— Ты не понимаешь! Он скоро весь дом разнесёт! — размахивая руками, Иван пытался достучаться до брата. — У него же ничего в руках не держится, всё валится!
— Вань, но ему уже восемьдесят с хвостиком. Доживи до таких лет, я посмотрю на тебя! — Игорь пытался успокоить брата. — Тем более, это болезнь. Он ведь не просто так всё раскидывает по квартире. Кстати, у тебя с похмелья руки также трясутся.
— Ты не сравнивай! — разозлился Иван. — Я просплюсь и буду огурцом, а дед так и будет трястись до самой смерти. Игорь, давай его в дом престарелых определим, а? Так хоть квартира освободится, я поживу в ней пока. Задолбался я уже снимать хаты.
— Так живи с дедом, — Игорю не нравился этот разговор.
— Ты нормальный? — двадцатилетний Иван вытаращил глаза на брата, не понимая — шутит тот или на полном серьёзе предлагает ему жить с полоумным дедом. — Да я и пяти минут не могу с ним находиться. Меня выводят из себя его трясущиеся руки и слезящиеся глаза. Ну давай сдадим его в хоспис?!
Такой разговор между мужем и его младшим братом услышала Оксана, вернувшись на полчаса раньше с работы. Братья в пылу спора не заметили, как она вошла в квартиру, а Оксана не торопилась объявлять о своём присутствии до поры. У неё больно сжалось сердце, когда она слушала предложение Ивана.
Оксана не очень часто видела дедушку мужа. Первый раз это было на их с Игорем, свадьбе десять лет назад. Пётр Семёнович пришёл на праздник с женой. Бывший военный, он, даже в преклонном возрасте, был подтянут, с прямой осанкой и ясным взглядом.
Со своей женой он обращался как с хрустальной вазой: всегда подаст руку, придержит дверь, поможет снять пальто, пододвинет стул. А как он на неё смотрел! Нежность и обожание было в каждом его взгляде, обращённом на эту маленькую хрупкую пожилую женщину.
Оксану тогда поразила галантность Петра Семёновича. Он был вежлив и внимателен к другим женщинам, а его жена только улыбалась и время от времени дотрагивалась до руки мужа, как бы напоминая ему о своём присутствии. Хотя об этом он и сам никогда не забывал.
Оксана очень переживала, когда не стало жены Петра Семёновича. Он быстро сдал, взгляд его потух, от прямой осанки не осталось и следа.
— Игорь, — однажды Оксана спросила мужа: — может, Петру Семёновичу помощь нужна какая-то? Он ведь один остался. А кроме вас с Ванькой у него никого больше нет.
— Хорошо, я съезжу к нему, — согласился Игорь, — можешь поехать со мной, если хочешь.
В квартире у дедушки была чистота. Несмотря на отсутствие жены, он поддерживал порядок, только шторы поблёкли от старости, выцвели обои, старый ковёр протёрся. Чувствовалось отсутствие женской руки.
— Дед, может тебе продукты привозить или приходить, уборку делать? — наливая чай, спросил Игорь Петра Семёновича. Оксана настояла, чтобы они по пути заехали в магазин, купили необходимых продуктов и чего-нибудь к чаю.
— Не нужно, Игорь, — дед отрицательно помотал головой. Оксане даже показалось, что он слегка оскорбился. — Я справляюсь. Не хватало ещё вас отвлекать по пустякам. А вот если бы вы мне правнука привозили иногда, я был бы очень рад! Хоть ненадолго.
— Хорошо, Пётр Семёнович, — пообещала ему Оксана, — привезём.
— А Ванька к тебе заходит? — поинтересовался Игорь у деда.
— Заходит, — усмехнулся тот, — когда пенсию мне приносят, Ванька тут как тут.
— Ты его не балуй, — посоветовал Игорь, — а то он так никогда на работу не устроится.
