— Ты опаздываешь, — сказала моя мама, выходя на крыльцо и таща за собой чемодан. Я взглянула на часы на приборной панели, было 6:02 утра. «Опоздала на две минуты», — пробормотала я, выдавливая улыбку. Вышла из машины, чтобы помочь с багажом, но тут увидела её, мою сестру Алину, выходящую из дома со своим чемоданом. Моя улыбка тут же увяла.
— Что происходит? — спросила я, стараясь говорить спокойно.
Мама повернулась ко мне, её выражение лица было слишком радостным для этой ситуации.
— О, Вера, мы решили, что Алина поедет вместо тебя. Она в последнее время так напряжена, и ей действительно нужна эта поездка. Она только что рассталась со Стасом, пусть развеется.
Мою грудь словно сдавило.
— Но я же за всё заплатила! — возмутилась я.
Мама отмахнулась, как будто я указала на что-то незначительное.
— Мы благодарны, дорогая, но ты всегда так усердно работаешь, ещё заработаешь, ты сможешь поехать позже. Алине это нужно прямо сейчас.
У Алины даже не хватило порядочности выглядеть виноватой, она просто ухмыльнулась, перенося вес на одну ногу.
— Спасибо за понимание, сестрёнка, — сказала она тоном, сочащимся фальшивой благодарностью.
Я смотрела на них обоих, сердце стучало в груди. Мама долго убеждала меня, что лучше оформлять групповой тур с гибкими условиями, где данные пассажиров вносятся за день до отъезда. Это что же… У меня волосы встали дыбом. Мама вчера сказала, что сама связалась и передала наши данные в турагентство, чтобы я не волновалась…
Она передала не мои данные, а Алины?
Отец вышел в следующий момент, избегая зрительного контакта, когда передавал мне свой чемодан.
— Это невероятно, — сказала я дрожащим голосом. — Это должна была быть наша поездка, то, чем я хотела поделиться с вами.
— Ну, так и есть, — улыбнулась мама. — Просто с Алиной вместо тебя. Не делай из этого проблему, Вера, твоей сестре действительно нужен перерыв.
Меня зовут Вера, и последние два года я работала сверхурочно, откладывая каждую копейку, чтобы подарить родителям незабываемую поездку: перелёты, роскошные отели, экскурсии с гидом. Я спланировала каждую деталь вплоть до последнего заказа на ужин.
Но когда я стояла на подъездной дорожке родителей, наблюдая, как моя сестра садится на заднее сиденье моей машины, я поняла кое-что, чего избегала годами: неважно, сколько усилий я приложу, в их глазах Алина всегда будет на первом месте.
Я стиснула зубы, сдерживая резкий ответ, готовый сорваться с кончика языка. Вместо этого я заставила себя натянуто улыбнуться и открыла багажник.
— Тогда поехали, — сказала я безэмоциональным голосом.
Если они хотят поставить её выше меня, ладно, они могут поехать с ней, но я не собиралась позволять им наслаждаться этим.
Поездка в аэропорт была удушающей, с непрерывной болтовнёй Алины.
— О боже, мама, ты видела этот TikTok о Париже? Не могу дождаться, чтобы там пошопиться. Как думаешь, у нас будет на это время, или экскурсии займут весь день? — Мои руки сильнее сжали руль, когда я смотрела прямо вперёд, заставляя себя ничего не говорить. Мама тихо засмеялась.
— Конечно, у нас будет время, разберёмся, когда приедем туда.
Я прикусила внутреннюю сторону щеки. Когда мы приедем туда… Они даже, казалось, не замечали, что я больше не часть этого «мы». В какой-то момент отец прочистил горло.
— Спасибо, что подвозишь нас, Вера, я знаю, что это, наверное, кажется необычным.
Я взглянула на него в зеркало заднего вида.
— Необычным? Это интересный способ описать ситуацию, пап.
Он не ответил, просто неловко заерзал на сиденье, видимо, жалея, что вообще заговорил. Алина наклонилась вперёд с заднего сиденья, её голос был раздражающим.
— Ты ведь не злишься, правда? В смысле, это очень великодушно с твоей стороны, что ты отпустила меня, я бы никогда не смогла позволить себе такое сама.
