И на то были причины.
Обычно Елена Николаевна всегда отвечала на звонки Маши. Но сегодня…
Сегодня телефон молчал. Даже гудков не было — только тишина и безжизненный голос: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети».
Маша старалась не паниковать: телефон мог разрядиться или сеть подвести. Но сердце подсказывало — что-то не так.
Поэтому она отпросилась с работы, сославшись на срочные дела, и помчалась в квартиру Елены Николаевны на улице Хмельницкой в Одессе.
Сейчас, ища ключи, она думала лишь об одном: «Лишь бы жива была».
Нащупав связку, Маша чуть не выдохнула с облегчением, но поняла, что это ключи от её квартиры. А тот, что дала Елена Николаевна, лежал отдельно, где-то на дне сумки… Слава богу, нашёлся — под косметичкой!
Схватив ключ, Маша со второго раза вставила его в замок, но дверь вдруг распахнулась…
На пороге стоял парень лет двадцати пяти. От него разило сигаретами и перегаром. А глаза…
…глаза были пустыми, без единой эмоции.
Маша сразу догадалась, кто он. Это был внук Елены Николаевны.
Старушка, с которой Маша подружилась больше полугода назад, часто говорила о нём, показывала детские фото.
И сходство с тем мальчиком было очевидным. — Тебе чего? — грубо бросил парень. — Здравствуйте! — Маша растерялась, но быстро собралась. — Вы, наверное, Саша? Внук Елены Николаевны? Она о вас рассказывала… — Тебе чего? — повторил он. — Откуда у тебя ключ от моей квартиры? — Это квартира Елены Николаевны. А ключ она мне дала на случай, если что-то срочно понадобится. Парень буравил Машу пустым взглядом, и понять, о чём он думает, было невозможно.
«Елена Николаевна была права, её внук — особенный», — подумала Маша. Ей не хотелось с ним говорить, но нужно было узнать, что с бабушкой. Жива ли она? Почему телефон молчит? — Понимаете, я… Парень шагнул к ней и выхватил ключ из руки. Маша даже не успела среагировать, но продолжила: — Я с утра не могу до неё дозвониться. С ней всё нормально? Можно войти? Она попыталась пройти, но парень преградил путь, ясно давая понять, что её не пустят.
От безысходности Маша чуть не закричала, но парень вдруг ухмыльнулся и сказал: — С бабушкой всё нормально, отдыхает она. — А вы, вижу, тоже отдыхаете? — съязвила Маша, отступив, чтобы не дышать перегаром. — Ещё и курите в квартире? Здесь дымом пахнет. — Не твоё дело… Спасибо за ключ, дальше сам разберусь. — Подождите… — Маша вцепилась в дверь, когда он стал её закрывать. — Что ещё? — Почему Елена Николаевна не отвечает? Я для неё не чужая, она меня знает. — А я тебя не знаю. Может, ты мошенница, втерлась к бабке в доверие, чтобы квартиру отжать. Похоже на то. — Что вы несёте?! — возмутилась Маша. «Это я, между прочим, ухаживала за ней последний месяц, а не ты, родной внук. И квартира мне не нужна, своя есть». — Вы понимаете, что бабушке нужен уход? Она не просто так вам писала. Врачи говорят, ещё не всё потеряно, если не сдаваться. — Вот именно, не просто так писала. Наверняка раскусила, что ты за птица, и просила меня помочь. «Господи, что за бред?» — Маша не верила, что это происходит наяву. Как можно быть таким бесчувственным? — Ответьте, почему её телефон не работает? Уверена, она хотела бы со мной поговорить. — Я его выключил. Ей нужен покой. И ты теперь не будешь её доставать. Подозрительная ты. В квартиру лезла. Вали отсюда по-хорошему. Знать тебя не хочу. Маша поняла, что в квартиру не попадёт. Она никто для Елены Николаевны, и в полицию обращаться бессмысленно. Пришлось поверить внуку на слово и…
…молча уйти. Домой она не пошла. Села на лавочку у подъезда, еле сдерживая слёзы.
Это ведь она уговорила Елену Николаевну связаться с внуком, чтобы он приехал и помог.
Маша не могла быть с ней круглосуточно, а внук, думала она, найдёт время. Он же родной, да и квартира, скорее всего, ему достанется.
А вышло вон как.
Маша сомневалась, что Саша, который пьёт и курит в квартире, пока бабушке плохо, сможет о ней позаботиться.
Скорее всего, внук, пропавший на десять лет, ничего делать не будет.
Обидно, что Маша ничего не могла изменить. Он — родственник, она — никто.
С Еленой Николаевной Маша познакомилась случайно.
