— Хватит, Света, глаза скоро выпадут.
Голос Сергея, пробивающийся сквозь гул компьютера и клацанье клавиш, был для Юли лишь помехой. Она не отводила глаз от своей работы, аккуратно приклеивая крохотную деревянную беседку к краю миниатюрного парка. Каждая деталь её макета была выстрадана ночами без сна. Это был не просто картон и клей — это был её шанс, её мечта. Миниатюрный эко-город, раскинувшийся на большом столе в центре гостиной, жил своей жизнью. Тонкие нити стекловолокна изображали водопады, мягкий мох покрывал газоны, а светодиоды готовы были загореться в окнах высоток.
— Юля, я с тобой говорю.
Она выдохнула, отложила пинцет и подняла взгляд. Сергей сидел в своём игровом кресле, спиной к ней. На его экранах бушевала виртуальная война: взрывы, вспышки, резкие команды в гарнитуру. Он не повернулся, бросив слова через плечо, между выстрелами. Это бесило больше, чем прямое вмешательство. Это было обесценивание.
— Почти закончила, Сергей. Не мешай, пожалуйста. Осталось немного.
Он хмыкнул, развернул кресло. Его глаза скользнули по макету — без интереса, с лёгкой насмешкой, как на детскую игрушку.
— Неделю возишься. Всё в куклы играешь. Может, поужинаем, как нормальные люди?
Юля почувствовала, как внутри закипает злость. «Куклы». Он назвал её труд, её мечту, её душу — «куклами». Она провела пальцем по тонкой ограде площади.
— Это моя работа. Она может всё изменить. Завтра в десять сдача. Ужина не будет, пока не закончу. Закажи себе еду.
— Ну конечно, гений творит, — в его голосе мелькнула язвительность, прикрытая фальшивой заботой. — Я за тебя переживаю. Ты себя гробишь.
Он встал, потянулся с хрустом и подошёл к столу. Его тень легла на макет, будто затемняя её мир. Он наклонился, притворяясь, что разглядывает детали, но Юля чувствовала его напряжение. Не поддержка — ревность. Густая, липкая. Ревность офисного клерка, чья жизнь крутилась вокруг отчётов и игр, к её таланту, её страсти, её цели.
— Ладно, твори, Гауди, — бросил он, отходя. — Пойду за вином. Отметим твой триумф заранее.
Юля молчала, возвращаясь к работе. Но тревога не отпускала. На кухне звякнул штопор, пробка хлопнула. Его щелчки мышью стали резче, команды — громче. Он не поддерживал. Он ждал её провала, чтобы сказать: «Я же говорил». И Юля, сама того не осознавая, тоже ждала конца.
— Вот, маэстро, для вдохновения, — сказал Сергей, появляясь в дверях.
В одной руке — бокал, в другой — бутылка тёмного вина. Он двигался с наигранной небрежностью, будто играл роль заботливого мужа. Сделал шаг к ней, обходя макет. Юля, не отрываясь от работы, бросила:
— Сергей, не сюда. Убери.
— Расслабься, — он усмехнулся, шагая ближе. И вдруг его нога «зацепилась». Он качнулся вперёд, слишком театрально. Бутылка наклонилась, и тёмная струя хлынула вниз, на её город.
Время замедлилось. Юля видела, как вино заливает площадь, брызжет на здания, впитывается в картон, окрашивая дерево в багровый цвет. Её эко-город погибал, утопая в липкой луже.
— Чёрт! Юль, прости! Нога за ковёр! — Сергей засуетился, ставя бокал на пол, размахивая руками. Его голос был полон фальшивого ужаса.
Юля не слушала. Она подняла взгляд и поймала его глаза. На долю секунды — искра торжества, которую он не успел скрыть. Он добился своего. Разрушил то, что не мог создать. Сбросил её с вершины, куда ему не забраться.
Внутри что-то сломалось. Не с криком, а с тяжёлым хрустом. Она встала, лицо побелело, стало жёстким. Обвела глазами комнату: мёртвый макет, его сияющие мониторы. Баланс нарушен. Она восстановит его.
— Как ты мог уничтожить мой макет перед сдачей?! Ты знаешь, сколько я работала?! Попрощайся со своим компьютером!
Сергей отшатнулся. Он ждал слёз, упрёков, но не этого. Юля шагнула к его столу, схватила тяжёлую металлическую подставку для клавиатуры. Она легла в руку, как оружие.
