— Светлана Игоревна, вы уверены, что ваши расчёты верны? — Районный терапевт, кажется, с сомнением посмотрел на меня через толстые стёкла очков. — Может быть, вам стоит перепроверить справку?
Я сжимала в руках официальный документ из Фонда социального обеспечения и никак не могла осмыслить произошедшее. Три десятка лет моей жизни отданы работе фельдшером, а размер пенсии — едва дотягивает до минимального прожиточного уровня. Как будто половина моего трудового пути просто исчезла.
— Андрей, ты что-нибудь знаешь об этом? — спросила я супруга вечером, предъявив ему бумагу.
Он моментально покрылся красными пятнами, как всегда, когда его заставали врасплох.
— Откуда мне знать? Наверное, какая-то техническая ошибка…
Но его взгляд метался, а руки едва заметно дрожали. За тридцать лет брака я научилась читать эти сигналы.
Утром следующего дня я сама отправилась в Фонд социального обеспечения. Очередь, как обычно, тянулась бесконечной змейкой. Пожилые женщины с хозяйственными сумками, мужчины в поношенных куртках, молодые матери с детьми. Все они ждали государственной справедливости.
— Светлана Игоревна Васильева? — Сотрудница быстро просмотрела данные на мониторе. — Да, всё точно. Трудовой стаж засчитан только с 2005 года. За предыдущий период, к сожалению, отчисления не поступали.
У меня потемнело в глазах.
— Как это не поступали? Я начала работать в девяносто третьем году! У меня есть трудовая книжка!
— Книжка имеется, а вот отчислений… Похоже, ваш работодатель не переводил их. Либо перечислял, но не на ваш персональный счёт.
Не на мой счёт? Как же такое могло произойти?
Домой я возвращалась на троллейбусе, крепко сжимая справку. В голове стучала лишь одна мысль: кто-то похитил мою пенсию. Кто-то воспользовался моими годами труда и моими взносами. Но кто? И каким образом?
Вечером Андрей явился поздно, как это стало принято. Заявил, что задержался в мастерской. Но от него пахло не машинным маслом, а недорогим женским парфюмом.
— Андрей, мне необходимо поговорить с тобой серьёзно, — я села напротив него за кухонным столом. — С моей пенсией… возникли сложности со стажем.
Он резко вскинул голову.
— И что?
— А то, что кто-то получал деньги по моим документам. И я считаю, ты знаешь имя этого человека.
Молчание тянулось невыносимо. Андрей крутил в пальцах ложку, избегая моего взгляда.
— Света, я не хотел этого… Всё было иначе…
Сердце рухнуло куда-то в пропасть. Значит, это правда.
— Иначе как? Ты присвоил мою пенсию? Мои тридцать лет работы?
— Да не присваивал я ничего! — вскипел он. — Просто… у меня возникли долги. Очень крупные. А тут появилась возможность… оформить бумаги на Веру…
— На какую Веру?
— На Веру. Мою… ассистентку. По работе.
Ассистентку. По работе. Андрей — слесарь на заводе. Какая там может быть ассистентка?
— Сколько лет этой твоей «ассистентке»?
— Двадцать восемь, — почти прошептал он.
Мне же было пятьдесят два. И я моментально поняла всё.
— Значит, ты уже двенадцать лет живёшь двойной жизнью с другой женщиной? И оформлял на неё мой трудовой стаж? Мои пенсионные отчисления?
— Света, послушай меня…
— Нет, теперь ты слушай! — я вскочила из-за стола. — Ты не просто изменил. Ты обокрал меня. Ты украл мою старость!
Андрей не произнёс ни слова. А я вдруг разразилась смехом. Истеричным, злым, но смехом.
— Вера, значит? И где она проживает, эта твоя Вера?
— Зачем тебе это?
— Хочу увидеть ту женщину, которая будет получать мою будущую пенсию.