Возвращаясь с работы, она заметила старушку, плачущую на лавочке. Маша не любила лезть в чужие дела, но пройти мимо не смогла. — Простите, что-то случилось? — Вы мне? Да, беда… Ласка моя пропала. Вышла с ней гулять, всё было хорошо, а потом собака какая-то залаяла, и она, испугавшись, убежала. — Ласка — это кошка? — Да, моя кошка, — всхлипывала старушка. — Ещё котёнком подобрала её на этой лавочке. Сердце дрогнуло. Десять лет душа в душу жили. А сегодня решила её порадовать, выпустила на улицу. Она на подоконнике целыми днями в окно смотрит. Вот и сделала радость… Теперь не знаю, где искать. Узнав, как выглядит кошка, Маша отправилась на поиски.
Она устала после работы, мечтала лечь и ничего не делать.
Но планы изменились.
Надо помочь бабушке. И кошку жалко — пропадёт ведь.
Осмотрев двор и все кусты, Маша почти отчаялась, когда услышала жалобное мяуканье.
Долго искала источник звука, пока не подошла к подвальной двери.
Кошка была там, забралась через продуху, но выбраться не смогла. — Не бойся, я тебя вытащу! — сказала Маша кошке. Она смотрела на массивный замок, понимая, что без ключа его не открыть. Кирпич, подобранный с земли, не помог бы.
К счастью, ключ нашёлся у соседки с первого этажа, которая, увидев Машу у подвала, спросила, что она делает.
Маша объяснила, и женщина, у которой самой жили три кошки, тут же вызвалась помочь. Через десять минут Ласка была в руках хозяйки.
Елена Николаевна снова заплакала, но уже от радости. — Не знаю, как благодарить… — дрожащим голосом сказала она, держа Машу за руку. Маша пожала плечами. Она помогла не ради благодарности, а потому что не могла пройти мимо. — Пойдёмте чай пить? — предложила старушка. — У меня ватрушки с творогом, утром напекла. Понравятся, а рецепт дам, если хотите. Маша улыбнулась. Выпечку она не ела, следила за фигурой, но отказываться не стала — сил на ужин всё равно не было.
В тот вечер они проговорили до ночи. Нашлись общие темы, несмотря на разницу в возрасте. На следующий день Маша снова зашла в гости.
Так они стали часто видеться. Елена Николаевна была доброй, приятной, но одинокой.
Её дочь умерла десять лет назад. Внуку Саше было пятнадцать, он жил с отцом.
Когда отца посадили, Саша остался один и к бабушке ехать отказался.
Почему — непонятно. Она никогда о нём плохо не говорила, как и о зяте, который спился и жену споил.
Так Елена Николаевна осталась никому не нужной. Кроме своей Ласки.
Маша не могла оставить старушку одну: помогала, как могла. Но потом Елене Николаевне стало хуже — она едва ходила по квартире.
Маша стала приходить каждый день: готовила еду, стирала, убирала, приносила корм для кошки.
Но понимала, что не сможет быть рядом всегда — работа, личная жизнь.
Тогда она предложила Елене Николаевне написать внуку, чтобы он помог. — Мы с Сашей десять лет не общаемся… Думаешь, я ему нужна? — Почему нет? — не сдавалась Маша. — Он ваш внук, обязан помогать. — У меня даже номера его нет… — Пишите письмо. Он, наверное, в родительской квартире живёт. Адрес знаете? — Знаю… На листочке записан. Сейчас найду. Елена Николаевна диктовала, Маша писала, аккуратно выводя буквы. Потом сама отправила письмо, надеясь, что Саша приедет.
Теперь она жалела об этом. Внук не пускает в квартиру, не даёт говорить с Еленой Николаевной. А будет ли кормить Ласку — неизвестно. «Кстати, Ласка!» — вспомнила Маша. Она хотела купить корм и побежала в зоомагазин. «Заодно попробую достучаться до Саши».
Маша подошла к двери Елены Николаевны, полезла за ключом, но вспомнила, что его забрал Саша, и постучала.
Сначала тихо, потом настойчивей. Дверь открылась.
На пороге стоял тот же парень с пустыми глазами, пахнущий перегаром и сигаретами. — Чего тебе? — Я… Елена Николаевна просила купить корм для кошки. — И что? — Можно передать корм и покормить Ласку? — Маша показала упаковку, чтобы он не думал, что она врёт. — Нет… — Что нет? — удивилась Маша. — Кошку надо кормить. Ну, сами покормите, вот корм. — Нет… Маша никогда не желала людям зла, но этот парень её бесил. Ещё одно «нет», и она… — Что значит нет?! Кошку не собираетесь кормить? Объясните нормально! — Никого мне кормить не надо, и твой корм не нужен. Кошку выгнал на улицу, — парень задумался. — Она никому не нужна. Ни мне, ни бабке. Ещё на неё гривны тратить… — Что ты сделал?! Маша не заметила, как перешла на «ты». Раньше она так с чужими не разговаривала. — Понимаешь, что эта кошка значит для твоей бабушки? Она ради неё жила! Как ты мог выгнать её? Ты в своём уме? Саша захлопнул дверь. Маша стала колотить по ней руками и ногами.
