Светлана сидела за своей швейной машинкой, доделывая подол свадебного платья, когда услышала знакомый звук — хлопнула дверца старенькой «Таврии» её бывшего мужа, Олега. Звук был настолько узнаваемым, словно машина жаловалась на свою судьбу. По тому, как он выключил мотор — не сразу, а дав ему поработать ещё десять секунд — она поняла, что настроение у него отличное. А это было плохим знаком.
Когда Олег был в хорошем настроении, он приходил с новыми идеями, как потратить её деньги. За три года, прошедшие с их развода, эта закономерность ни разу не давала сбоев. Весёлый Олег означал новые траты, грустный — тоже, но с другими объяснениями.
Светлана отложила работу и прислушалась. Шаги по дорожке были бодрыми и энергичными. Олег даже что-то напевал себе под нос — верный признак того, что он придумал очередную схему, как выудить у неё денег.
Она мысленно прикинула, сколько у неё сейчас на счетах, и немного сжалась. Слишком много — значит, запросит приличную сумму.
Её ателье располагалось в подвале того самого дома, который остался ей после развода. Олег пытался отсудить половину, но не смог — дом покупался ещё до брака на её собственные средства, и все документы были оформлены правильно. Тогда он был в ярости, говорил, как это несправедливо, что жена выгоняет мужа на улицу. Теперь же он регулярно наведывался с просьбами о финансовой помощи, называя это компенсацией за то, что не получил при разводе.
Подвал когда-то был просто кладовкой — сырой, холодной, заваленной садовым инвентарём и консервами. Светлана своими руками превратила его в уютное рабочее пространство. Она провела нормальное освещение — три яркие лампы над столами, чтобы не портить зрение. Постелила тёплый линолеум, побелила стены в приятный светло-жёлтый цвет. Поставила обогреватель, чтобы зимой можно было работать без перчаток.
В углу она оборудовала маленькую примерочную — отгородила её плотной ширмой, поставила удобное кресло, повесила крючки для одежды. На стены развесила зеркала — большое в полный рост и несколько поменьше, чтобы клиентки могли рассмотреть себя со всех сторон.
Начинала она десять лет назад с одной швейной машинки — старенькой «Чайки», доставшейся от бабушки. Тогда она шила на кухне, при свете настольной лампы, пока её семья спала. Клиенток было немного — две-три соседки, которые приносили подшить школьные брюки или ушить платье после диеты. Зарабатывала копейки, но чувствовала — это её призвание.
Швея из неё получилась отличная. Ещё в школе она шила подружкам юбки и блузки, в институте подрабатывала ремонтом одежды — штопала дыры, ставила заплатки, меняла молнии. Руки у неё были ловкие, глаз — точный. Она быстро научилась разбираться в тканях, понимать особенности разных фигур, работать со сложными выкройками.
Дела шли в гору постепенно. Сарафанное радио работало безотказно — одна довольная клиентка рассказывала другой, та — третьей. Светлана шила быстро, аккуратно и недорого. Она не завышала цены, не затягивала сроки, не портила отношения с заказчицами из-за мелочей.
Теперь у неё было современное оборудование — три новые машинки разных типов, оверлок, распошивальная машина и даже небольшой паровой манекен для отутюживания готовых изделий.
Клиентки приезжали со всего города и пригородов. Свадебные и выпускные платья, деловые костюмы, повседневная одежда по индивидуальным меркам — всё, что требовало мастерского подхода.
Записывались к ней за две недели вперёд, а перед праздниками — за месяц. Работала Светлана с восьми утра до девяти вечера, часто захватывая выходные. Обеденный перерыв она позволяла себе только в крайних случаях — слишком много заказов, слишком плотный график.
Усталость накапливалась незаметно. К вечеру спина ныла от долгого сидения в одной позе, глаза слезились от напряжения, пальцы немели от мелкой работы. Но дело приносило не только деньги — оно давало ощущение нужности, профессиональной состоятельности, независимости.
