— Ира, завтрак уже на столе! — старательно громко позвала Ирина Сергеевна в направлении комнаты пасынка, вкладывая в свой голос максимум материнского тепла.
— Не хочу, — донеслось глухо из-за закрытой двери.
— Рома, сынок, тебе необходимо поесть перед уроками!
— Я тебе не сын, и не называй меня так.
Ирина застыла с полной тарелкой овсянки в руках. Уже полтора года они были женаты, но эта фраза до сих пор больно ранила её, как острый нож. Каждое утро всё повторялось по одному и тому же сценарию. Она готовила завтрак, как делала бы это для родного ребёнка, а в ответ получала лишь ледяное, демонстративное отторжение.
Виктор вышел из ванной, застёгивая свежую рубашку.
— Что случилось на этот раз? — устало спросил он, сразу заметив выражение лица жены.
— Ничего особенного. Твой сын в очередной раз напомнил мне моё место в этом доме.
— Ира, давай не начинать с самого утра. Роме тяжело. Ему шестнадцать, это же подростковый кризис…
— Подростковый кризис — это одно. А вот то, что он меня откровенно ненавидит — это совершенно другое.
Виктор подошёл ближе, обнял её за плечи.
— Просто дай ему ещё немного времени. Он обязательно привыкнет.
«Привыкнет», — с горечью подумала Ирина. Полтора года — это действительно мало? Что она делает категорически не так? Почему все её искренние попытки стать Роману близким человеком с треском разбиваются о его холодное равнодушие?
В школе, где она преподавала украинскую филологию, Ирина смотрела на своих учеников и невольно завидовала их родителям. У неё самой так и не случилось родить — две неудачные беременности, закончившиеся трагической потерей, отбили всякое желание пытаться снова. А затем — развод с первым мужем, который в лицо обвинил её в том, что она «неполноценная женщина».
Встретив Виктора, разведённого отца-одиночку, Ирина почувствовала, что судьба даёт ей второй, последний шанс. Она верила, что сможет стать матерью, пусть даже не биологической. Роман нуждался в женской заботе и ласке — так ей искренне казалось.
Но мальчик словно чувствовал её отчаянную потребность и инстинктивно отталкивал её.
— Ирина Сергеевна, можно вас на минутку? — Классная руководительница Романа заглянула в учительскую.
— Что-то произошло?
— Ваш… Рома сегодня не явился на уроки. Возможно, он заболел?
Сердце Ирины оборвалось и ухнуло вниз. Она точно знала — мальчик вышел в школу утром, она сама его видела.
Дома, конечно же, никого не оказалось. Ирина обзвонила все возможные места — друзей, спортивную секцию, ближайший торговый центр в Дарницком районе Киева. Ничего. Тревога нарастала с каждой проходящей минутой.
— Витя, — дрожащим голосом позвонила она мужу. — Рома исчез. Его не было в школе, и дома он не появлялся…
— Что?! Я немедленно выезжаю. Ты звонила в больницы?
— Ещё нет, но…
— Не паникуй. Мы его найдём.
Виктор примчался с работы, совершенно потерянный и встревоженный. Они обзвонили всех общих знакомых, проверили все городские больницы. Безрезультатно.
— Необходимо вызывать полицию, — прошептала Ирина.
— Подожди. Я позвоню Светлане. Вдруг он у неё.
При упоминании имени бывшей жены у Ирины всё сжалось внутри.
— Зачем он пойдёт к ней? Она же не живёт с вами уже несколько лет!
— Светлана — его мать, Ира.
Виктор быстро набрал номер.
— Света? Привет… Рома у тебя? — Лицо мужа мгновенно посветлело. — Слава богу. Мы так волновались… Что вообще произошло?
Ирина не слышала ответа, но видела, как резко менялось выражение лица Виктора.
— Понимаю. Я сейчас же приеду.
— Что она тебе сказала? — не выдержала Ирина.
— Рома пришёл к ней сразу после первого урока. Сказал, что больше не может находиться и жить с нами.
Эти слова повисли в воздухе, тяжёлые и осязаемые. Ирина почувствовала, как внутри неё всё рушится.
— Но почему? Что конкретно я сделала не так?
— Дело не в тебе, Ира. Он очень скучает по маме. Это абсолютно нормально.
— Нормально? Витя, я полтора года стараюсь… я готовлю для него, стираю, помогаю с уроками. Что ещё я должна была сделать?
— Ты не сможешь заставить его полюбить тебя.
Эти слова прозвучали, как окончательный приговор.