Из квартиры заиграла громкая музыка, и она поняла, что ничего не добьётся.
До ночи Маша искала Ласку, но безуспешно. В подвале, где нашла её полгода назад, было тихо.
Домой она вернулась с пустыми руками. Не спала, думая о кошке и бессердечном внуке. «Зачем я предложила написать ему? Это я виновата!» От чувства вины легче не стало. Маша не спала до утра, взяла отгул и снова пошла искать Ласку.
Три дня поисков — безрезультатно. Она обошла подвалы (пришлось умолять управляющую компанию помочь), двор, детскую площадку, парк, магазины и рынки поблизости.
К вечеру третьего дня сил не осталось, но домой идти не хотелось.
Плакать в подушку? Ноги сами привели к дому Елены Николаевны.
И вдруг — на лавочке лежала Ласка. Она поднимала голову, смотрела на окно третьего этажа и тихо мяукала, будто просилась домой. — Ласка! Нашлась, моя хорошая! — закричала Маша, схватив кошку и прижав к себе, боясь, что та вырвется. — Мяу… — жалобно ответила Ласка. Она не убегала, лишь мяукала, глядя на окно. — Понимаю, к хозяйке хочешь. Переживаешь. Но туда тебя не пустят. Подождём, пока внук уедет? Он долго не выдержит. Маша забрала Ласку к себе.
Обрадовалась ли кошка? Скорее нет. Но не сопротивлялась, понимая, что иначе нельзя.
Маша продолжала звонить Елене Николаевне, стучаться к Саше, но телефон молчал, а внук не пускал. Она даже ходила к участковому.
Тот проверил документы, поговорил с Сашей, но сказал: «Противоправных действий не выявлено».
Маше пришлось смириться. Ждать, пока внуку надоест ухаживать за бабушкой. Теперь — с Лаской. Через две недели соседки-пенсионерки рассказали, что Елена Николаевна умерла. — Как?! — Ну вот так… — пожимали они плечами. — Возраст такой. Утром скорая была, полиция. Увезли её. Маша бросилась к квартире, долго стучала. На пороге появился Саша с пивом в руке. Она не сдержалась и дала ему пощёчину. — Как ты мог? Ты должен был за ней ухаживать, помогать. А ты что сделал? — Ещё раз замахнёшься, отвечу, поняла? — грубо сказал он, оттолкнув Машу. — Бабка и так одной ногой в могиле была. Он глотнул пива, закурил и продолжил: — Это ты её, небось, довела… Но квартиру тебе не видать, поняла? Будешь сюда ходить — заявлю в полицию. Надоела. Маша молча смотрела на него. Видно, он не просыхал с приезда. Гены отца, похоже, дали о себе знать. — Ты ответишь за всё… За кошку, которую выгнал, за бабушку, за которой не смотрел… — сказала она и ушла. Саша засмеялся жутким смехом и захлопнул дверь. Дома Маша взяла Ласку на руки и заплакала. — Нет твоей хозяйки, Ласка. Ушла на небеса. Но я тебя не оставлю. Будем жить вместе. Ты и я. Не против? Ласка посмотрела грустными глазами, коснулась лапкой щеки Маши, по которой текли слёзы, и мяукнула.
«Значит, не против».
Ночью Маша сквозь сон слышала сирены и крики за окном, но не встала — слишком устала. Новость о смерти Елены Николаевны выбила её из колеи.
Ласка урчала рядом, не давая отвлекаться на шум.
Маша погружалась в сон.
Ей снилась Елена Николаевна. Она стояла под старой ивой у реки, держала Ласку и улыбалась. Такой счастливой Маша её не видела. Потом старушка поставила кошку на землю, погладила, помахала Маше и исчезла.
Ива пропала, река тоже. Остались Маша и Ласка. Одни. Утром она узнала, что квартира Елены Николаевны сгорела. — Ещё тело нашли… — взахлёб рассказывала соседка-пенсионерка. — Внук её. Представляешь? Может, встретятся на небесах… Маша усмехнулась.
«Не встретятся. Для таких, как он, там мест нет».
Друзья, эта история разрывает сердце. Маша так старалась помочь Елене Николаевне и её Ласке, но столкнулась с жестокостью и равнодушием. Хорошо, что Ласка теперь с ней, в безопасности. Бывает, что чужие люди становятся ближе родных. А у вас были случаи, когда вы помогали кому-то, несмотря на преграды? Делитесь в комментариях!