Именно независимость стала главной причиной развода с Олегом. Шесть лет назад он остался без работы — завод, где трудился инженером-механиком, обанкротился в одночасье. Владельцы исчезли за границу, а рабочих и специалистов выбросили на улицу без выходных пособий и задолженности по зарплате.
Олег тогда искренне переживал. Под пятьдесят остаться без работы — удар не из лёгких. Первые месяцы он действительно пытался найти новое место. Ездил на собеседования в соседние города, обзванивал бывших коллег, изучал объявления в газетах и интернете. Объяснял неудачи кризисом в экономике, закрытием предприятий, нежеланием работодателей брать возрастных сотрудников.
Светлана поддерживала его как могла. Понимала — мужчине действительно тяжело признать, что жена стала главным добытчиком в семье. Особенно такому, как Олег, привыкшему быть главой семьи, принимать финансовые решения, планировать крупные покупки.
Но поиски работы постепенно сходили на нет. Олег стал ссылаться на возраст — кому нужны пятидесятилетние инженеры? Все ищут молодых, энергичных, готовых работать за небольшие деньги на перспективу. Опытных специалистов не ценят, предпочитают выпускников институтов без опыта, но с амбициями.
Ещё через год он окончательно перестал искать работу. На прямые вопросы отвечал уклончиво — рассматриваю варианты, жду подходящего предложения, не хочу хвататься за что попало. Но Светлана видела — он смирился с ролью домохозяина.
Правда, домохозяин из него получился странный. Готовить не умел и учиться не хотел — максимум, на что был способен, разогреть готовую еду в микроволновке. Убирался через силу и по настроению — мог неделю не замечать пыли на мебели, а потом вдруг устроить генеральную уборку в три часа ночи.
Стирку доверял исключительно машине — руками не стирал принципиально. Гладил только свои рубашки, и то криво. Покупки делал нерегулярно — мог принести пять буханок хлеба и забыть про молоко, или купить деликатесы на последние деньги, не позаботившись о необходимом.
Зато тратить деньги научился виртуозно. Сначала на себя — новая одежда, техника для хобби, книги, которые не читал. Потом на семейные нужды — ремонт машины, который можно было отложить, новая мебель вместо ещё вполне приличной, бытовая техника последних моделей взамен исправно работающей старой.
А потом подключились родственники.
Старший брат Олег, Богдан, всегда был неудачником. На два года старше его, но выглядел на все семьдесят — жизнь его не жаловала лаской. Первая жена ушла к сослуживцу, забрав детей и половину имущества. Вторая выгнала за постоянные загулы и безответственность. Третий брак продержался меньше года — молодая жена быстро поняла, что ошиблась в выборе.
Работал Богдан спорадически — то здоровье подводило, то с начальством не ладилось, то зарплата не устраивала. Жил в однокомнатной квартире, доставшейся от бабушки, и постоянно нуждался в деньгах. То коммунальные службы грозились отключением, то техника ломалась, то требовалось лечение.
И каждый раз он обращался за помощью к младшему брату. А тот, в свою очередь, шёл к жене.
Светлана помогала. Не от большой любви, а из жалости к Олегу. Видела, как он мучается, прося деньги на брата. Как оправдывается, объясняет, почему нельзя отказать родному человеку. Она давала деньги и старалась не вспоминать, на что ещё можно было их потратить.
Последней каплей стала история с кредитом. Олег взял двести тысяч гривен на развитие интернет-бизнеса — собирался покупать товары в Китае и продавать через сайт. Изучал форумы, читал статьи успешных предпринимателей, общался в специализированных группах. Был уверен — это золотое дно, все так делают и богатеют.
Деньги потратил быстро — закупка товара, аренда склада, создание сайта, реклама. А потом выяснилось, что продавать гораздо сложнее, чем покупать. Конкуренция огромная, цены демпинговые, покупатели придирчивые. Товар лежал мёртвым грузом, морально устаревал, занимал место.
