «но»! Кто дал тебе на это право?! Кто?!
Светлана вдруг сделала шаг вперёд:
— Простите, Елена Степановна. Это полностью моя идея. Я думала…
— Думала?! — Елена оглянулась на неё таким взглядом, что девушка инстинктивно отступила. — А думать нужно было раньше! До того, как лезть в чужое жильё!
— Мам, ну прекрати, — Кирилл попытался встать между двумя женщинами. — Светлана хотела как лучше.
— Как лучше?! — Елена едва не задохнулась от праведного гнева. — Кирилл! Этим обоям всего пять лет! Я их выбирала полгода! Объездила ради них все магазины в Киеве! А эта особа взяла и содрала их за один день!
Светлана опустила глаза. Впервые с момента появления Елены она выглядела по-настоящему растерянной.
— Я не знала, что вы так сильно к ним привязаны, — пробормотала она.
— Привязана?! — голос Елены взлетел до потолка. — Девочка! Это мой дом! Понимаешь? Мой! А ты пришла сюда и… и…
Слова застряли у неё в горле. Елена рухнула на табуретку — ноги подкашивались от усталости и неконтролируемой злости.
В квартире повисла звенящая тишина.
Кирилл подошёл к матери:
— Мам, ну прости меня. Мы правда хотели тебе сделать приятное.
— Приятное?! — Елена подняла голову. — Сынок. Ты хотя бы спросил. Хотя бы предупредил. Я приехала сюда, как в чужое, незнакомое жильё.
— Но ведь теперь лучше! — вдруг воскликнула Светлана. — Посмотрите, как стало ярко! Как современно! А цветочки на обоях — они же такие миленькие!
Елена медленно повернулась к ней. В её глазах мелькнуло что-то настолько леденящее, что Светлана невольно отступила к выходу.
— Милые, — тихо повторила Елена. — Девочка, а тебе никогда не приходило в голову, что у меня может быть свой собственный вкус? Что я, возможно, терпеть не могу эти цветочки?
— Но ведь все любят цветы, — растерянно пролепетала Светлана.
— Кто это — все?! — Елена поднялась с табуретки.
Кирилл попытался вмешаться:
— Мам, не нужно кричать на Светлану. Она же старалась, не со зла.
— Не кричи?! — Елена повернулась к сыну. — А мне что, прикажешь радоваться?! Твоя сожительница без моего спроса разнесла мою квартиру, а я должна её благодарить?!
— Это не сожительница, это моя девушка! — вдруг выкрикнул Кирилл. — И она мне помогает! А ты, как всегда, недовольна!
— Как всегда?! — теперь Елена была на грани нервного срыва. — Кирилл! Я тебе всю жизнь давала полную свободу! А ты привёл в мой дом чужую женщину! И она тут всё перевернула с ног на голову!
— Чужую женщину?! — Светлана вспыхнула. — Я не чужая! Я Кирилла люблю! И хотела создать для него настоящий уют!
— Уют?! — Елена истерически рассмеялась. — В чужой квартире уют создавать?! Да у тебя же совести нет!
— Мам! — Кирилл стукнул кулаком по столу. — Хватит! Светлана — нормальная, хорошая девушка! А ты к ней придираешься!
— Нормальная?! — Елена уставилась на сына невидящими глазами. — Нормальные люди для начала спрашивают разрешения!
Внезапно Светлана заплакала. Тихо, всхлипывая:
— Я всего лишь хотела помочь. Хотела, чтобы вам это понравилось. А вы меня просто возненавидели.
— Я тебя даже не знаю! — отрезала Елена. — Чтобы тебя ненавидеть!
— Мам! — Кирилл подошёл к Светлане, обнял её за плечи. — Ну хватит уже! Ты видишь, девочка плачет!
— Девочка?! — Елена посмотрела на «девочку» — та утирала нос рукой, размазывая макияж. — Кирилл! Взрослые люди должны отвечать за свои поступки!