Я сжала челюсть и заставила себя натянуто улыбнуться.
— Конечно, Алина, наслаждайся поездкой.
К тому времени, когда мы подъехали к зоне высадки в аэропорту, моё терпение висело на волоске. Когда я помогала выгружать их багаж, мама обняла меня.
— Спасибо за понимание, дорогая, это много значит для нас и для Алины.
Я натянуто кивнула.
— Конечно, мама.
Алина сияла, катя свой чемодан к входу.
— Спасибо, Вера, ты лучшая!
Я стояла, наблюдая, как они исчезают в терминале, с грудью, сжатой от гнева и боли. Обратная дорога домой была как в тумане, я прокручивала слова Алины: «Ты ведь не злишься, правда? Ты всегда так усердно работаешь».
Я припарковалась у себя на подъездной дорожке и несколько минут сидела в машине, сжимая руль, пока костяшки пальцев не побелели. Затем я взяла ноутбук и вошла во все туристические аккаунты, которые использовала для бронирования поездки.
Бронирование отелей отменено, экскурсии возвращены, деньги возвращены, авиабилеты… Нет. Я смотрела на письма с подтверждением, накапливающиеся в моём почтовом ящике, чувствуя, как напряжение в груди начинает ослабевать.
Они хотели взять Алину вместо меня? Хорошо, но они не будут останавливаться в пятизвездочных отелях или наслаждаться частными экскурсиями за мой счёт.
Когда я закрыла ноутбук, чувство удовлетворения охватило меня. Пусть объясняются с персоналом стойки регистрации в Париже. Я устала быть их половичком.
Звонки начались, как только их самолёт приземлился. Мой телефон непрерывно жужжал, пока я с улыбкой распаковывала свой чемодан, я его так тщательно собрала для поездки, которая больше не была моей. Ирония не ускользнула от меня, когда я вешала платья и аккуратно ставила туфли обратно на полку.
Жужжание продолжалось, наполняя комнату своей неумолимой вибрацией. Я вздохнула, взяла телефон и посмотрела на экран. Имя моей мамы мигало на нём вместе с несколькими пропущенными звонками и сообщениями. Я разблокировала телефон и пролистала сообщения.
— Вера, что происходит? Отель не пускает нас, бронирование отсутствует. Позвони мне немедленно! Вера, это не смешно! Исправь это сейчас же! — Смех вырвался у меня, прежде чем я смогла его сдержать.
«Исправь это? Они действительно думали, что я приду и спасу их после того, что они сделали?» Телефон снова завибрировал, на этот раз звонок от Алины. Я позволила ему прозвонить до конца, и она оставила голосовое сообщение.
«Вера, это так мелочно! Мы застряли здесь из-за тебя. Ты должна позвонить в отель и всё исправить сейчас же!»
Я закатила глаза и удалила голосовое сообщение, не дослушав до конца. Годами я была их ремонтницей, той, кто сглаживала углы. Хотели без меня обойтись? Наслаждайтесь.
Чтобы остановить шквал звонков, я всё-таки взяла трубку. Голос мамы обрушился на меня, как приливная волна гнева, едва я ответила.
— Вера, что ты наделала? Отель говорит, что бронирование было отменено, никакие экскурсии не заказаны!
Я позволила ей немного поругаться, а затем спокойно ответила:
— Я их отменила.
Наступило долгое ошеломлённое молчание, прежде чем она прошипела:
— Зачем ты это сделала?
— О, не знаю, — сказала я саркастическим тоном, — может быть, потому что вы решили взять Алину в мою поездку? Вам повезло, что я вообще отвезла вас до аэропорта.
— Мы думали, ты поймёшь, — резко ответила она.
— Пойму что? — спросила я, повышая голос. — Что годы экономии и планирования не имели значения, потому что Алине нужен перерыв? Что моя тяжёлая работа ничего для вас не значила? Знаешь, что, мама, я не понимаю, и мне всё равно.
Я повесила трубку, прежде чем она смогла ответить, бросив телефон на диван. Тишина, которая последовала, была блаженством, и я почувствовала, что снова могу дышать. Если они хотят ставить Алину на первое место, прекрасно, но пусть они разбираются с остальной частью поездки без меня.
