Марина бросила взгляд на экран телефона. Восемь вечера. Офис опустел — только охранник на первом этаже перекладывал газеты.
Она закрыла ноутбук, потянулась, чувствуя, как ноет спина. Целый день в таблицах — глаза слипаются.
Телефон завибрировал. Сообщение от Ильи:
«Буду поздно. Встреча с Антоновым затянулась».
Марина положила телефон в сумку. Антонов… то ли инвестор, то ли важный партнёр. Илья говорил, но она уже не запоминала. В последние месяцы все встречи у него были «ключевыми», а партнёры — «стратегическими».
В лифте стена целиком была зеркальной. Марина задержала взгляд на своём отражении. Похудела. Под глазами — синяки, прикрытые тональником. Пиджак висит свободнее, чем раньше.
На улице моросило. Она накинула капюшон, пошла к остановке. Автобус будет минут через пятнадцать. Можно бы забежать в кафе, но не хотелось. Дома всё равно никто не ждёт.
В автобусе было почти пусто. Марина села у окна, прислонилась лбом к холодному стеклу.
— Девушка, вам нехорошо? — раздался женский голос.
Напротив сидела женщина с парой тяжёлых пакетов.
— Всё в порядке, спасибо, — Марина слабо улыбнулась.
— Бледная вы какая-то. Может, воды?
— Не нужно, правда.
Женщина пожала плечами и отвернулась.
Дома свет горел только на кухне. Там за столом, уткнувшись в планшет, сидела Валентина Николаевна — мать Ильи. Рядом — тарелка с огрызками яблок.
— Пришла? — не поднимая глаз, сказала она. — Поздно для приличной женщины.
— Добрый вечер, Валентина Николаевна.
— Чего доброго? Илья звонил?
— Писал. На встрече.
— Деньги зарабатывает. А ты шляешься непонятно где.
Марина прошла в ванную, умылась холодной водой. В зеркале — уставшее лицо. Когда она стала такой? Словно растворилась в серости.
На кухне зашумела посуда.
— Горячую воду всю извела! — крикнула свекровь. — Мне теперь в ледяной мыть?
— Я только умывалась.
— «Только»… А счета кто оплачивает? Илья, конечно.
Марина промолчала. Прошла в спальню и легла прямо в одежде. Ни есть, ни спать не хотелось. Просто лежать и смотреть в потолок.
Илья вернулся около полуночи. С шумом снял ботинки, что-то уронил.
— Не спишь? — заглянул в спальню.
— Нет.
— Чего в одежде лежишь?
— Так.
Он сел на край кровати. От него пахло алкоголем и табаком.
— С Антоновым договорились. Кредит даёт. Под хороший процент.
— Это хорошо.
— А ты чего такая? Мама сказала, опять поздно пришла.
— В восемь.
— Ну, могла бы и в шесть. Дома дел много.
Марина молчала. Илья ушёл в душ, потом вернулся и заснул почти сразу.
Утром её вырвало. Она сидела на холодной плитке ванной, прислонившись к стене. Третий день подряд.
В дверях появилась Валентина Николаевна:
— Опять блюёшь? Это всё твои диеты.
— Я не на диете.
— А что тогда? Беременная, что ли?
Марина замерла. В уме быстро прикинула: задержка — около двух недель. Но раньше бывало — от стресса или усталости.
— Не знаю.
— Как это — не знаешь? Купи тест, проверь. Только Илье пока не говори. У него своих проблем хватает.
На работе Марина отпросилась на час, дошла до аптеки. В туалете торгового центра посмотрела на тест: две чёткие полоски.
Села прямо на крышку унитаза. Ребёнок. У неё будет ребёнок.
Вечером решила сказать Илье. Он сидел на кухне, в ноутбуке что-то считал.
— Нам нужно поговорить, — сказала Марина.
— Сейчас? Я занят.
— Это важно.
— Ну, давай.
— Я беременна.
Он поднял глаза.
— Вот это… вовремя.