Когда Виктор уехал за сыном, Ирина осталась одна в квартире, которая внезапно показалась ей совершенно чужой. Она бродила по комнатам, рассматривая старые фотографии Романа с отцом, его школьные рисунки, прикреплённые к холодильнику магнитами. Нигде не было ни единого её следа в жизни этого мальчика.
На стене в коридоре висел школьный портрет подростка. Серьёзные тёмные глаза, сильный, волевой подбородок — он был невероятно похож на отца. Но ещё и на кого-то… Ирина вдруг чётко осознала — на Светлану. На фотографиях, которые иногда показывал Виктор, была женщина с точно такими же глазами.
Они вернулись поздно вечером. Роман прошёл мимо Ирины, даже не поздоровавшись, и тут же заперся в своей комнате.
— Поговори с ним, — попросил Виктор. — Он должен понять, что такое поведение недопустимо.
— О чём мне с ним говорить? Он же меня даже не слышит.
— Ира, ты его мачеха…
— Я ничья не мачеха! — сорвалась она на крик. — Я просто женщина, которая живёт в одной квартире с совершенно чужим ребёнком. Который меня открыто ненавидит.
— Он не ненавидит. Просто…
— Просто что? Просто он любит свою настоящую мать больше, чем меня? Так я и не претендую! Я прошу лишь немного тепла, немного признания того, что я тоже стараюсь для него!
Виктор молчал.
— Витя, ответь честно. Ты общаешься со Светланой?
— Что это за вопрос?
— Отвечай.
— Конечно, общаюсь. У нас же общий ребёнок.
— Как часто?
— Ира, к чему ты ведёшь?
— Как часто?
— Раз в неделю, стабильно. Иногда и чаще, если что-то требует внимания, связанное с Ромой.
Ирина почувствовала знакомую, разрывающую боль в груди. Ревность. Глупая, разрушительная ревность к женщине, которая смогла дать Виктору то, чего не могла дать она — ребёнка.
— И вы обсуждаете меня?
— Иногда, да.
— Что конкретно вы обсуждаете?
— Светлана переживает за Рому. Ему непросто принять новую ситуацию в нашей семье.
— А ты что ей говоришь в ответ?
Виктор долго молчал.
— Что мы обязательно справимся. Что время, как всегда, всё расставит по своим местам.
«Время», — подумала Ирина. Сколько ещё ей нужно ждать? Год? Два? Пять лет? А может быть, она просто обманывает саму себя, и никакого времени не хватит, потому что она пытается заменить то, что в принципе заменить нельзя?
На следующий день Роман снова не вышел к завтраку. Ирина тихо постучала в его дверь.
— Рома, можно войти?
Тишина.
— Я всё равно вхожу.
Мальчик лежал на кровати, полностью уткнувшись в телефон.
— С кем ты так увлечённо переписываешься?
— С мамой.
Это было прямое попадание в сердце.
— Рома, нам нужно серьёзно поговорить.
— О чём?
— О нас. О том, как мы вообще живём.
Он, наконец, поднял глаза. В них было столько взрослой, горькой усталости, что Ирина растерялась.
— А что тут, собственно, говорить? Ты пытаешься быть моей мамой. Но у меня уже есть мама. И я люблю только её.
— Я не пытаюсь её заменить…
— Пытаешься. И злишься, что у тебя ничего не выходит.
Ирина присела на самый край кровати.
— Рома, я правда хочу, чтобы у нас были нормальные, хорошие отношения. Я не претендую на роль твоей мамы. Но мы же можем стать хотя бы друзьями?
— Зачем? — спросил мальчик с пугающей прямотой. — Ты же всё равно скоро уйдёшь. Как и все остальные.
— Какие остальные?
— До тебя у папы были другие женщины. Они тоже старались со мной подружиться. А потом просто исчезали.
Ирина не знала об этом. Виктор никогда не рассказывал о других отношениях после развода.
— Я не исчезну.
— Исчезнешь. Потому что ты хочешь, чтобы я забыл свою маму. А я её не забуду никогда.
Ирина поняла — разговор полностью закончен. Роман снова уткнулся в телефон.
Вечером она сидела на кухне, когда пришёл Виктор.
— Как прошёл день?
— Твой сын объяснил мне кое-что. Оказывается, я далеко не первая, кто пытается наладить с ним контакт.
Виктор замер.
— Ира, я хотел тебе рассказать…
— Когда? После того, как я тоже исчезну из вашей жизни?
— Не говори глупостей.
— А что тут глупого? Ребёнок абсолютно уверен, что все женщины в твоей жизни — временные. И знаешь что? Возможно, он прав.
— О чём ты вообще?
— О том, что я смертельно устала бороться с твоими призраками. Устала притворяться, что мне не больно. Устала чувствовать себя лишней в этом доме.
— Ты не лишняя.
