Когда девочка подросла, Агата и вовсе неотступно следовала везде за ней. Спала Таня часто в обнимку со своей собачей мамой, и за ее безопасность Сергей всегда был спокоен…
Осень воцарилась внезапно. Нет, еще не было холодно, дожди хоть и прошли сильнейшие, но пока еще не зарядили надолго. И все же как-то резко пожелтели листья, повысыпали осенние грибы, повеяло увяданием, погрустнело и затосковалось…
Впрочем, для невеселого настроения были свои причины. Татьяна с отцом враз и серьезно заболели. У обоих температура за сорок, кашель, одышка…
На далекой от всего мира туристско-рыбацкой базе, где они жили, это проблема. По раскисшим от дождей дорогам врачам не добраться.
Отца пришлось отправлять в больницу с пересадками: до села на моторной лодке, а дальше уже в город повезли на скорой.
Татьяна ехать наотрез отказалась — какое-никакое хозяйство, без присмотра не бросишь. Больше десятка летних домиков, несколько всесезонных, техника, оборудование, лодки…
В последние годы все немного подрасшаталось, пообветшало. У организации, которой все принадлежало, стало туго с деньгами, руководство без конца менялось, и было не до развития базы.
Но навещать регулярно не забывали — уж больно место было живописное, да и рыба в озере не переводилась, а грибов и ягод и вовсе было немерено. Позагорать и покупаться, если погода позволяла, тоже есть где.
Одна беда — глушь, и дороги такие, что либо на вездеходе ехать, либо ждать, пока просохнут.
Лечилась Татьяна всеми возможными способами — лишь бы отпустило побыстрее. Колола сама себе уколы, пила травяные настои, отлеживалась…
Но самое чудодейственное средство приходило само, причем, в двойном количестве. Приходило, обкладывало ее с двух сторон, согревало и убаюкивало громким бесконечным бурчанием…
*****
Котов она звала просто Рыжими. Все, кто приезжали на базу, неизменно приходили в восторг от статных красавцев огненно-черной раскраски, по размеру скорее напоминавших рысь или далеко не мелкую собаку.
Лесных котов Татьяна раньше не встречала, хотя знала, что в их лесах они водятся.
Рыжих она нашла в буреломе совсем в плачевном состоянии. Что случилось с их мамой, было непонятно, но котята, хоть и не совсем уже мелкие, были крайне истощены и уже почти ни на что не реагировали.
Отпоили, откормили, выходили…
Коты, хоть номинально и лесные, оказались вполне себе домашними и ручными. Гулять могли подолгу, иногда и сутками, охотились, но потом неизменно возвращались домой и уж тогда и ласкались, и подлизывались, и бурчали…
Да, мурлыкать Рыжие не умели, и несмотря на все их старания, получалось скорее бурчание или тарахтение. Зато громко и от души.
*****
Матери Татьяна не помнила, точнее, память упрямо отказывалась хранить ее образ. Когда она бросила их с отцом, Тане было неполных два года.
Мать сбежала в город с каким-то студентом, приезжавшим в деревню на каникулы. Студента сменил известный художник, затем профессор, а позже и вовсе какой-то авторитет местного пошива.
Мать несколько раз приезжала, пытаясь зачем-то пообщаться с дочкой, но Таня убегала и пряталась у соседей.
В последний раз она видела ее, будучи уже довольно большой, восемь лет ей тогда было, но в памяти все равно ее черты храниться не хотели — встретила и не узнала бы…
Отец любил Танюшку безмерно. И баловал по мере возможности, и играл, и наряжал…
Но маму во многом заменила — нет, не другая женщина, ее в жизни отца так больше и не случилось, а большая лохматая собака…
Агату отец завел за год до Таниного рождения. В деревнях собак обычно не сильно жалуют и в дом не пускают. Но у Сергея, отца Тани, на этот счет было свое мнение.
Бывший детдомовец, первое, что он сделал, прибыв в деревню по распределению и получив в свое распоряжение, как молодой дипломированный специалист, небольшой домик, купил у соседей щенка кавказской овчарки.
Большая собака — это была его мечта с раннего детства. Агата стала не только ее воплощением, но и самым лучшим и верным другом Сергея. А друзей, понятно, во дворе не держат.
Щенок был последний. Остальных уже давно разобрали — они были здоровыми, а трехмесячная Агата имела врожденный дефект глаза, который не видел, и ее никто не брал.