Тишина длилась всего один день, и мой телефон снова зажужжал. Я игнорировала. Провела день, убирая в доме и наверстывая упущенное в долгожданном отпуске. Лежала в ванне, читала, смотрела фильмы.
Сначала пикнуло от мамы: «Мы не можем заселиться ни в один из отелей, которые ты забронировала». Затем от Алины: «Ты делаешь из этого такую большую проблему, просто исправь это уже». И наконец, от отца: «Нам нужно поговорить, это неправильно».
Я положила телефон, покачав головой. Годами я была той, кто всё исправляла, кто убеждался, что всем удобно и счастливо. Теперь, когда я сделала шаг назад, они не знали, как с этим справиться.
Я налила себе чашку чая и села за кухонный стол, позволяя гневу тлеть. Как они смеют ожидать, что я уберу их беспорядок? Как они смеют вести себя так, будто я не права?
Следующий звонок пришёл через несколько минут, и на этот раз я ответила.
— Вера, — резко сказала моя мама, прежде чем я успела что-то сказать, — это больше не смешно. Мы застряли, ты представляешь, насколько это унизительно?
Я медленно отхлебнула чай.
— Унизительно? Ты думаешь, это унизительно? Попробуй копить годами, планировать каждую деталь, а потом узнать, что ты даже не часть поездки, за которую заплатила.
— Прекрати драматизировать, — огрызнулась она. — Алине это нужно было больше, чем тебе. И теперь она может сама разобраться, — твёрдо сказала я. — Вы приняли своё решение.
— Мама, вы хотели взять Алину вместо меня? Хорошо, но не ожидайте, что я буду финансировать её отпуск.
— Мы семья, — прошипела она. — Мы так не поступаем друг с другом.
Я издала горький смешок.
— Забавно, я только что думала о том же.
Голос Алины послышался на заднем плане:
— Мама, просто повесь трубку, она невыносима!
Это была последняя капля.
— Наслаждайтесь поездкой, — сказала я ледяным тоном. — Ой, подождите, вы не можете, потому что это не ваша поездка, она была моей, а теперь она ничья. До свидания.
Я повесила трубку, прежде чем она смогла ответить, и снова выключила телефон до конца вечера. Я чувствовала странную смесь гнева и облегчения. Гнев, что они поставили меня в такое положение, но облегчение, что я наконец-то постояла за себя.
Они могут называть меня драматичной сколько угодно, но впервые в жизни я не позволяла им пользоваться мной.
***
Вечером подруга Дарья заехала без предупреждения, неся две чашки кофе и безошибочный взгляд любопытства.
— Я слышала о том, что случилось, — сказала она, ставя кофе на стол. — Твоя мама звонила мне вчера.
— Конечно, она звонила. Моя мама всегда умела вербовать союзниц, когда хотела заставить меня чувствовать себя виноватой. И? — спросила я, отпивая глоток.
Дарья пожала плечами, лукавая улыбка ползла по её лицу.
— Я сказала ей, что ты, вероятно, занята и свяжешься с ней, когда будешь готова.
Я рассмеялась, качая головой.
— Ты лучшая.
— Нет, ты лучшая, — сказала она внезапно серьёзным тоном. — Потому что ты наконец-то постояла за себя. Я знаю, как это трудно, Вера. Не позволяй им затянуть тебя обратно.
Её слова остались со мной и после её ухода. Дарья была права. Я слишком долго гнулась назад, чтобы угодить людям, которым, казалось, никогда не было дела до моих усилий. Пришло время разорвать этот цикл раз и навсегда.
К тому времени, как наступили выходные, я почувствовала странное ощущение ясности. Гнев всё ещё был там, тлеющий под поверхностью. Но к нему присоединилось что-то, чего я не чувствовала годами: свобода. Свобода от их бесконечных ожиданий, свобода от роли семейной ремонтницы. Свобода, чтобы наконец жить на своих собственных условиях.
Но, как и ожидалось, тишина не продлилась долго. В воскресенье днём я наконец получила звонок, на который решила ответить. На этот раз это был мой отец.
— Вера, — начал он, его голос был тяжёлым от усталости. — Твоя мама хотела, чтобы я позвонил, она думает, ты меня послушаешь.