Иван, младший брат Игоря, с горем пополам окончил техникум по специальности сварщик. Куда бы он ни устраивался работать, нигде не задерживался дольше двух месяцев. То зарплата ему мала, то начальник глупый, то в коллективе одни сплетники и интриганы.
Сперва он жил с дедом и бабушкой, пока та была жива. Лишь ей удавалось как-то сглаживать конфликты внука и деда. Но когда её не стало, Пётр Семёнович несколько раз отчитал Ивана за поздние приходы домой, за бардак в комнате и за пустой холодильник. Тогда Иван собрал свои вещи и нашёл комнату в коммуналке, которую дёшево сдавали.
И вот теперь он сидел на кухне у Оксаны и Игоря, уговаривая сдать деда в дом престарелых.
— Я узнавал — в хосписе за ним будут ухаживать, лечить. Ему там будет веселей, чем дома одному, — расписывал все «прелести» проживания в доме престарелых Иван.
— Может, лучше мы тебя сдадим куда-нибудь? — не выдержала Оксана и вошла в кухню. Ванька вздрогнул. Он слегка побаивался жену старшего брата и старался пореже попадаться ей на глаза. А вот сегодня не рассчитал.
— Привет, Оксана, — сник Ваня. — Ты давно дома?
— Достаточно, — усмехнулась жена брата и повернулась к мужу, — Игорь, забери Алёшу сегодня из садика, пожалуйста. Мне нужно кое-куда съездить. А ты, — посмотрела она на Ивана, — может, возьмёшься уже за ум? Двадцать лет, а мозгов совсем как я погляжу, нет.
Она не стала ждать, когда Иван начнёт с ней препираться, и вышла из квартиры.
Ждать, когда откроется дверь, пришлось долго. Оксана испугалась — не случилось ли чего с Петром Семёновичем, но, наконец, в квартире послышались шаги, и дверь открылась.
— Оксаночка, ты, что ли? — прищурился Пётр Семёнович, вытирая глаза.
— Я, Пётр Семёнович, — улыбнулась Оксана.
— Входи, чего это я?! Стою, держу тебя в дверях, — шаркающей походкой он отошел и впустил жену внука. Она заметила, как поредели волосы у старика, морщины стали ещё глубже, глаза выцвели и постоянно слезились, голова слегка подёргивалась, руки тоже.
— Проходи на кухню, я сейчас чай заварю, — Пётр Семёнович был рад её приходу. — А то сижу тут как сыч, один. Поговорить не с кем.
Оксана окинула взглядом кухню. Стало понятно, что старик уже не может поддерживать порядок, как раньше. Глаза уже не те, силы в руках почти не осталось. Наливая чай, Пётр Семёнович пролил часть жидкости на стол.
— Извини, Оксаночка, что-то руки не слушаются совсем, — вздохнул он и присел за стол.
— Давайте, я, — подскочила Оксана и налила чай, вытерев, заодно, лужу на столе. — Пётр Семёнович, как вам одному живётся? Тяжело ведь?
— Ну, врать не буду, — прокашлявшись, согласился старик, — тяжко. В аптеку сходить — целая эпопея в трёх сериях. Игорёк заезжает иногда, продуктов привезёт, лекарств, спасибо ему. Лёшеньку тоже привозит. Всё веселей старику. Хороший мальчишка у вас растёт, смышлёный. Любит, когда я ему истории про армию рассказываю.
— Пётр Семёнович, — Оксана не знала, как сказать ему, но потом решилась, — Иван хочет вас в дом престарелых отвезти. Говорит, что вам там будет лучше, там уход и общение, а ещё лечение.
— Я думал, он шутил, — усмехнулся дед, — ан нет.
Слова довались ему нелегко. Сказывалось длительное молчание в одиночестве и прогрессирующая болезнь. Но ум у старика до сих пор оставался светлым и цепким.
— А знаешь, Оксаночка, может он и прав, — Пётр Семёнович положил свои дрожащие руки на стол, — руки не слушаются, глаза тоже подводят. А ждать, когда у кого-то время свободное появится для старого больного деда — хуже смерти. Да и деньги у меня есть, чтобы оплатить пребывание в приюте. Ванька молодец! Далеко пойдёт!