Сергея это нисколько не смутило, и лохматый шарик в тот же день переехал жить к нему…
Работал Сергей инженером лесного хозяйства, много времени проводил в лесу, и Агата всегда с радостью его сопровождала.
Через пару месяцев после приезда Сергея в деревню он неожиданно влюбился в местную красавицу и скоропалительно женился. Вскоре родилась Танюшка.
Жена с самого начала относилась к девочке как к обузе, мешающей ее молодой веселой жизни, устраивала истерики и, бросив ребенка, уходила в неизвестном направлении. Потом часто возвращалась в нетрезвом состоянии, а иногда и пропадала сутками.
Сергей разрывался между работой и домом, вынужден был время от времени пристраивать ребёнка соседкам, а главной помощницей и нянькой стала Агата.
В маленького детеныша своего хозяина Агата влюбилась с первого взгляда, а точнее даже с первого нюха, боялась спускать с Танюшки свой единственный глаз, а когда девочка подросла, стала ползать, а потом и пошла, то и вовсе неотступно следовала везде за ней.
Спала Таня часто в обнимку со своей собачей мамой, и за ее безопасность Сергей всегда был спокоен.
Он стыдился поведения жены, о любви давно и речи не было, поэтому, когда она однажды собрала вещи и укатила в город, Сергей вздохнул с облегчением.
А через пять лет Сергею предложили должность директора туристско-рыбацкой базы в красивейшем, но глухом месте вдали от цивилизации. В километре от базы — небольшая деревенька, рядом огромное озеро и леса…
Зарплату озвучили просто астрономическую по местным масштабам. Сама база очень понравилась и Сергею, и Танюшке.
Но, наверное, он все равно бы не согласился: Танюшка только пошла в первый класс, а в школе, куда ей пришлось бы ходить на новом месте, десяток детей разных возрастов и один преподаватель на всех.
Но по счастливой случайности, дочкина первая учительница, в которой Танюшка души не чаяла, переезжала к больной матери, живущей как раз в этой глухой деревушке, и устраивалась на работу в местную школу.
Таким образом, вопрос был решен, и они начали строить жизнь на новом месте.
*****
Агата всегда была неотъемлемой частью Таниной жизни. Ее мамой, слушательницей, подругой, охранником, свидетелем и соучастником ее приключений…
Большие собаки не живут долго, но Агата не могла бросить свою девочку. Таня росла, Агата старела, но не показывала виду.
Она ушла, когда Тане исполнилось семнадцать, и она уже заканчивала школу. Именно ушла. Передвигалась собака давно с трудом, но, видимо, так распорядились природа и так решила она сама.
Проснувшись утром, Таня не нашла Агату дома. Лес овчарка за много лет изучила досконально, и раствориться бесследно в его чащах было для нее несложно…
Поверить в Агатин уход было выше Таниных сил. Она безрезультатно искала ее несколько дней, а в итоге нашла в буреломе Рыжих…
— Агата нам утешение подкинула, — грустно улыбался Сергей, держа на руках засыпающих котят, отъевшихся и начинающих превращаться из заморышей в лохматых шариков.
— Па, ты же знаешь, ее никто не заменит, — Таня склонилась к котятам, и на их густую шерстку закапали слезы… — Что мне делать? Не могу я здесь…
Сердце без Агаты разрывается. Может, мне в город поехать и в медколледж поступить? — Таня боялась смотреть на отца, чувствуя себя предателем.
— Конечно, поехать, — отец ласково погладил ее по спине. — И поступить, и отучиться. Образование еще никому не помешало. И в городе жизнь совсем другая. А вдруг почувствуешь, что это твое? Ну а нет, так вернуться никогда не поздно.
— А как же ты тут один? — Таня, обняв Рыжих, положила голову отцу на колени.
— Ну, ты из меня старика-то не делай! Да и не один я. Вон каких красавцев ты же сама и притащила…
*****
Училась Татьяна старательно. Городская жизнь ей понравилась, но по родным местам скучала сильно. К отцу получалось выбираться только на каникулах, и это было тяжелее всего.
Тем не менее, положенные два года отучилась всерьез, получила диплом, и Сергей уже ждал, что вот-вот приедет, когда позвонили из городской травматологии и сообщили, что Таня в коме…
На компанию выпускников колледжа, отмечавших получение дипломов, напали гопники. Ребята попытались дать отпор, и тогда в ход пошли биты…
По стечению обстоятельств больше всего пострадали именно Татьяна и парень, с которым она только-только начала встречаться.
