Алевтина стояла у окна, вцепившись побелевшими пальцами в подоконник. Под ней гудел обезумевший муравейник Москвы, равнодушный к ее внутреннему смятению. Квартира казалась ей сегодня особенно пустой, словно вместе с родителями из нее выкачали весь воздух. Это была их квартира, их мир, и теперь Данила, ее муж, методично пытался этот мир разрушить.
Данила, статный и всегда собранный, наблюдал за ней из дверного проема. В его темно-карих глазах плескалось нетерпение, тщательно замаскированное под усталость. Он хотел продать квартиру. Аргумент железный: вложить деньги в их общий, как он выражался, «семейный очаг» – дом в Подмосковье с газоном, барбекю и, конечно, камином. Ипотека душила, а тут – шанс.
Аля знала, что на самом деле Данила мечтал о кабинете с видом на сад, где он, успешный финансист, будет творить великие дела. А она… Что она будет делать в этом «очаге»? Кухаркой, садовницей, придатком к его успеху?
— Алечка, ну сколько можно? – Данила наконец нарушил тишину, его голос звучал раздраженно, как будто он читал ей нотацию. — Мы же семья, в конце концов! Ты должна думать о нашем будущем, а не цепляться за прошлое.
Аля обернулась, в ее глазах виднелось отчаяние.
— Это не просто стены, Данила! Это мой дом. Здесь я выросла. Помнишь, как мама пекла пироги с яблоками по выходным? Как мы с папой читали книги у камина? Как я… — Голос ее дрогнул.
— Аля, ну какой камин? В твоей памяти – камин, а здесь – батарея центрального отопления! Хватит жить иллюзиями! Мы живем здесь и сейчас. Эти стены тянут нас назад.
— Знаешь, что они тянут назад? Мои ошибки. Я уже однажды пошла у тебя на поводу, когда мы продали дачу. Помнишь? Твою гениальную бизнес- идею? Где деньги, Данила? В Турции, куда ты улетел залечивать душевные раны после провала?
Данила покраснел.
— Это было давно! И вообще, я работал, искал инвесторов! Ты просто не веришь в меня!
— Я не вижу в тебе мужа, я вижу в тебе… инвестиционный проект. И знаешь, я боюсь, что и этот проект снова прогорит.
— Ты невыносима! – Данила взорвался. — Тебе постоянно нужно доказывать свою правоту! Ты ни во что меня не ставишь!
— А ты меня во что ставишь? В приложение к загородному дому? В мебель? В выгодное капиталовложение?
Данила отвернулся, его плечи дрожали от ярости.
— Делай, что хочешь! Живи дальше в своей коробке! Только потом не говори, что я тебя не предупреждал — Он хлопнул дверью, и Аля осталась одна в звенящей тишине квартиры.
— Лучше в коробке, чем в клетке, – прошептала она в пустоту.
Телефон пиликнул. Сообщение от Катерины, ее лучшей подруги:
— Ты жива? Чувствую, что-то не так.
Катя появилась через час, с бутылкой вина. Она обняла Алю, крепко-крепко, как умеют только настоящие подруги.
— Выкладывай, – сказала Катя, наливая вино. — Что этот козел опять натворил?
Аля рассказала все, от начала и до конца. Про квартиру, про Данилу, про дачу, про страх. Рассказала, как с каждым годом она чувствует себя все более одинокой в этом браке.
— Алюш, ну сколько можно? – Катя покачала головой. —Ты красивая, умная, талантливая женщина! Зачем тебе этот… инвестор? Он же видит в тебе только ресурс!
— Я знаю, – прошептала Аля, смахивая слезы. — Я просто боюсь. Боюсь остаться одна.
— Лучше одной, чем плохо вместе, – твердо сказала Катя. — Тем более, ты не будешь одна. У тебя есть я, твои друзья. А эта квартира… Алюш, сделай из нее свой оазис! Выкинь все, что напоминает о Даниле, и наполни ее собой!
Они проговорили до утра, смеялись, плакали, вспоминали юность. Катя рассказывала о своих приключениях, о новых мужчинах, о свободе. Аля слушала и понимала, что Катя права. Она заслуживает большего.
——————-
Утром Аля проснулась с ощущением легкости. Она приняла решение. Все, хватит! Развод.
Первым делом она сняла обручальное кольцо и положила его в шкатулку с украшениями. Затем открыла ноутбук и заказала новые, яркие шторы. В каждую комнату поставила горшки с мятой. Мама всегда говорила, что дом без запаха мяты – не дом.
Данила вернулся вечером, с букетом роз и виноватым видом.
— Алечка, прости меня! Я был не прав! Я люблю тебя! Давай забудем все плохое и начнем сначала!
Аля посмотрела на него спокойно, без злости, без обиды.
— Данила, все кончено. Я подаю на развод.
Он побледнел.
— Ты не можешь так поступить! Мы же семья! Ты ведь пожалеешь!
— Я уже пожалела. Пожалела, что потратила столько времени на человека, который меня не ценит.
Данила попытался давить на жалость, умолял, угрожал. Но Аля была непреклонна. Она больше не боялась.
Вечером, за чаем с Катей, Аля поделилась своими чувствами.
— Знаешь, Кать, квартира теперь для меня – не просто прошлое. Это мое будущее. И если в моей жизни появится новый человек, он войдет не в пустую коробку, а в наполненный жизнью дом, где пахнет мятой и хранятся воспоминания. Но это будут мои воспоминания, а не наши с Данилой.
Она чувствовала себя хозяйкой своей жизни, хозяйкой своего дома. И ей это нравилось. Очень нравилось. На подоконнике, у окна, росла мята. Ее аромат наполнял квартиру свежестью и надеждой. Аля улыбнулась. Впереди ее ждала новая жизнь. И она была готова ее принять…