— Да что такого мы сделали?! — вдруг взорвался сын. — Мы же ремонт начали! Квартиру обновляем! Думали, ты будешь в восторге!
— Без моего спроса! — крикнула Елена.
В квартире снова повисла мёртвая тишина.
А потом Елена тихо произнесла:
— Завтра вы вернёте всё, как было. Всё. Ты меня слышишь, Кирилл?
— Мам…
— Всё! — рявкнула она и решительно направилась к выходу из кухни. — А сейчас мне нужно подумать. Где я буду ночевать. В своём собственном доме.
Она открыла дверь в спальню. И просто не поверила своим глазам.
— Кирилл!
Её любимое постельное бельё в мелкий горошек, которое она покупала в дорогом магазине, валялось небрежной кучей в углу! А на кровати красовался комплект… малинового цвета! С какими-то золотистыми рюшами!
— Мам, что случилось? — Кирилл появился в дверях вместе со Светланой.
— Что случилось?! — Елена показала на кровать дрожащей рукой. — А это вообще что такое?!
Светлана гордо улыбнулась:
— Это красиво же! Я в магазине увидела — такое шикарное! Подумала, взрослой женщине это как раз идеально подойдёт.
— Взрослой женщине?! — у Елены перехватило дыхание. — Девочка! Это моя спальня! И кто дал тебе право трогать моё бельё?!
— Ну, Кирилл сказал, что можно.
Елена повернулась к сыну:
— Кирилл?! Ты разрешил ей лазить по моим личным вещам?!
— Мам, ну не кричи так, — сын отступил к двери. — Мы просто хотели обновить интерьер.
— Обновить?! — Елена схватила малиновую наволочку. — Это, по-твоему, красота?! Это же какая-то жуткая безвкусица! Как в…
Слова снова застряли в горле. Она не смогла подобрать точного определения для этого кошмара.
Светлана тут же обиделась:
— Это дорогое бельё! Импортное! А ваше старое было уже совсем выцветшее!
— Старое?! — Елена почувствовала, что скоро у неё случится сердечный приступ. — Мне его год назад дарили! На день рождения! И оно мне очень нравилось!
— Но Кирилл говорит, что вы любите яркие цвета.
— Кирилл говорит?! — Елена посмотрела на сына такими глазами, что тот попятился в коридор. — А с каких это пор Кирилл вообще знает, что я люблю?! Он меня последний раз в магазин за покупками возил лет пять назад!
— Мам, ну зачем ты так…
— Как так?! — Елена шагнула к сыну. — Кирилл! Ты привёл в мой дом чужую женщину! Она тут всё перевернула! И я должна молчать?!
— Не кричи на Светлану! — вдруг выпалил Кирилл. — Она же старалась!
— Старалась?! — Елена не верила своим ушам. — Если твоя девушка хочет где-то стараться — пусть идёт к себе домой!
— У меня нет своего жилья! — вдруг заплакала Светлана. — Я снимала комнату в коммуналке! И там даже ремонт сделать нельзя!
— Ну и замечательно! — рявкнула Елена. — Значит, там ты никому не мешаешь!
— Мам! — Кирилл встал между женщинами. — Что ты такое творишь?! Светлана — очень хороший человек! Она меня любит!
— Любит?! — Елена рассмеялась истерически. — Да она тебя толком не знает! Месяц встречаетесь! А уже хозяйничает в чужой квартире!
— Мам! — заорал Кирилл. — Перестань оскорблять мою девушку!
— Твою?! — Елена развернулась к сыну. — А где она жила до этого? Почему вдруг к нам припёрлась?! А?! Может, её оттуда выгнали за такие же фокусы?!
Светлана разрыдалась ещё громче:
— У меня просто договор закончился! И денег нет на новую квартиру! А Кирилл сказал…
— Что Кирилл сказал?! — Елена с ужасом посмотрела на сына.
— Что мы можем у вас пожить какое-то время, пока я работу не найду.
— Пожить?! — Елена схватилась за сердце. — Кирилл! Ты ей что обещал?!