— Ром… то есть Илья…
— Ты понимаешь, какой момент? Кредит, проект, аренда квартиры. На что растить?
— Справимся.
— Мы? Ты уйдёшь в декрет, я один буду всё тащить.
Из комнаты вышла Валентина Николаевна:
— О чём спорите?
— Марина беременна.
— Вот те на. Не вовремя.
— Понимаю, что не вовремя, — тихо сказала Марина. — Но это уже факт.
— Факт! — фыркнула свекровь. — Следить надо было.
Илья потер лицо руками:
— Надо подумать.
— А что тут думать? — вмешалась мать. — Рожать будете — я съезжаю. Не собираюсь с младенцами возиться.
— Куда? — спросила Марина.
— К сестре. Она звала.
Ночью Илья спал, отвернувшись к стене. Марина лежала, глядя в темноту. В животе было странное тепло.
Утром она записалась в платную клинику. Врач подтвердила: шесть недель, сердцебиение есть. На снимке УЗИ — крошечная точка, которая пульсировала.
В холле Марина сидела, держа этот снимок в руках. Её ребёнок.
Дома Илья выложил на стол расчёты:
— Если рожать сейчас — мы не потянем. Кредит, аренда, расходы. Это без твоей зарплаты.
— Я найду подработку.
— С грудным ребёнком? Будь реалисткой.
Марина положила перед ним УЗИ:
— Видишь? Это сердце.
— Не дави на жалость. Я о будущем думаю.
— О своём.
— О нашем! Если всё рухнет, тебе тоже плохо будет.
— Значит, хочешь, чтобы я сделала аборт?
— Не аборт… прерывание.
— Назови, как хочешь. Суть одна.
Илья вскочил:
— Решай сама. Но если оставишь, не рассчитывай на мою помощь.
Марина тихо ответила:
— Оставлю.
Свекровь называла её дурой, предсказывала бедность. Но Марина молчала.
На работе подруга Лера предложила контакт своей знакомой, которая подрабатывала переводами на дому.
— Попробуешь?
— Ещё бы.
Встретились в кафе. Ольга, с восьмимесячным сыном в коляске, показала, как совмещает работу и ребёнка.
— Страшно было? — спросила Марина.
— Очень. Но когда на руки дали — всё забылось.
Они договорились о тестовом задании. Марина сделала его за вечер. Приняли. Появился первый заработок.
Илья сначала скептически относился к подработке, но когда увидел первую оплату, смягчился:
— Может, правда получится.
Постепенно он начал втягиваться в мысль о ребёнке. Даже предлагал имена.
На втором УЗИ Марина почувствовала шевеления. Илья приложил руку, замер.
— Чувствую! Привет, малыш!
Но потом бизнес Ильи рухнул — крупный клиент отказался платить. Он замкнулся, злился. Марина увеличила количество переводов, работала по ночам.
На восьмом месяце попала в больницу с высоким давлением. Лежала под капельницами, Илья приносил фрукты.
Роды начались за две недели до срока. Двенадцать часов схваток, и вот — крик.
— Девочка! — сказала акушерка. — Три двести, пятьдесят два сантиметра.
Марина заплакала. На руки положили крошечный комочек. Самое красивое существо на свете.
Илья взял дочь, неловко, боясь уронить:
— Привет. Я твой папа.
Назвали Варварой.
Первые недели были тяжёлыми: бессонные ночи, бесконечный плач. Илья помогал как мог, Валентина Николаевна неожиданно взяла на себя ночные качания.
Через месяц Варя спала уже по несколько часов. Марина вернулась к переводам.
Однажды вечером Илья сказал:
— Знаешь, я рад, что ты настояла. Не представляю жизнь без неё. И без тебя.
Марина улыбнулась. Она знала: страхи были не зря, но теперь всё правильно.
За окном шёл снег. В комнате тепло. Варя спит в кроватке. Муж рядом. Даже свекровь мирно смотрит сериал.
Обычная жизнь. Сложная. Но настоящая. И — своя.