— Продолжай, — сказала я, откидываясь на спинку стула. Он вздохнул.
— Послушай, это всё вышло из-под контроля. Твоя мама расстроена, Алина в ярости, и… это не порядок. Но ты лучше этого. Я напряглась, его слова разжигали новую волну гнева.
— Лучше чего, папа? Постоять за себя? Отказаться позволить вам снова ходить по мне?
— Я не это имел в виду, — быстро сказал он. — Просто ты всегда была рассудительной, той, кто держит всё вместе. Это… это не похоже на тебя.
Я засмеялась коротким, горьким звуком.
— Ты прав. Это не похоже на меня, потому что я больше не гнусь, чтобы убирать ваш беспорядок.
Он помолчал, и на мгновение я подумала, что он может наконец увидеть мою сторону. Но затем он сказал:
— Ты наказываешь всю семью за одно решение. Разве это справедливо?
— Справедливо? — повторила я, мой голос повышался. — Ты хочешь поговорить о справедливости? Было ли справедливо, когда вы с мамой решили, что я недостаточно важна, чтобы быть частью поездки, которую я планировала? Было ли справедливо, когда вы заменили меня Алиной, как будто я не имела значения?
— Мы не это пытались сделать, — сказал он, теперь защищаясь. — Мы просто подумали, что Алине это нужно больше.
— Конечно, так вы подумали, — огрызнулась я. — Вы всегда думаете, что ей нужно больше: больше внимания, больше поддержки, больше всего. А я всегда та, от кого ожидается жертвовать ради неё. Больше нет!
Тишина на другом конце линии была оглушительной. Наконец он сказал:
— Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал.
— Мне не нужно, чтобы ты что-то говорил, — ответила я, мой голос был твёрд. — Мне просто нужно, чтобы ты понял, что я устала быть второстепенной мыслью. Отныне я ставлю себя на первое место. До свидания, папа.
Я закончила разговор и положила телефон. До конца дня я позволила себе чувствовать всё: гнев, печаль, облегчение. Это было нелегко, но казалось началом чего-то нового.
***
Когда мои родители и Алина наконец вернулись, я ждала их у их дома. Я припарковалась на их подъездной дорожке, потягивая кофе и чувствуя себя удивительно спокойной, пока смотрела, как подъезжает их такси. Когда они вышли, их лица были смесью истощения и раздражения.
Алина заговорила первой:
— Ну, надеюсь, ты довольна.
Я подняла бровь, оставаясь сидеть на качелях у крыльца.
— Довольна чем?
— Наша поездка была катастрофой, — резко сказала моя мама, махнув рукой, как будто отметая всё.
— Мы провели всю неделю в грязных отелях и ели ужасную еду, потому что не могли позволить себе ничего приличного. И даже не начинай об экскурсиях. О, да, экскурсиях, — вмешалась Алина, скрестив руки. — Ой, подожди, их не было! Знаешь, как это было унизительно — прийти и узнать, что нет бронирования?
Я сделала ещё глоток кофе, позволяя их жалобам стечь с меня.
— Звучит… трудно, — сказала я наконец спокойным голосом. — Но вы хотели взять Алину, помните? Я урезала бюджет…
— Дело не в этом, — возразила моя мама, повышая голос. — Ты знала, что мы не могли позволить себе всё, что ты запланировала. Ты настроила нас на провал.
Я встала, поставив кружку на маленький столик рядом со мной.
— Нет, мама, я вас ни на что не настраивала. Я планировала поездку для нас троих, что-то особенное, на что я копила годами. Это вы решили исключить меня в последний момент.
Мой отец наконец заговорил, его тон был тише, но не менее обвиняющим.
— Тебе не нужно было всё отменять, Вера, это было экстремально.
— Правда? — спросила я, скрестив руки. — Почему я должна была платить за поездку, на которую меня даже не пригласили? Если Алине так сильно это было нужно, вы должны были сами всё спланировать. Вам повезло, что я не отменила обратный рейс. Алина закатила глаза.
— Ты так драматизируешь.
— Надменная, — парировала я. Моё терпение наконец лопнуло. — У тебя есть хоть какое-то представление о том, сколько работы и жертв ушло на планирование этой поездки? Или ты просто предполагаешь, что вещи волшебно появляются для тебя, потому что кто-то другой заботится об этом?