На следующий день я без труда её нашла. Оказалось, это было просто — в нашем городе все друг о друге знают. Вера работала кассиром в супермаркете. Симпатичная, но выглядела утомлённой. Не ослепительная красавица — самая обычная.
Я подошла к её кассе с продуктами.
— Добрый день. Вы Вера?
— Да, а что?
— Я супруга Андрея. Светлана.
Она резко побледнела, едва не выронив купленный мною товар.
— Я… я не знала, что вы… что он…
— Что он женат? Разумеется, знали. Иначе зачем вам понадобились чужие документы для оформления будущей пенсии?
Вера растерянно оглянулась. К кассе уже подходили следующие покупатели.
— Мы можем поговорить, когда закончится моя смена? — прошептала она.
Мы встретились вечером в небольшом кафе. Вера заметно нервничала, постоянно скручивая в руках бумажную салфетку.
— Светлана Игоревна, я честно не знала, что это были ваши документы. Андрей мне объяснил, что у вас сложности с официальным оформлением, что вы работали без договора…
— А свою пенсию вы уже оформляете?
— Ещё нет, я ещё молода… Но Андрей обещал, что когда наступит время…
— Время уже наступило. Для меня.
Я достала справку из Фонда и положила её на столик.
— Видите? Это мой трудовой стаж. Который теперь числится на вас. А мне в старости что останется?
Вера читала документ, и её лицо становилось всё более бледным и испуганным.
— Я не понимала… Он сказал, что это всего лишь временная мера…
— Двенадцать лет — это «временная мера»?
— Мы не муж и жена! — неожиданно выпалила она. — Мы даже не живём вместе! Он просто… иногда помогает деньгами. А я оформляю его бумаги…
— За мой счёт.
Вера заплакала. Не напоказ, а по-настоящему. Тихо, беззвучно, как будто её кто-то бил.
— Что же мне теперь делать? Если я верну документы, меня же привлекут к ответственности…
— А если вы не вернёте, накажут меня. Только моим наказанием будет нищенская старость.
Мы сидели в молчании. Я смотрела на эту молодую женщину и осознавала — она такая же пострадавшая, как и я. Андрей цинично использовал нас обеих.
— Вера, у вас есть дети?
— Нет… Андрей говорил, что пока рано…
— В двадцать восемь лет рано? А знаете, почему он так говорит? Потому что у него уже есть дети. Мои дети. Наш сын учится в Киеве в университете, дочь в десятом классе.
Вера подняла на меня глаза. Такие юные, полные смятения.
— Он мне рассказывал, что вы давно в разводе…
— Мы до сих пор проживаем в одной квартире. Он возвращается домой каждый вечер. Ко мне. А к вам когда?
— По выходным иногда… Говорит, что берёт сверхурочные…
Я поняла — действовать нужно немедленно. Но как?
— Вера, я предлагаю нам обеим пойти в полицию. Написать заявление о мошенничестве. Андрей обманул нас обеих.
— Но тогда меня же тоже могут судить!
— Возможно. Но иначе мы обе останемся в проигрыше. Вы — без потенциального мужа и без будущего. Я — без заслуженной пенсии.
Мы договорились встретиться на следующий день. А вечером я вернулась домой и обнаружила там Андрея. Он сидел на кухне с выражением глубокой вины.
— Света, Вера мне всё пересказала. Ты напрасно её запугиваешь…
— Я никого не запугиваю. Я отстаиваю своё право.
— Какие права? Мы супруги! У нас совместное имущество!
— У нас была совместная жизнь. Пока ты не решил проживать её с другой женщиной за мой счёт.
Андрей попытался подойти ко мне, но я резко отстранилась.
— Не прикасайся ко мне. И собирай свои вещи. Завтра я подаю на развод. И на возмещение нанесённого ущерба.
— Света, не совершай глупостей!
— Глупость я совершала тридцать лет. Доверяя тебе.