Через полгода Олег распродал остатки за бесценок и закрыл проект. А кредит остался — двести тысяч плюс набежавшие проценты. Банк требовал возврата, коллекторы звонили день и ночь, грозили приездом судебных исполнителей.
И тогда Олег заявил, что у жены есть деньги, и она должна закрыть его долг. Не попросил — потребовал. Объяснил, что семья должна решать проблемы сообща, а его кредит — это семейная проблема.
Тогда Светлана и поняла — хватит. Муж окончательно превратился в иждивенца, который считает её деньги своими. Развелись быстро, почти без скандалов. Олег переехал к пожилой матери, жившей в однокомнатной квартире на окраине.
Но расставание с мужем не означало расставания с его проблемами. Олег регулярно объявлялся с просьбами о финансовой помощи. То ему нужны были деньги на лекарства, причём то для матери, то для него самого, то на помощь всё тому же Богдану.
Полтора года назад умерла его мать. Женщина была хорошая, добрая, Светлана её любила. Олег приехал в слезах — похороны организовать не на что, работы по-прежнему нет, мать хоронить не в чем. Светлана дала сорок тысяч гривен — на гроб, место на кладбище, поминки. Всё-таки свекровь заслуживала достойных проводов.
После похорон Олег перебрался к Богдану. Два брата в одной квартире — логично и экономно. Квартиру матери решили сдавать. Но сдать получилось за копейки — все же квартира была старая и маленькая. Но денег это им не прибавило, зато просьб о помощи стало больше.
Теперь Олег просил регулярно не только для себя, но и для брата.
Каждый визит начинался одинаково. Олег приезжал в хорошем настроении, рассказывал о своих планах по трудоустройству, интересовался делами Светланы, хвалил её успехи в работе. А потом плавно переходил к главной теме — кому-то нужна помощь, а у него денег нет.
Истории были разные, но суть одна. У Богдана сломался холодильник — нужно двадцать тысяч на новый. У Богдана заболели зубы — пятнадцать тысяч на лечение. Богдану нужна справка для оформления пособия — пять тысяч на взятку в поликлинике.
Каждый раз Олег объяснял, что они всё-таки были семьёй, нельзя бросать в беде близкого человека. Что у Светланы дела идут хорошо, ателье процветает, а они бедствуют. Что помощь — это временно, скоро они встанут на ноги и отдадут долги.
Но годы шли, а на ноги они не вставали. Богдан по-прежнему работал от случая к случаю, Олег вообще не работал. Зато регулярность просьб о деньгах поражала своей стабильностью — раз в месяц-полтора Олег обязательно объявлялся с новой проблемой.
И вот он приехал снова.
— Света, ты дома? — крикнул он с крыльца.
Светлана поднялась из подвала. Олег стоял у двери, улыбался широко и фальшиво.
— Слушай, я сегодня с Сашком встречался. Помнишь Сашка? Богдану друг ещё со школы.
Светлана помнила Сашка — ещё одного неудачника из той же компании. Работал он редко и неохотно, семьи не завёл, жил в съёмных углах, потому что его мать выгнала, как только он начал таскать ценные вещи из дома.
— У него проблема образовалась, — продолжал Олег. — Работу потерял, съём квартиры платить нечем. Хозяин выгоняет на улицу. Ему бы тысяч двадцать на первый месяц аренды нового жилья.
— И что мне до Сашка? — спросила Светлана.
— Как что? Он же практически родственник. С Богданом дружат сорок лет, считай, как братья.
— Олег, я Сашку ничего не должна.
— Ну как не должна? У тебя же деньги есть, а он пропадает совсем.
Светлана слушала привычные слова и чувствовала, как внутри закипает давно сдерживаемая злость. Три года одного и того же — приезжает, просит, объясняет, почему она обязана помочь. А сам не работает, не пытается что-то изменить, живёт за чужой счёт.
