— Ты что такое говоришь?! Мы должны сами справляться! Или ты должен искать варианты,чтобы больше зарабатывать, или придется маме твоей как-то урезать расходы!
В глазах Саши вспыхнул гнев.
— А что, трудно жить по средствам и довольствоваться тем, что есть? Или ты уже забыла, как в моей общаге чай пили? Вали тогда к своим богатеям! Подумай, что тебе важнее: комфорт и шелка или семья!
Двушка наша, хоть и маленькая, зато своя. Панелька, окраина, зато вид из окна на закат красивый. Вот только закат этот, если честно, последнее время мне совсем не в радость. Слишком уж часто я смотрю на него с грустью, думая о том, куда утекают наши деньги.
Я, Аня, выросла в другом мире. Не то чтобы я была какая-то там барышня-дворянка, но после родительского дома с садом и простором, наша клетушка меня, конечно, немного угнетала. Но я любила Сашу, и клетушка казалась раем.
Только вот рай этот оказался с подвохом. После свадьбы выяснилось, что Саша половину своей зарплаты отправляет маме, Елене Сергеевне. Я понимала, что помогать надо, конечно. Но половина! Это же мы живем впроголодь! Экономия на всём, от нормальной еды до новых босоножек, уже порядком достала.
— Саш, ну правда, может быть, можно как-то… поменьше? Намекни маме, что нужно быть как то скромнее, – осторожно спросила я в очередной раз, ковыряя вилкой гречку.
— Ань, ну мамка же одна. Пенсия маленькая, лекарства… – Саша виновато опустил глаза.
— Лекарства… конечно. Но может, у нее хоть что-то остается?
— Остается… на жизнь остается», – буркнул Саша.
И тут, как гром среди ясного неба:
— Может, папа твой поможет? У них же денег куры не клюют!
Я чуть не подавилась гречкой.
— Ты что такое говоришь?! Мы должны сами справляться! Или ты должен искать варианты,чтобы больше зарабатывать, или придется маме твоей как-то урезать расходы!
В глазах Саши вспыхнул гнев.
— А что, трудно жить по средствам и довольствоваться тем, что есть? Или ты уже забыла, как в моей общаге чай пили? Вали тогда к своим богатеям! Подумай, что тебе важнее: комфорт и шелка или семья!
Он сорвался, кричал что-то про то, что я все меряю деньгами, потом хлопнул дверью и ушел.
У меня внутри все похолодело. «Семья… или комфорт…» Неужели вот так все закончится? Только недавно мечтали о новом диване и поездке на море…
Через пару недель, случайно, из обрывков разговоров по телефону я узнала, что Елена Сергеевна, помимо лекарств, еще и коллекционирует дорогущие фарфоровые статуэтки. Ну, это уже ни в какие ворота! Мы тут лаптем щи хлебаем, а она себе хобби за наш счет придумала!
В тот вечер все и выплеснулось.
— Саш, твоя мама опять просит денег на какое-то чудо-средство от давления! А мы холодильник новый когда купим? Опять в кредиты влезать?
Саша вздохнул.
— Ань, ну что я могу сделать? Маме плохо…
— Плохо ей! А ты знаешь, сколько стоит ее коллекция? Ты вообще хоть раз видел эти статуэтки?
— Видел… она говорит, это память об отце.
— Память об отце на наши деньги! На наши мечты! Я больше не могу так!
Я собрала вещи и уехала к родителям.
В родительском доме было красиво, просторно, но… неуютно. Слишком все вылизано, слишком дорого. Я чувствовала себя гостьей.
Однажды вечером, отец, заметив мою тоску, присел рядом.
— Анюта, что случилось? Неужели с Сашей поссорились?
Я кивнула, и слезы сами покатились из глаз.
— Деньги… его мама… Я больше не могу…
Отец вздохнул.
— Знаешь, Ань, материальная сторона – это огромный пресс на мужчину. Особенно, если он единственный сын, а мать одна. Попробуй поговорить напрямую с Еленой Сергеевной. Может, она не знает, насколько вам тяжело.
Я долго думала, а потом решилась. Набрала номер свекрови.
— Елена Сергеевна, здравствуйте. Это Аня.
— Здравствуй, Анечка. Что-то случилось?
— Я хотела с вами поговорить… о деньгах.
Последовала долгая пауза…
— Я слушаю тебя, Анечка.
В итоге разговора выяснилось, что да, Елена Сергеевна действительно много тратит на лекарства от ревматизма. Но, как оказалось, один из препаратов можно заменить на более дешевый аналог. А статуэтки… Да, это действительно память о муже, об их прошлой жизни. Она призналась, что, возможно, в последнее время слишком увлеклась коллекционированием.
— Анечка, я поговорю с Сашей. Я не хочу, чтобы вы из-за меня ссорились. Самое главное, чтобы вы были вместе.
Через два дня, не выдержав, я позвонила Саше. В трубке послышался хриплый голос.
— Привет, Саш.
— Привет, Ань. Как ты?
— Думаю… о нас.
— Я тоже, – тихо ответил он. – Мама вроде успокоилась с деньгами. Даже сказала, чтобы я половину себе оставил.
— Я с ней говорила.
— Ага. Я так и понял.
— Саш, может, хватит ссориться и дуться друг на друга? Давай решать проблемы вместе. Мне не нравится жить в этом дворце. Хочу домой, в нашу двушку.
Саша откашлялся.
— Знаешь, я ведь тоже вчера твоим родителям звонил. Разговаривал с отцом. Он сказал, что быт может разрушить отношения, если друг за друга не держаться. Я понял, что не хочу без тебя. Вернешься?
— А ты меня опять через неделю не выгонишь? – с сомнением спросила я.
— Не выгоню! Прости, что обидел. Это все ребячество какое-то. Будем искать компромиссы.
— Я вернусь сегодня вечером.
— Спасибо, Ань. Спасибо, что дала мне время подумать и поговорила с мамой.
— И тебе спасибо, что понял.
С работы вырвалась только в девять. Пробки, как всегда, ужасные. Приехала домой уже глубокой ночью.
Саша встретил меня в прихожей, без лишних эмоций. Просто обнял и прошептал:
— Прости».
—Теперь будем вместе решать все финансовые вопросы. Мама согласилась перейти на более дешевые лекарства и обещала меньше тратить на статуэтки.
Я прижалась к нему.
— Мне не нужно богатство. Мне нужно спокойствие.
— Больше не будем кричать. Но и молчать тоже не будем, если что-то не нравится.
Обнявшись в коридоре, мы почувствовали, что сделали важный шаг.
Саша поцеловал меня в щеку.
— С возвращением, домой.
В квартире пахло свежесваренным кофе. На столе стояли мои любимые цветы – белые ромашки. А на журнальном столике лежала наша общая фотография с моря. Тогда мы еще были счастливы и беззаботны. И, кажется, теперь у нас снова есть шанс вернуться в то время…