Без слов она размахнулась. Первый удар — по стеклянной панели системного блока. Стекло разлетелось осколками, обнажив гудящие внутренности. Сергей издал сдавленный звук. Второй удар смял корпус, сломав вентиляторы. Подсветка мигнула и погасла. Третий удар — в видеокарту, его гордость. Хруст, скрежет, и компьютер затих. Тишина.
Подставка с лязгом упала на пол. Сергей смотрел на обломки, потом на Юлю. Шок вытеснил его притворство.
— Ты… чокнутая, — прохрипел он. — Что ты наделала?
Юля отступила к столу, глядя на залитый макет.
— Восстановила равновесие, — сказала она холодно. — Это случайность. Импульс. А ты, — она указала на макет, — совершил подлость. Мелкую, расчётливую подлость. Потому что не выносишь моего успеха.
Сергей вздрогнул. Шок сменился яростью.
— Случайность?! Ты разнесла технику за сорок тысяч гривен и зовёшь это случайностью?! Это просто картонки! Игрушки! Из-за них ты уничтожила мой комп!
Он шагнул к ней, сжав кулаки, но замер. В её глазах не было страха — только пустота, пугающая больше крика.
— Ты не понял, — тихо сказала она. — Это не картонки. Это моя жизнь. Мой шанс. Ради него я не спала неделями. А твой компьютер — твоя нора, где ты прячешься от своей пустоты. Ты убил мою мечту, я — твою. Честно. Но я свою восстановлю. А ты — нет.
Она замолчала, давая словам осесть.
— Собирай вещи.
— Что? — он не верил.
— Бери свои железки и вали.
— Меня выгоняешь? Из моей квартиры?
Юля горько усмехнулась.
— Твоей? Здесь нет твоего, кроме этого хлама. А теперь и его нет. Уходи. Меня в твоей жизни больше не будет.
Он понял, что проиграл. Контроль утерян. Он был не мужем, а изгнанником. Его лицо исказилось. Не победить — так ужалить.
Он рассмеялся, зло, схватил куртку, ключи.
— Да пожалуйста! Сиди с картонками! Думала, выиграешь конкурс? Ты бездарь, Юля! Твой макет — мусор, его бы никто не взял! Теперь есть оправдание провалу — муж-подлец! А ты просто ни на что не годна! Сгниёшь тут!
Дверь хлопнула. Юля не шевельнулась. Его слова — шум уязвлённого эго. Она подошла к макету, подняла крохотную скамейку, пропитанную вином. Сломана. Но её можно починить. Или сделать новую. Лучше.
Прошёл год. Юля стояла в новой студии в Броварах — светлом лофте с большими окнами. Пахло деревом, клеем, кофе. На столе — новый макет. Жёстче, смелее, чем прежний. Она не чинила старый город. Построила новый, с нуля, вложив в него всю ярость и решимость той ночи.
Она открыла ноутбук. Письмо: «Результаты конкурса ‘Город Будущего 2025’». Без волнения она открыла его. Её имя рядом со словом «Победитель». Юля откинулась на стуле, выдохнула. Не радость — завершённость. Последняя деталь встала на место. Её руки, в шрамах от ножа и клея, всё сделали правильно.
В это время в душной квартире в Вишнёвом Сергей орал в гарнитуру, проигрывая очередной бой.
— Прикройте левый фланг, дебилы!
Экран показал «DEFEAT». Он швырнул мышь. Та же комната, тот же хаос, та же злоба. Листая новости, он наткнулся на заголовок о конкурсе. Любопытство победило. Нажал.
Её фото. Уверенная, чуть хищная улыбка. Юлия Ковалёва. «Несломленный талант». Статья о её воле, о проекте, рождённом из «прошлогодней неудачи». Его подлость назвали её неудачей. Он стал ступенькой, которую она перешагнула.
Ярость ослепила. Он вскочил, схватил гантель. Первый удар — в монитор. Экран треснул, погас. Второй — в системный блок. Металл смялся, подсветка умерла. Он бил, пока техника не стала грудой мусора.
Силы кончились. Гантель упала. Он стоял над обломками своего мира, в тишине квартиры. Один. Проигравший навсегда…
Эта история разрывает душу — как больно, когда твой труд и мечты топчут из зависти. Сталкивались ли вы с таким предательством? Как вы защищали свои цели? Делитесь в комментариях!