У Оксаны сердце кровью обливалось, слушая старика. Но она понимала, что ездить к нему часто они с Игорем не смогут, а на Ваньку надежды нет никакой. С этими мыслями она вернулась домой, где её уже ждали муж и сын.
— Я ездила к Петру Семёновичу, — уложив Алёшу спать, поставила мужа в известность Оксана. — Он ещё больше сдал. Представляешь, Ванька ему сказал про дом престарелых.
— Вот змеёныш! — выругался Игорь. — А дед что?
— А дед, ты знаешь, согласен. Говорит, что тяжело ему одному дома, а просить помощи ни у кого не хочет, — задумчиво сказала Оксана.
— Здравствуйте! Проходите! Здесь вашему дедушке будет хорошо. — Администратор пансионата для пожилых людей встретила Оксану, Игоря и Ивана, которые привезли Петра Семёновича с вещами в это заведение. — У нас высококвалифицированный персонал, уютные комнаты, есть залы для просмотра фильмов и для настольных игр.
Пётр Семёнович стал, как будто ещё меньше ростом, сгорбился, осматриваясь вокруг. Из глаз его катились слёзы, теряясь в глубоких морщинах. Оксана никогда не видела его таким потерянным. Она сама готова была разрыдаться.
— Ладно, дед, давай, пока! — хлопнул старика по плечу младший внук. — Заеду как-нибудь. Ты ключи от квартиры куда дел?
— Ты совсем обнаглел? — у Оксаны даже кулаки сжались от такой наглости Ивана. Игорь взял жену за руку, стараясь таким образом успокоить её, хотя тоже был возмущён не меньше.
— Ну а что? Квартира пустовать будет, что ли? — на полном серьёзе удивился тот.
— Прошу прощения, — администраторша прервала назревающую ссору, — нам пора идти в комнату, выделенную Петру Семёновичу.
Она подхватила старика под руку, в другую руку взяла его сумку с вещами, и они потихоньку пошли по коридору. Шаркая ногами, дед медленно последовал с женщиной в белом халате. Плечи его вздрагивали, голова затряслась ещё сильней.
— Господи, что мы делаем?! — Оксана, размазывая тушь слезами, бросилась за ними. — Стойте! Пётр Семёнович, поедемте к нам! Мы всегда будем рядом! Не надо здесь оставаться! Вы будете ждать нас с работы, рассказывать Алёше истории. Он очень вас любит. И мы тоже. Пожалуйста!
Она обняла старика и гладила его по вздрагивающей спине приговаривая:
— Всё будет хорошо. Мы с вами, вы с нами. Всё будет хорошо.
Игорь, отвернувшись, смахнул слезу. Один Иван обалдело смотрел на всех.
— Ну а ключи мне кто-то отдаст от квартиры, раз вы деда к себе забираете? — наконец опомнился он и тут же получил от старшего брата в ухо. Через минуту на месте уха появился красный «пельмень».
— Ещё раз услышу про ключи от квартиры, у тебя будет два таких уха! — пригрозил Игорь братцу. — Иди работай!
В трёхкомнатной квартире Оксаны и Игоря места хватило всем. Болезнь никуда не делась, но благодаря уходу, Пётр Семёнович под присмотром внука и его жены стал чувствовать себя лучше: опять появился блеск в глазах, он перестал сутулиться. Казалось — даже некоторые морщины разгладились на его лице.
Он был благодарен внуку и его жене. А на Новый год Пётр Семёнович вручил Оксане дарственную на свою квартиру, которую так давно хотел Иван, и даже в шутку погрозил ей, когда она хотела отказаться.
— Иногда понимаешь, что родные люди, это не те, кто с тобой одной крови, а те, кто просто рядом, когда тебе это нужно, — он вложил документ в руки Оксане. — Дочка, она твоя по праву.