— Это несправедливо, — начала моя мама, но я подняла руку, чтобы остановить её.
— Нет, мама, несправедливо то, как вы обошлись со мной. Вы взяли Алину вместо меня, как всегда. Поэтому я решила перестать быть вашим половиком. Вы не хотели, чтобы я была в поездке? Хорошо. Но тогда вы не получаете плодов моей тяжёлой работы без меня. — Я взяла свою сумку с качелей крыльца и повернулась, чтобы уйти. — Я рада, что вы благополучно вернулись, но не ожидайте, что всё вернётся к тому, как было раньше, — закончила я, когда шла к своей машине.
Я слышала, как они зовут меня, их голоса были смесью гнева и раздражения, но я не обернулась. Я села в машину, завела двигатель и уехала, не глядя в зеркало заднего вида.
***
Прошла неделя без единого слова от моей семьи. Я знала, что они, вероятно, злятся, обиженно перешептываются. Странное чувство облегчения, словно я сбросила слишком тяжёлый рюкзак, который носила годами. В один из вечеров Дарья пришла ко мне с пиццей и бутылкой вина.
— Как ты? — спросила она, разливая вино по бокалам. — Твоя мама снова звонила мне.
Я вздохнула, беря бокал.
— И что она сказала?
— Она обеспокоена, говорит, что ты не отвечаешь на звонки. Дарья сделала паузу. — Говорит, что вы поссорились у них на крыльце, и что теперь ты игнорируешь всю семью.
Я покачала головой.
— Конечно, это я во всём виновата.
— Я сказала ей, что тебе нужно время, — ответила Дарья, пожимая плечами. — И что, если она действительно хочет с тобой поговорить, то, возможно, стоит начать с извинений. Держу пари, ей это понравилось.
Я невесело усмехнулась, откусывая кусок пиццы.
— Не очень.
Дарья улыбнулась. Она подняла бокал.
— За новую Веру, которая не позволит больше никому использовать себя как коврик.
Мы чокнулись, и я позволила тёплому чувству облегчения охватить меня. Иногда семья — это те, кто поддерживает тебя, когда ты в этом нуждаешься больше всего.
***
Прошло шесть месяцев с того дня, когда я отменила бронирование отелей и экскурсий, месяцев медленного, но верного восстановления. Мы с родителями начали ходить на семейную терапию, это было моё условие для продолжения отношений.
Алина отказалась присоединиться сначала, но через несколько недель неохотно стала появляться на сеансах. Наши отношения изменились, они уже никогда не будут такими, как раньше, но, возможно, они стали более честными. Я научилась говорить, когда что-то пересекало мои границы, и они, хоть и с трудом, начали уважать это.
В мой день рождения я получила конверт от родителей. Внутри был чек на сумму, которую я потратила на поездку, и короткая записка: «Для новой поездки, на этот раз только для тебя. С любовью, мама и папа».
Я долго смотрела на чек, чувства переполняли меня. Это не могло стереть прошлое, но это был жест, показывающий, что они наконец поняли.
На следующей неделе я забронировала билет в Париж, один билет, в один конец, поездка только для меня. Не для того, чтобы убежать, а чтобы найти себя снова.
Вечером перед отъездом Алина пришла ко мне домой с бутылкой вина и неловкой улыбкой.
— Принесла тебе это, — сказала она, протягивая маленький пакет. Внутри была книга о Париже и маленький дневник. — Я подумала, тебе может пригодиться, — сказала она, переминаясь с ноги на ногу. — И я хотела пожелать тебе счастливого пути.
Я улыбнулась, принимая подарок.
— Спасибо, Алина.
Мы сели на диван, потягивая вино, разговаривая о путешествиях, будущем, о том, как всё изменилось. Это не был идеальный финал, в реальной жизни редко бывают идеальные финалы, но это было начало чего-то нового, чего-то более здорового.
Когда на следующее утро я садилась в такси до аэропорта, я оглянулась на свой дом. Я не знала, что ждёт меня в Париже или что будет, когда я вернусь, но я знала одно наверняка: я больше никогда не позволю никому сделать меня невидимой. Я заслуживала лучшего, и теперь я наконец поверила в это.
