— Коля, ну ты же понимаешь, я не при чём! — Артём вжался в угол прихожей, словно загнанный зверь. Мокрые следы от его ботинок расползались по паркету неровными кляксами.
Николай стоял в дверном проёме, перегораживая выход. В руках он сжимал телефон — так, что костяшки пальцев побелели.
— Понимаю? — голос старшего брата дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Я понимаю, что мою дачу обчистили подчистую. И знаешь, что ещё я понимаю? Что только ты знал, где лежат ключи от сейфа.
— Да какой сейф, Коль! О чём ты вообще?
Из кухни выглянула Лена — жена Николая. Халат на ней был застёгнут криво, волосы растрёпаны. В глазах плескалась та особенная усталость, что бывает у людей, которым надоело притворяться, будто всё в порядке.
— Может, хватит орать? Соседи же…
— Пусть слушают! — рявкнул Николай. — Пусть все знают, что мой родной брат — вор!
Артём попытался выпрямиться, но под взглядом брата снова съёжился.
— Я не вор. Меня тоже обокрали, если ты не заметил. Часы, кольцо Светкино…
— Светкино? — Николай усмехнулся. — А где, интересно, твоя Светка? Почему не с тобой прибежала спасаться от семейного гнева?
— Она… у матери. Поругались мы.
— Поругались. — Николай медленно покачал головой. — Знаешь, Валентин…
Артём вздрогнул. Брат называл его настоящим именем только в моменты крайней злости.
— Знаешь, Валентин, я всю жизнь тебя покрывал. Но это… это последняя капля.
— Коля, клянусь тебе…
— Не надо клясться. — Николай поднял телефон. — Видишь? Один звонок — и завтра утром за тобой приедут. У меня все документы на дачное имущество, все чеки. А у тебя что? Сказочки про таинственную любовницу, которая якобы всё украла?
Лена нервно поправила халат: — Коль, может, не надо полицию? Всё-таки брат…
— Брат? — Николай повернулся к жене. — Брат бы так не поступил. А этот… паразит.
В прихожей повисла тишина. Где-то за стеной надрывался чужой телевизор, рассказывая о повышении тарифов ЖКХ. Артём облизал пересохшие губы:
— Сколько?
— Что?
— Сколько ты хочешь? За молчание.
Николай прищурился: — Двести тысяч. До конца недели.
— Двести… Коль, ты с ума сошёл? Где я их возьму?
— Это твои проблемы. Займи, продай машину, квартиру заложи. Или садись. Выбирай.
Хлопнула входная дверь. Все трое вздрогнули. В прихожую вошла Ольга — жена Артёма. Светлое пальто, аккуратная укладка, сумочка через плечо. Только вот глаза… В глазах плескалось что-то такое, от чего Артёму захотелось провалиться сквозь землю.
— Оля? — выдохнул он. — Ты же… ты же у матери была?
— У матери была Светка, — спокойно ответила Ольга, стягивая перчатки. — Твоя Светка. Помнишь её? Та самая, с которой ты последние полгода встречался. Думал, я не знаю?
— Оля, это не то, что ты…
— Замолчи. — Голос Ольги был ровным, как лезвие. — Просто замолчи, Валентин.
Она медленно обвела взглядом присутствующих. Остановилась на Лене:
— А ты, дорогая, знала?
Лена отвела глаза.
— Ясно. — Ольга кивнула. — Все всё знали. Прекрасная семейка. Николай, ты тоже молодец. Требуешь с брата деньги за молчание? Может, сразу процент возьмёшь, как в банке?
— Оля, это не твоё дело…
— Не моё? — Она повернулась к мужу. — Пятнадцать лет, Валентин. Пятнадцать лет я терпела твои загулы, вранье, долги. Верила, что изменишься. Что семья для тебя что-то значит.
— Значит! Оля, клянусь, значит!
— Не клянись. — Она покачала головой. — От твоих клятв тошнит. Знаешь, что самое смешное? Дачу вашу никто не грабил.
Тишина в прихожей стала почти осязаемой.
— Что? — выдохнул Николай.
— Светка твоя, Валентин, оказалась предприимчивой девочкой. Пока ты тут отсиживался, она спокойно вывезла всё ценное. У неё же были ключи — ты сам дал. А потом слиняла к какому-то новому ухажёру. В Сочи укатила, представляешь?
Артём открыл рот, но слова не шли. Николай медленно опустил руку с телефоном.
— Откуда ты…
— Её подружка рассказала. Та ещё болтушка. — Ольга усмехнулась. — Хвасталась, как Светка вас всех развела. И тебя, милый, и твоего брата. Говорит, даже жалко стало — такие простофили.
Лена всхлипнула. Николай побагровел:
— Врёшь!
— Проверь. Позвони в Сочи, в гостиницу «Жемчужина». Она там с каким-то бизнесменом отдыхает. За ваш счёт.
Ольга подошла к вешалке, сняла свою сумку — старую, потёртую, но аккуратную.
— Знаете что? Мне вас жалко. Всех. Ты, Николай, готов родного брата сдать за деньги. Ты, Лена, покрываешь мужа, хотя прекрасно знаешь, что он не лучше моего. А ты, Валентин… Ты просто жалок.
— Оля, давай поговорим…
— Нет. — Она открыла дверь. — Я подаю на развод. Можешь оставить себе квартиру — мне от тебя ничего не нужно. Абсолютно ничего.
— Куда же ты?
— К сестре. А потом… неважно. Главное — подальше от вас всех.
Дверь закрылась тихо, почти беззвучно. Но в ушах у всех троих этот звук отдавался набатом.
Николай первым пришёл в себя:
— Всё равно двести тысяч. До конца недели.
— Коля…
— Заткнись. Мне плевать, кто там что украл. Ты влез в эту историю — ты и отвечай.
Он ушёл в комнату, хлопнув дверью. Лена постояла ещё немного, глядя на Артёма как на пустое место, и тоже скрылась в недрах квартиры.
Артём остался один в прихожей. Мокрые следы от его ботинок уже почти высохли, оставив на паркете грязные разводы.
Письмо пришло через три года. Обычный тюремный конверт, серая бумага, корявый почерк.
«Оля, если это дойдёт до тебя. Я не прошу прощения. Просто хочу, чтобы ты знала — ты была права. Во всём. Коля сдержал слово, сдал меня. Говорят, за хорошее поведение могут выпустить через год. Только вот возвращаться некуда. Светка, конечно, испарилась. Квартиру пришлось продать, чтобы Кольке отдать. Он, кстати, с Ленкой развёлся. Она ушла к какому-то молодому. Вот такие дела. Не отвечай. Просто… будь счастлива. Хоть кто-то из нас пусть будет счастлив. Артём».
Ольга дочитала письмо, стоя у почтового ящика. За окном февральская метель заметала следы прохожих. В новой квартире — маленькой, но своей — ждал горячий чай и любимый сериал. А ещё — билеты в театр на завтра. Она давно хотела посмотреть «Вишнёвый сад».
Письмо она выбросила в мусорный бак у подъезда. Без сожаления, без злости. Просто выбросила, как выбрасывают из жизни всё отжившее и ненужное.
Метель усиливалась. Где-то в другом конце города, в промёрзшей колонии, человек по имени Валентин считал дни до освобождения.
А Ольга поднималась по лестнице в свою квартиру. На третий этаж. Ступенька за ступенькой. И с каждым шагом прошлое оставалось всё дальше позади.
В почтовом ящике на первом этаже остался лежать ещё один конверт. От управляющей компании. Счёт за отопление. Обычная жизнь с её обычными заботами.
И это было хорошо.