— Пусть работу ищет, — сказала она.
— Да кто его возьмёт? Возраст, профессии нормальной нет.
— Меня в моём возрасте клиентки берут.
— Это другое дело. У тебя бизнес налажен.
— Которого не было десять лет назад. Я его с нуля создавала.
— Ну помоги человеку! Двадцать тысяч — для тебя же копейки.
— Для меня это работа по четырнадцать часов в день.
— Ну и что? Заработаешь ещё.
— Заработаю. А вы потратите и придёте за новой порцией.
— Да что за жадность такая? — возмутился Олег. — Деньги у тебя есть, значит ты обязана отдать нам с братом!
Эта фраза стала последней каплей. Светлана посмотрела на бывшего мужа — на человека, который три года не работал, но считал её деньги своими. На человека, который привёл с собой целую свиту иждивенцев и требовал их содержать.
— Ты уже не муж, — сказала она спокойно и отчётливо. — А наглая статья расхода.
Олег застыл, словно получил пощёчину.
Светлана прошла в дом, достала с полки тетрадь в клеёнчатой обложке. Та самая, где она записывала все свои «благотворительные» траты последних лет. Вернулась к Олегу, открыла тетрадь.
— Знаешь, что это?
— Понятия не имею.
— Записи. Кому, когда, сколько денег дала. Послушай внимательно.
Она зачитала весь список — от похорон свекрови до последней взятки для справки Богдана. Сто десять тысяч гривен за полтора года. Деньги, заработанные её трудом, потраченные на людей, которые даже спасибо толком сказать не умели.
— И что из этого следует? — спросил Олег.
— А то, что банкомат закрывается. Больше ни копейки.
— Как это?
— Очень просто. Хотите жить — идите работать. Хотите помогать друзьям — зарабатывайте свои деньги и помогайте.
— Да где мы в наши годы работу найдём?
— Там же, где её нашли тысячи других людей вашего возраста. Охранниками, дворниками, грузчиками. Работы полно.
— За копейки!
— За свои копейки. Не за чужие.
Олег ещё пытался спорить, доказывать, что она неправа. Но Светлана была непреклонна. Проводила его до машины, сказала больше не приезжать с просьбами о деньгах.
Вечером позвонил Богдан. Голос пьяный, обиженный. Пытался давить на жалость, рассказывал, как им тяжело живётся. Светлана выслушала и положила трубку.
На следующий день поменяла замки в доме — на всякий случай.
Через месяц узнала, что Богдан устроился ночным сторожем на склад. Зарплата маленькая, но стабильная. Сашко тоже нашёл работу — курьером в службу доставки. Оказывается, когда припёрло к стенке, работу найти можно.
А Олег до сих пор сидит без дела. Живёт у брата, ест его еду, жалуется на судьбу. Но к Светлане больше не приезжает — понял, что бесполезно.
Светлана работает, зарабатывает, тратит деньги на себя и своё дело. Купила новое оборудование, расширила ателье, начала шить свадебные платья на заказ из дорогих тканей. Впервые за годы позволила себе хороший отпуск — съездила на море, отдохнула от швейной машинки и вечных заказов.
Без наглых статей расхода жизнь стала намного лучше.
Иногда Светлана встречает в городе общих знакомых. Они рассказывают про Олега и Богдана — как живут, чем занимаются. Богдан работает, даже немного копит деньги. Олег по-прежнему ищет себя, но уже не так активно жалуется на жизнь.
А недавно одна из знакомых рассказала интересную новость — Олег пытался одолжить деньги у неё. Тысяч пять на самое необходимое. Получил отказ и очень удивился — почему люди такие жадные стали?
Светлана усмехнулась, услышав эту историю. Видимо, бывший муж так и не понял главного — чужие деньги не становятся твоими от того, что ты в них нуждаешься.
Как думаете, правильно ли поступила Светлана? И стоит ли помогать тем, кто не хочет помогать себе сам? 🤔