Сергей сидел возле Таниной кровати и говорил-говорил-говорил… Лишь бы услышала, лишь бы вернулась.
Получилось. Очнулась, постепенно пошла на поправку, выздоровела. Только вот домой он вез ее погасшую и серую. Ее спасли, а парня, с которым она была, не сумели…
Таня с головой погрузилась в работу, благо на базе ее всегда хватало. А в свободное время уходила надолго в лес — смотрела, слушала, дышала…
И боль с тоской отступали, а на душе теплело и светлело.
Ну а потом они с отцом заболели. Его забрали в больницу, а Таню взялись лечить Рыжие…
— Господи, это же Агата, только маленькая… Малышка! — Таня прижала к себе щенка, доверчиво уткнувшегося ей в шею черным мокрым носом, и улыбнулась сквозь слезы Антону…
После полутора недель болезни и вынужденного голодания сил не было совсем. Но все же первое, что Татьяна сделала, лишь немного придя в себя, отправилась в лес.
Ходить было тяжело, перед глазами плыли круги, девушку пошатывало, но она упорно шла любимой тропинкой вдоль озера, ловя и впитывая энергетику старого леса и бесконечной водной глади, сливающейся с горизонтом.
Рыжие неотступно сопровождали девушку. То забегая вперед, то слегка отставая, они успевали еще и проверить свои тайные места и даже поохотиться.
Время от времени подбегали, цепким взглядом оценивали хозяйкино состояние, терлись о ноги и вновь скрывались в лесу…
На третий день Татьяна встала пораньше. Есть все еще особо не могла, но очень захотелось клюквы: кисло-горькой, только сорванной.
Место, где созревают первые ягоды, было минутах в тридцати ходьбы от дома, в заболоченном месте прямо возле озера. Взяв лукошко и позвав своих рыжих напарников, Татьяна шагнула в туманную сырость.
Она не успела пройти и пятой части пути, когда навстречу ей с горящими глазами выскочили сначала один Рыжий, а затем и второй. Вид у них был взъерошено-тревожный, а настойчивые мырканья и подталкивания свидетельствовали о чем-то важном, что ей непременно нужно было увидеть.
Свернув с тропинки и протиснувшись через бурелом, Татьяна оказалась на самом берегу озера и тут же заметила возле кромки воды лежащего вниз лицом мужчину.
Он был наполовину раздетым. Ноги обтягивали мокрые штаны, ступни находились в воде, а выше пояса мужчина был голым и серо-синим от холода.
Татьяна склонилась над человеком и потрясла его за плечо:
— Эй, вы живы?
Мужчина слегка пошевелился, и она начала тормошить его сильнее, стараясь привести в чувство:
— Ну же, очнитесь! Вам нельзя спать, окоченеете совсем. Просыпайтесь же! Давайте-давайте!
Мужчина кое-как начал приходить в себя, с трудом поднялся на карачки, а потом с Таниной помощью сел.
— Ну вот, уже получше. Открывайте глаза и посмотрите на меня! Не спите! Сейчас мы с Вами потихоньку встанем и пойдем домой!
Увещевая мужчину, Таня стащила с себя куртку и накинула ее на мужчину, не переставая говорить с ним:
— Попробуйте подняться! Я вам помогу! Идти нам совсем не далеко. Но тащить я вас не смогу. Так что вставайте! Ну, пожалуйста!
Взгляд мужчины был мутным и неосознанным, но постепенно он все-таки внял Таниным словам и с большим трудом и благодаря ее помощи поднялся на ноги.
Путь к дому, который Татьяна даже в своем нездоровом состоянии преодолела бы минут за семь, занял у них не меньше получаса.
Спутник девушки не раз пытался оседать на землю и запинался. Но все же движение, видимо, немного разогрело его. Татьяна заметила, что его начал бить сильный озноб, и сочла это за хороший признак — организм боролся.
Оказавшись в доме, она стянула с мужчины остатки мокрой одежды, уложила его на диван, принесла одеяла и позвала Рыжих:
— Помогайте!
Сильно уговаривать котов не пришлось. Без особого воодушевления, они тем не менее поняли свою миссию и устроились с двух сторон от замерзшего человека, прижавшись к нему и включив свои бурчалки.
Татьяна укутала их сверху одеялами, в ноги положила мужчине бутылку с теплой водой и принесла ему кружку с горячим сладким чаем.