Сын виновато опустил глаза:
— Ну, на пару месяцев, пока не разберёмся с жильём.
— Пару месяцев?! — у Елены потемнело в глазах. — С этой особой? Кирилл! Ты окончательно лишился рассудка?!
— Почему особой?! — вскрикнула Светлана. — Я нормальная женщина! И я имею право на личное счастье!
— В моей квартире?! Девочка! У тебя совесть вообще есть?! — заорала Елена.
— А у вас есть?! — огрызнулась Светлана. — Вы сыну счастье рушите! Думаете, он будет всю жизнь под вашей юбкой жить?!
Наступила абсолютная мёртвая тишина.
Елена смотрела на них обоих — на сына, который отводил взгляд, и на эту нахалку, которая смотрела на неё с вызовом.
— Убирайтесь, — тихо произнесла она. — Оба. Прямо сейчас.
— Мам…
— Убирайтесь! — взревела Елена. — И чтобы завтра здесь ничего вашего не осталось! Ни твоих пожитков, ни её вещей, ни этого жуткого кошмара, который вы тут сотворили!
— Елена Степановна… — начала Светлана.
— Молчать! — Елена подняла руку. — Ещё одно слово — и я вызову полицию! За самоуправство!
Кирилл попытался что-то сказать, но мать посмотрела на него так, что он тут же захлопнул рот.
— И запомни, Кирилл, — проговорила Елена, тяжело дыша. — В следующий раз, когда решишь кого-то привести в мой дом — сначала спроси моего разрешения. Иначе окажешься на улице вместе со своими гостями.
Месяц прошёл в мучительном молчании.
Кирилл со Светланой съехали, по слухам, в ту же коммуналку. Елена осталась одна среди разрухи — содранных обоев, недокрашенных стен, сдвинутой мебели. Каждый день она смотрела на этот хаос и злилась с новой силой.
Но постепенно злость начала уступать место пустоте. Сын не звонил. Не приходил. Даже телевизионные программы казались ей скучными, а чай — безвкусным.
А потом соседка тетя Полина сказала:
— Лена! А сынок-то твой — Кирилл — молодец! Видела сегодня рано утром на рынке — покупал цветы. Говорит, маме на день рождения.
День рождения? Елена посмотрела в календарь. И правда, завтра.
Утром в дверь позвонили. На пороге стоял Кирилл. Один. С огромным, шикарным букетом астр и виноватой, покаянной улыбкой.
— Мам. С днём рождения.
Елена молча взяла цветы. Сын прошёл в квартиру, оглядел стены:
— Мам, я всё исправлю. Я тебе обещаю. Только дай мне шанс?
В течение следующих двух недель Кирилл приходил каждый день. Снял старую краску. Поклеил новые обои — точно такие же, как были. Он даже объехал все магазины в Одессе, чтобы найти их.
А потом появилась и Светлана.
— Елена Степановна, — сказала она тихо, — простите меня, пожалуйста. Я поняла, как была неправа. Нельзя было так поступать.
Елена смотрела на девушку. Та выглядела растерянной, даже испуганной.
— Я не хотела вас обидеть. Я просто думала, — Светлана всхлипнула. — У меня мамы нет.
Что-то сжалось в груди у Елены.
— Присаживайся, — сказала она просто. — Чаю хочешь?
За чаем выяснилось: Светлана действительно сирота. Выросла в детском доме. Вкуса у неё, может, и нет особого, но сердце доброе. И Кирилла она любит — это было видно невооружённым глазом.
— Знаешь что, — сказала Елена, допивая чай. — В следующий раз, когда захочешь что-то изменить или покрасить — сначала спроси. Идёт?
Светлана кивнула так энергично, что чуть не разбила чашку о блюдце.
Через полгода Кирилл и Светлана поженились. Свадьбу отмечали дома — в квартире с новыми обоями. Но уже не в цветочек, а в спокойную, сдержанную полоску. Елена выбирала сама.