На следующий день мы с Верой вместе пошли в полицию. Написали подробные заявления. Оказалось, что подобные истории, когда мужчины оформляют стаж на молодых партнёрш, а законные жёны остаются без пенсии, далеко не редки.
— Светлана Игоревна, рассмотрение дела займёт не один месяц, — предупредил нас следователь. — И нет никакой гарантии, что стаж удастся полностью восстановить.
— А что мне делать сейчас? На что мне жить?
— Работать. Пока есть здоровье.
Работать в пятьдесят два года, когда уже пора было готовиться к заслуженному отдыху. Работать, потому что муж подло украл мою старость.
Но я приняла решение не сдаваться.
Устроилась помощницей по уходу за пожилой женщиной. Маргарита Павловна, ей восемьдесят лет, восстанавливалась после инсульта. Работа была тяжёлой — нужно было кормить, помогать с гигиеной, давать лекарства. Зато платили прилично.
— А почему вы в таком возрасте выбрали работу сиделки? — спросила она меня как-то раз.
— Муж присвоил мою пенсию. Оформил её на свою молодую пассию.
— О, Господи! — всплеснула руками Маргарита Павловна. — И что же вы сделали с ним?
— Развелась. И подала иск в суд.
— Правильно! У меня тоже первый муж был такой — только он не пенсию присваивал, а все средства пропивал. Развелась, детей сама вырастила. А второй муж — попался очень хороший. Только поздно, когда мне уже сорок было.
— А я уже слишком стара для новых отношений.
— Пятьдесят два — это не старость! Это самый расцвет. Идеальное время для настоящей, глубокой любви.
Я улыбнулась. Маргарита Павловна умела найти нужные слова.
Через полгода суд вынес окончательное решение. Андрея признали виновным в мошенничестве, обязали выплатить мне компенсацию. Вере дали условный срок — как-никак, она была замешана.
А мой трудовой стаж начали понемногу восстанавливать. Медленно, по крупицам, но процесс пошёл.
— Света, может, мы вернёмся? — позвонил Андрей после приговора. — Я же всё возмещу…
— Поздно, — ответила я. — Ты забрал не только деньги. Ты забрал моё доверие.
Сейчас прошёл год. Я по-прежнему работаю помощницей, но уже не у одной Маргариты Павловны, а оказываю частные услуги. Стала, так сказать, личным мастером. Клиенты меня хвалят, советуют знакомым.
Маргарита Павловна настолько восстановилась, что теперь сама ходит за продуктами. Но всё равно приглашает меня в гости — на чай, просто побеседовать.
— Светлана, а помните моего соседа, Леонида Николаевича? Он вдовец, очень порядочный мужчина. Хочет познакомиться с вами.
— Маргарита Павловна, мне не до любовных историй…
— А зря! Жизнь не стоит на месте. И в пятьдесят три года она может быть очень даже наполненной и счастливой.
Возможно, она права. Может быть, самое худшее уже осталось позади. Андрей отвечает за свои проступки. Вера усвоила, что связываться с женатыми — очень опасно. А я… я впервые за долгие годы живу исключительно для себя. И знаете, что я вам скажу? Это чертовски здорово.
Моя пенсия, скорее всего, будет скромной — не все годы стажа удастся подтвердить. Но я научилась сама себя обеспечивать. И осознала главное — нельзя никому отдавать свою старость на откуп. Только себе.
А Леонид Николаевич… быть может, я соглашусь на встречу. Просто поболтать. О том, как жизнь умеет внезапно преподнести сюрпризы. И как важно не сломаться, когда эти сюрпризы оборачиваются нежданными испытаниями.
Что будет дальше? Я пока не знаю. Но одно мне ясно: больше никто не посмеет украсть мою жизнь. Потому что теперь я держу её крепко в своих собственных руках.
А вы верите, что можно полностью восстановить доверие к человеку после такого двойного удара — измены и финансового обмана?