— Лишняя, Витя. И мы оба прекрасно это знаем.
На следующий день Ирина получила вызов к завучу. Роман снова не появился в школе. Во второй раз за одну неделю.
Дома опять никого не было. Ирина больше не паниковала — она точно знала, где искать мальчика. Номер Светланы у неё был, хотя раньше она никогда не осмеливалась им пользоваться.
— Алло?
— Светлана? Это Ирина, жена Виктора.
— А, привет. Что-то случилось?
Голос был абсолютно спокойным, даже доброжелательным.
— Рома снова пропустил школу. Он у вас?
— Да. А что, Витя не знает?
— Нет. Можно… можно мне с вами встретиться?
Пауза.
— Конечно. Где?
Они встретились в небольшой кофейне в Полтаве, рядом с домом, где жила Светлана. Женщина оказалась совсем не такой, как представляла себе Ирина. Не эффектной соперницей, а просто уставшей, обычной матерью-одиночкой.
— Спасибо, что согласились, — начала Ирина.
— Рома рассказывает мне, что у вас возникли проблемы.
— У нас проблемы длятся уже полтора года. Он меня просто не принимает.
— Ирина, можно я скажу прямо? — Светлана посмотрела ей в глаза. — Вы пытаетесь стать ему матерью?
— Я… да, наверное.
— Зачем?
Вопрос застал её врасплох.
— Как зачем? Я вышла замуж за его отца, мы же теперь семья…
— Семья — это не про документы. У Романа есть мать. Я.
— Но вы же в разводе…
— Витя и я в разводе. А Рома и я — нет. Я его родила, я его растила четырнадцать лет. Развод ровным счётом ничего в этом не изменил.
Ирина почувствовала, как подступают слёзы.
— А я что — я должна оставаться чужой в собственном доме?
— Вы должны перестать конкурировать с тем, чего у вас никогда не было.
— У меня никогда не было детей, — неожиданно для себя призналась Ирина. — И когда я вышла за Виктора, я думала…
— Что Рома станет вашим сыном? — мягко закончила Светлана.
— Да.
— Но он мой сын. И всегда будет моим.
Слова не звучали агрессивно. Это была просто констатация очевидного, неоспоримого факта.
— Что мне теперь делать?
— Принять эту реальность. Полюбить Романа таким, какой он есть. Не пытаться его изменить или переделать под себя. И не ждать от него тех чувств, которых у него нет.
— А если он никогда меня не полюбит?
— Тогда не полюбит. Но это не отменяет того, что вы можете нормально сосуществовать.
Ирина вернулась домой с тяжёлым сердцем. Роман сидел в своей комнате, делал уроки.
— Привет, — сказала она, заглянув к нему.
— Привет.
— Я только что разговаривала с твоей мамой.
Мальчик поднял голову.
— И что она тебе сказала?
— Что ты её очень любишь. И что это совершенно нормально.
Роман кивнул.
— Я тоже хочу тебе сказать. Я больше не буду пытаться стать твоей мамой. У тебя есть мама, и это не я.
Что-то изменилось в его лице.
— Но я буду рядом. Если тебе что-то понадобится. Не как мама, а как… как старший друг. Если ты не против.
— Не против, — тихо сказал Роман.
Это был первый, крохотный шаг к миру между ними. Но Ирина понимала — этого точно недостаточно, чтобы спасти её брак.
Через месяц Виктор объявил, что хочет развода.
— Я вижу, как ты мучаешься, — сказал он. — И я не могу, не в силах ничего изменить.
— А Светлана? — спросила Ирина, хотя прекрасно знала ответ.
— Мы пытаемся восстановить наши отношения. Ради Романа.
— И ради себя тоже?
Виктор не ответил. А молчание в данном случае было самым красноречивым ответом.
Ирина собирала вещи и думала о том, что полтора года жизни прошли, казалось бы, зря. Или не зря? Она очень многое поняла о себе, о том, что такое истинное материнство, о любви. Поняла, что некоторые вещи невозможно получить силой или заслужить.
Роман помогал ей нести коробки к выходу.
— Ирина Сергеевна, — вдруг сказал он. — Простите меня, что я был таким… грубым.
— Ты просто защищал то, что для тебя самое дорогое. Это нормально.
— Вы хорошая женщина. Просто… не моя мама.
— Знаю, — улыбнулась она. — Береги себя, Рома.
— И вы себя берегите.
Через полгода Ирина узнала, что Виктор и Светлана снова вместе. Было больно, конечно, но не так сильно, как она ожидала. Время действительно лечит.
А ещё она поняла — счастье заключается не в том, чтобы заполучить чужое. Счастье в том, чтобы найти своё.