— В кино в таких случаях главной героине нужно было бы раздеться и согревать вас своим телом, — она коснулась ладонью его лба и успела заметить слегка оживший заинтересованный взгляд. — Но у вас вариант даже лучше. Две живые грелки с музыкальным сопровождением…
Пейте чай, а я пойду затоплю баню. А потом расскажете, что с вами произошло…
*****
— Дурак я, конечно… Надо было этому сому позволить уйти, но я таких гигантов даже представить в наших озерах не мог. Он когда из воды показался, мне аж страшно стало — словно монстр какой-то… Вот и взыграло самомнение. Думал — одолею, а вышло, что он меня…
Антон, раскрасневшийся после бани, сидел за столом и рассказывал о своих приключениях.
— Я на рыбалке лет двенадцать не был. В детстве с дедом часто рыбачили. Он у меня в этом деле знатный специалист был. Столько премудростей и хитростей знал, что у него клевало всегда и без улова он не оставался ни разу.
И на «закидушки» ловили, и на «донки», и дорожили… Да что там, азарт такой был… Ну, а как деда не стало, у меня словно отрезало — про рыбалку и думать не хотел.
Пока вот мужики на днях не соблазнили сюда приехать. Они в деревне дом сняли, а лодки, удочки, снасти — это все в стоимость входит. Ну вот я и решил тряхнуть стариной.
Сначала все по мелочи что-то попадалось, ну а потом вот этот монстр… Часа три он меня по всему озеру таскал. А когда подтянул его уже, наконец, к самой лодке, он так изогнулся и дал по борту хвостом, что я от неожиданности не удержался и в воду и полетел.
Он, само собой, ушел, а я в холодной воде да в тяжелой одежде… В общем, пока я с себя все поскидывал, воды нахлебался, лодку унесло ветром, до берега далеко… Честно, не знаю, как доплыл. Уже и не помню — на автомате видно…
— Да, озеро у нас суровое и шуток не любит. Вода тут и летом особо не прогревается, разве что на мелководье. А сейчас уже и вовсе не до купания.
— Хорошо, что ты вовремя подоспела. А то бы кранты мне, уж точно…
— Рыжим спасибо говори. Это они тебя заметили и меня привели. А потом еще и согревали на пару.
— С меня — сом, — Антон рассмеялся. — Как только поймаю, будет ваш!
Он погладил котов, лениво и снисходительно принимающих его ласку:
— Не верите, да? Тоже правильно. Чего трепаться заранее…
— Рыбу они любят… Охотиться у них классно получается, вдвоем и зайцев запросто ловят. А вот рыбачить пока не научились. А вообще, они у меня тут и за добытчиков, и за охранников…
— А почему ты без собаки? В лесу, в глухом месте ведь пес в первую очередь нужен?
— Нужен… — Таня прикусила губу. — Была собака, а потом ушла. А другой не случилось. Коты вот теперь…
— А у меня ни кота, ни собаки. В лес раз в год выбираюсь. И, похоже, это моя главная ошибка…
*****
Антона забрали на моторной лодке через пару часов после того, как Татьяна позвонила его друзьям. Почему-то было чуть грустно расставаться — парень ей понравился.
Но сильно грустить по этому поводу было некогда, пора было заниматься хозяйственными вопросами, накопившимися за время болезни. И она нырнула в них с головой…
Через три дня вернулся из больницы отец. Похудевший и неожиданно постаревший в свои-то сорок с небольшим. Обнимала и молилась про себя, что хоть с ним пусть все будет хорошо, хоть его не отнимай у меня.
А вслед за отцом неожиданно возвратился Антон со здоровенным сомом: «Вот, Рыжим надолго хватит!”, и с лохматым щенком-кавказцем.
— Господи, это же Агата, только маленькая… Малышка! Ты откуда узнал? — Таня прижала к себе щенка, доверчиво уткнувшегося ей в шею черным мокрым носом, и улыбнулась сквозь слезы Антону.
— Люди рассказали. У вас тут все друг про друга знают… А я ведь не просто так… Свататься приехал.
Я не то, чтобы фаталист, но в знаки судьбы верю. Не зря она все это со мной закрутила и к тебе привела. Я как тогда услышал, что ты меня согревать вздумала своим телом, сердце замерло и конкретно так екнуло, хоть голова ещё и не соображала особо…
Он подошел к Татьяне вплотную, поправил выбившуюся прядь волос и заглянул в глаза:
— Очень хочу, чтобы и ты согрелась рядом со мной. И чтобы радоваться опять научилась… Давай попробуем?
ЛЮДМИЛА ПРИЛУЦКАЯ
